АННА ВЫРУБОВА И ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ (2)

[sergey_v_fomin]

«…Вот, началась ее Голгофа» (продолжение)

Наряду с общностью духовных и иных интересов, важной основой дружбы Царской Семьи с А.А. Вырубовой была близость последней с Г.Е. Распутиным.
Последний, в свое время связав их духовным узлом, впоследствии всегда оставался своего рода блюстителем этих отношений.
С этих пор объектами особой ненависти антиправославных, антимонархических и антирусских сил стали Императрица Александра Феодоровна, Ее личная подруга А.А. Вырубова и Г.Е. Распутин.
Суть распространяемых в обществе инсинуаций сводилась к тому, что «Россией стала управлять самолюбивая, властная Женщина, которой несчастная Ее подруга А. Вырубова передавала получаемые ею и Распутиным со всех концов России “записочки”» (Р.Р. фон Раупах. «Facies Hippocratica. Лик умирающего». СПб. 2007. С. 164).
Одной из тех, кто распространяла эти инсинуации, пыталась, посеяв рознь и недоверие, набрать очки в мало кому ведомой игре, была княгиня Юлия Фредериковна Кантакузина, урожденная Джулия Грант (1876-1975).
Родилась она в Вашингтоне в Белом доме, в последние годы правления ее деда 18-го президента США Улисса Гранта (1822-1885), «неуклюжего маленького человека с рыжей щетинистой бородой», чья физиономия до сей поры красуется на 50-долларовой бумажке.




Президент Грант был участником геноцида индейцев, американской агрессии против Мексики, сопровождавшейся захватом земель и, наконец, братоубийственной гражданской войны Севера с Югом. В годы его президентства (1869-1877) у власти находились республиканцы, правление которых сопровождалось целым рядом коррупционных скандалов. В последующие годы семья Грантов разорилась благодаря краху фирмы, образованной сыновьями экс-президента, занимавшейся самыми безстыдными спекуляциями. С целью увековечения победы в гражданской войне после смерти У. Гранта на Манхеттене, в Нью-Йорке, в 1897 г. был воздвигнут его громадный мавзолей, повторявший подобное античное сооружение в Галикарнасе. В 1902 г. там же погребли его супругу Джулию, в честь которой была названа внучка.
13-летней девочкой Джулия попала в Вену, куда отец ее был направлен послом. Что бы ни писали сегодняшние «чикагские мальчики» о каком-то будто бы «превосходном американском образовании», мисс Грант, всё это, разумеется, не больше чем миф, обычная «американская мечта».
Даже шесть лет пребывания в столице Двуединой Монархии не прибавили ей ни культуры, ни воспитанности, ни ума, что хорошо видно из ее воспоминаний. Сегодня, конечно, легко писать, что на придворных балах в Вене «красивая, контактная и блестяще образованная американка пользовалась большим успехом».
Бумага всё стерпит; она, как известно, не краснеет. Более правдивым в биографическом очерке выглядят вздохи о том, что «после веселой Вены, блеска привычного круга аристократической молодежи, балов и развлечений родная Америка показалась Юлии скучной и пресной». И вот Гранты решают отправить свою дочь на ловлю жениха назад в Европу в сопровождении богатой тетки со стороны матери, происходившей из семьи преуспевающих чикагских бизнесменов. Родственница одевалась в Париже, драгоценности покупала в Амстердаме. Она и стала усиленно возить племянницу по многочисленным балам, шумевшим в ту пору в европейских столицах. В Риме им повезло. Завязалось знакомство с русским офицером-гвардейцем князем М.М. Кантакузеном, состоявшим при Особе Итальянского Короля.



