СВИДЕТЕЛЬ «РУССКОЙ АГОНИИ» РОБЕРТ ВИЛЬТОН (27)
Увольнение из «Таймса»:
причины и последствия (начало)
«Не следует обижаться на судьбу. Мы выбираем ее сами. […] Мы выбираем ее, а она выбирает нас. Мы провоцируем выбор судьбы».
Юрий ТРИФОНОВ.
О дальнейшей судьбе автора «Последних дней Романовых» различные авторы пишут по-разному, но все одинаково неохотно (каждый, разумеется, по своим собственным резонам), многое недоговаривая.
«Вильтон уехал в Париж, - пишет современный английский журналист, - где стал работать на “Нью-Йорк Геральд”, и скончался в 1925 г.» (Phillip Knightley «The First Casualy» N.Y. 1975. Р. 169).
«По окончании войны и крушения вооруженного белого движения, - высказывался в некрологе Вильтона его знакомый журналист Е.Е. Ефимовский, - он впал в немилость и вышел из состава сотрудников “Таймса”» («Новое Время». Белград. 1925. 1 февраля).
«Вскоре после появления его книги в первом её английском издании, - читаем в предисловии русского переводчика князя А.М. Волконского, - автор был удален из “Таймс”: г. Вильтон вынес убеждение, что издатель последнего, лорд Нортклифф, пожелал этим угодить евреям, мстившим автору за его смелые разоблачения» (Берлин. 1923. С. 6).
Впервые попытался прояснить суть дела и докопаться до его корней английский журналист и писатель Дуглас Рид.
Дуглас Ланселот Рид (1895-1976).
Он был современником этих событий. В годы Великой войны, сообщается в краткой его биографии, будучи солдатом Английской армии, он сражался во Фландрии. Около 1921 г. поступил на службу в «Таймс». Был там сначала телефонистом, а затем клерком. К тридцати годам он стал корректором, а в 1927-м - помощником корреспондента в Берлине, откуда был переведен в Вену, став в конце концов весьма авторитетным центральноевропейским корреспондентом, посылая в лондонскую редакцию доклады о положении дел в Варшаве, Москве, Праге, Афинах, Софии, Бухаресте и Будапеште.
Этот опыт дал ему понимание многого, что впоследствии найдет свое воплощение в принесшей ему мiровую известность книге «Спор о