Князь Кантакузен, граф Сперанский Михаил Михайлович (1875-1955) - окончил Императорский Александровский лицей (1893), Николаевское кавалерийское училище (1895) и Офицерскую кавалерийскую школу (1912). Выпущен корнетом в Л.-Гв Кавалергардский ЕИВ Императрицы Марии Феодоровны полк (1895). Прикомандирован к Российскому посольству в Риме (1897). После женитьбы (1899) один за другим в княжеской семье рождались дети с экзотическими для России именами: Берта, Ида… Адъютант Великого Князя Николая Николаевича (1907). Полковник. Масон. С началом Великой войны в составе своего Кавалергардского полка попал на фронт. Был ранен (6.8.1914). Награжден Георгиевским оружием. Командир Л.-Гв Кирасирского Его Величества полка (1915-1917). Генерал-майор Свиты ЕИВ. С апреля 1917 г. в резерве чинов гвардейской кавалерии. Личный представитель адмирала А.В. Колчака в США. После окончания гражданской войны князю сначала предложили работу управляющего апельсиновыми плантациями, а затем заместителя управляющего банком в Сарасоте. Банковским делом он занимался до конца жизни. В 1934 г. супруги развелись. Умер во Флориде.

Тем, кто хоть сколько-нибудь знаком с традициями Русской Императорской Гвардии, известно, что офицеру-кавалергарду, бравшему в жены дочь пусть и самого богатого купца, запрещали на свадьбу надевать мундир полка. Президент Соединенных Штатов, конечно, был ничуть не лучше отечественного торговца. Вот почему свадьбу в 1899 г. и сыграли на родине невесты. Сохранилась фотография этого торжества. Жених на ней в мундире в блестящей кавалергардской каске с Двуглавым Орлом. Среди собравшегося на вечеринку «цвета американского общества», сроду не видавшего ничего более красочного на голове, чем перья у местных индейцев, она, несомненно, произвела фурор.



Свадьба князя М.М. Кантакузина в Ньюпорте (США).

Между тем нужно было ехать в Россию и принимать там ту или иную сторону. «Кантакузиных, - пишет автор биографической статьи о новоиспеченной княгине, - стали всё чаще и чаще приглашать в Зимний дворец. Узнав об этом, в пику своей Невестке, Которую недолюбливала, Юлию стала приглашать в Аничков Дворец и вдовствующая Императрица, Мать Николая II».
https://magazines.gorky.media/neva/2003/12/vnuchka-prezidenta-ameriki-russkaya-knyaginya.html
Заметим, однако, что выбор этот был практически уже предопределен службой князя в полку, шефом которого была вдовствующая Императрица Мария Феодоровна.
В начале 1907 г., пишет Ю. Кантакузина в своих мемуарах, князя «назначили в штаб Великого Князя Николая, и для моего мужа началось счастливое служебное общение, длившееся семь или восемь лет. Основанные на абсолютном взаимопонимании с обеих сторон, на неизменной отеческой любви со стороны блестящего шефа и абсолютной преданности и восхищении со стороны мужа…» (Ю. Кантакузина «Революционные дни. Воспоминания русской княгини, внучки президента США: 1876-1918». М. 2007. Гл. 10).
По ее словам, Николай Николаевич «рассчитывал на Кантакузина при выполнении поручений, носивших щекотливый характер» (Там же. Гл. 11). «Взаимопониманию» способствовало и то, что Михаил Михайлович, подобно Великому Князю, был масоном («Незабытые могилы». Сост В.Н. Чуваков. Т. 3. М. 2001. С. 177).
Еще более внятной интрига стала после начала Великой войны. Вскоре А.А. Вырубова, по словам княгини, «сообщила нам, что “Ее Величество страдает от приступа так часто мучающих Ее неврологических болей”, а всех, кто желает помочь, просят приступить к работе в Зимнем Дворце, двери которого будут распахнуты, как во время Японской войны. Через несколько дней газеты оповестили, что во Дворце всё готово, и открытие, состоявшееся около полудня, стало зрелищем, достойным изумления. Огромная толпа женщин предстала перед осуществляющим руководство комитетом, состоящим из фрейлин с Вырубовой во главе. Жены правительственных чиновников и придворных, жены офицеров и простых солдат, продавщицы и швеи стояли плечом к плечу, охваченные равным усердием» (Ю. Кантакузина «Революционные дни». Гл. 12).
Однако, как оказалось, не деятельности на благо ближним жаждала княгиня и некоторые ей подобные дамы. «Каждый день мы надеялись, что появится Императрица, главным образом для того, чтобы поблагодарить бедных женщин, которые тратили свое время и силы, вместо того, чтобы зарабатывать деньги на жизнь. Но проходила неделя за неделей, а Ее Величество не появлялась, и стали распространяться слухи, что Она всецело занята Своим маленьким личным госпиталем, открытым во Дворце Царского Села, и не проявляет никакого интереса к делам в столице, поручив всё мадам Вырубовой» (Там же).



Став русской княгиней, Юлия Кантакузина по сути своей навсегда осталась «Джулией Грант», что наглядно видно хотя бы по ее одежде сестры милосердия, особенно по «истинно-православному» кресту на ее странной формы чепце.

Удовлетворение страждущие от такого невнимания к их «подвигам» получили в другом месте. «…Я с большим энтузиазмом, - пишет далее княгиня, - посещала мастерскую по производству перевязочных материалов, устроенную Императрицей-матерью в Аничковом Дворце. Эти собрания были немногочисленными, непринужден-ными и уютными. Все их участницы находились в добрых отношениях, и наша хозяйка, Императрица, часто заглядывала, чтобы проверить, как у нас дела, и всегда приободряла и хвалила. Наш труд оканчивался подаваемым в пять часов чаем, и мы расходились по домам с приятным чувством исполненного долга и сознанием, что нас высоко ценят!» (Там же. Гл. 13).
При этом, не пытаясь сколько-нибудь сдержать свои, не отягощенные малейшим приличным воспитанием чувства, эта американка, так никогда и не ставшая на деле аристократкой (разве что по документам), восклицала: «В эти первые месяцы войны Императрица-мать завоевала сердца многих и подорвала здоровье, осуществляя долгие и утомительные поездки по всем госпиталям Петрограда» (Там же). Никто, конечно, не преуменьшает того, что было сделано вдовствующей Императрицей, но, заметим, исполнение обязанностей хирургической сестры и сиделки при раненых Государыней Александрой Феодоровной - это всё же нечто иное.
После революции в США, нуждаясь в деньгах, Джулия пишет статьи, которые печатаются в газете «Ивнинг пост». В 1919 г. она объединила их в книгу «Революционные дни», которая только в том году издавалась трижды. На русском языке ее впервые издали в 2007 г. Рекламируя мемуары, бывшие наши соотечественники занимаются прямо-таки безудержным восхвалением: «Какой фильм можно было бы поставить по этой книге! Это вам не американизированная фантазия Никиты Михалкова под названием “Сибирский цирюльник”!»
https://magazines.gorky.media/neva/2003/12/vnuchka-prezidenta-ameriki-russkaya-knyaginya.html
Наш вывод после знакомства с книгой иной: получилась бы еще более развесистая клюква.



Княгиня Юлия Кантакузина.

В своих изданных в 1919 г. в США мемуарах княгиня Джулия Фредериковна Кантакузина (или как ее более подходяще, в связи с ее происхождением и менталитетом, называли при Дворе - «Джой») дала - среди прочего - пространный отталкивающий образ Анны Александровны, ни по фактам, ни по сути не имевший ничего общего с описываемым ею реальным персонажем:
«Она не умела вести беседу, разве что тихим нежным голосом делать комплименты, и прикидывалась застенчивой, сентиментальной и глуповатой. Таким способом ей удавалось долгие годы скрывать свои истинные амбиции и поступки. Начиная свою карьеру, она избрала тактику низменной лести, что сначала удивляло Императрицу, а затем стало доставлять Ей удовольствие и трогать Ее. С течением времени Ея Величество стала всё чаще и чаще допускать до Себя самозваную “рабыню”. Дворцовые сплетники утверждали, будто мадам Вырубова сидела у ног своей Хозяйки, целовала их, умоляла как о чести, чтобы ей дали какую-нибудь самую неприятную работу, и разговаривала с Императрицей на каком-то колоритном восточном языке, называя Ее “солнцем и луной” или своей “жизнью”, и утверждала, что не умерла от тифа благодаря присутствию обожаемой повелительницы у ее постели» (Ю. Кантакузина «Революционные дни». Гл. 12).
«Приобретя власть и осмелившись продемонстрировать ее, мадам Вырубова, - пишет княгиня далее, - нашла нескольких союзников в придворных кругах среди наихудших их элементов, которые или боялись её, или надеялись разделить с ней полученные ею выгоды. Многие из нас понимали, что негодница причиняет вред, но никто не мог подсчитать его размеры. Мы видели, как она втирается в доверие Монархов, но при этом чрезвычайно удачно разыгрывает роль дурочки, и её никто не мог заподозрить в политических амбициях. Мы довольно рано обнаружили, что она хочет обрести вес при Дворе. Многие пожимали плечами и решили лучше всего игнорировать претензии фаворитки, если даже за это придется принять наказание. Мало кто к ней приходил. Я разговаривала с ней, когда мы встречались, но дальше этого знакомство не шло, ибо у меня, как и у многих других, мадам Вырубова вызывала отвращение» (Там же. Гл. 10).
«Ни у кого не было никаких сомнений относительно взаимоотношений мадам Вырубовой и Распутина […] Мадам Вырубова и ее тайный оккультный компаньон Распутин в 1914 году стали вести себя высокомерно по отношению к придворным в отсутствие своей Покровительницы-Императрицы, но в Ее присутствии всегда играли скромные роли и изображали собой пару смиренных святых, проводивших время в молитве. Однако они обращались к чиновникам за милостями, и в их ходатайствах ощущались скрытые угрозы» (Там же).
Еще более нелепые вещи (хотя после всего приведенного нами это и трудно себе представить) писала американка о Царском Друге: «…Я никогда не была с ним знакома, даже не видела его. Говорят, он был вульгарным, порочным и отвратительным […] … Распутин […] просто выполнял волю Вырубовой и других, тех, кто устраивал свои дела, прикрываясь именем человека, которого они номинально поставили во главе своей партии» (Там же. Гл. 10 и 13).
Что же до Императрицы, то Она «постоянно болела и держала вокруг Себя странную толпу, которая льстила Ей, питала Ее разнообразными слухами и занималась шарлатанством. […] Все это превратило обезумевшую Императрицу в жертву, всё больше и больше поддающуюся дурному влиянию интриганов» (Там же. Гл. 10).



Княгиня Ю.Ф. Кантакузина. Миниатюра.

Однако, пожалуй, наиболее циничная и в то же время предельно сжатая формулировка этой версии принадлежит певице А.А. Беллинг из ее книжонки, сочиненной сразу же после февральского переворота 1917 г.
Александра Александровна Беллинг, урожденная Невтонова (1880-1958) - оперная и концертная певица (сценический псевдоним «Сандра Беллинг»), супруга отличного музыканта, пианиста и концермейстера, второго дирижера Петербургского придворного оркестра Эраста (Эрика) Евстафьевича Беллинга (1878 - после 1930), сына обрусевшего англичанина, музыканта-любителя.
А.А. Беллинг училась сначала у известного педагога и певицы Н.А. Ирецкой в Петербурге, а затем в Париже, дебютировав на сцене Петербургского Мариинского театра. Ее талант и вокальные способности подтверждаются фактом приглашения ее Арнольдом Шёнбергом петь в его монодраме для сопрано и оркестра «Erwartung»/«Ожидание» (1909). Полицейское наблюдение с октября 1914 до декабря 1916 г. зафиксировало 8 визитов А.А. Беллинг к Г.Е. Распутину (О.А. Платонов «Пролог цареубийства. Жизнь и смерть Григория Распутина». М. 2001. С. 215). Был знаком со старцем и ее супруг.



Александра Александровна Беллинг.

Свои т.н. воспоминания Александра Александровна записала по настоятельному совету «одного из виднейших общественных деятелей» - П.Н. Милюкова («Из недавнего прошлого». Пг. 1917. С. 3, 54). Время и место их написания помечены: «Петроград. Март 1917». По счастливой случайности точно обозначены также обстоятельства их выхода в свет тиражом в сто экземпляров: «Закончено печатанием двадцать пятого октября тысяча девятьсот семнадцатого года в Военной типографии Императрицы Екатерины Великой» (Там же. С. 56). Т.е. в самый тот день, когда большевики пришли к власти всерьез и надолго. В 1993 г. они были переизданы 50-тысячным тиражом издательством «Кедр» с экземпляра, предоставленного прославленным спортсменом Ю.П. Власовым, под измененным названием «Я встречалась с Григорием Распутиным».
Оригинал мемуаров Беллинг хранится в Отделе рукописей РНБ в С.-Петербурге в фонде П.А. Картавова (Ф. 341. Е.х. 518). Там же находятся гранки «Воспоминаний о Григории Распутине». Судя по тексту, А.А. Беллинг интересовалась старцем Макарием Октайским, знала А.А. Вырубову, ее сестру и отца, а также Г.Е. Распутина, у которого бывала на квартире. Однако, исходя из текста ее книжки, дальше прихожей и столовой она не бывала. Сами мемуары настолько лживы, что хоть как-то использовать их практически невозможно.
Под пером этой мемуаристки даже безусловные достоинства тут же превращаются в свою противоположностью. Вот ее характеристика А.А. Вырубовой: «не в меру сочувствовала каждому несчастью. Ее религиозность доходила до исступления. Она во всяком проявлении человечества и природы искала Бога и Его перст» («Из недавнего прошлого». Пг. 1917. С. 3). А вот о Г.Е. Распутине: «Взор его витал в высших сферах, и уста шептали, не знаю что, но не думаю, чтобы молитву, хотя весь он как-то светился, и казалось, что “это Бог среди нас на нем почиет”, как говорила Вырубова» (Там же. С. 16).
Лучше других А.А. Беллинг поняла Императрица Александра Феодоровна, перед Которой она как-то пела в доме А.А. Вырубовой. Завершила она свою программу гимнами Бельгии и союзной Франции (Марсельезой). «Истинно русский человек, - заметила Государыня, - должен любить только свой гимн и только его воспевать» (Там же. С. 48).



Эраст Евстафьевич Беллинг - дирижер придворного оркестра.

После революции Эраст Евстафьевич Беллинг некоторое время работал дирижером Петроградского Государственного оркестра; в 1920 г. был директором Витебской народной консерватории, возглавлял там симфонический оркестр и преподавал в классе камерного ансамбля. В конце 1920-х гг. супруги во время гастролей в Иране предприняли попытку побега из СССР через южную границу в автомобиле через пустыню. При этом Э.Е. Беллинг трагически погиб (Shatskikh A. Vitebsk. The Life of Art. New Haven and London. Yale University Press. 2007. P. 276-277).
О Беллингах см.: https://sergey-v-fomin.livejournal.com/337600.html
«Это была женщина не красивая, но эффектная, - пишет об Анне Вырубовой в своей книге Александра Беллинг. - Истеричная, экзальтированно-веселая […] Влияние Вырубовой было безгранично. […] Страной правила истеричка и фанатичка. Царица шага не делала без совета Вырубовой, причем последняя без труда направляла каждый шаг Царицы по своему желанию, т.е. по желанию Распутина. […] Царь - во власти Царицы. Царица […] - во власти Вырубовой. Вырубова, больная на почве религии […], - в свою очередь, во власти Распутина» («Из недавнего прошлого». Пг. 1917. С. 3-4).



Титульный лист воспоминаний А.А. Беллинг.

Эта последняя, широко распространенная в то время, версия нашла также отражение и в стишках князя Владимiра Палея - сводного брата одного из убийц Царского друга, Великого Князя Дмитрия Павловича (Дорогой наш Отец. С. 555):
Аля еле дышит,
Аля сплетню слышит
Что за благодать
Ане всё сказать!

Аня еле дышит,
Аня сплетню слышит.
Что за благодать
Дальше передать.

Alix еле дышит,
Alix сплетню слышит.
Ах, какой экстаз
Подписать указ.

Ники еле дышит,
Ники сплетню слышит.
Весь Его эстаз -
Подписать указ.
Подробнее об отношении автора этих стихов и его родителей к Царской Семье, А.А. Вырубовой и Г.Е. Распутину см. в наших прошлых публикациях:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/58253.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/57578.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/57768.html

Продолжение следует.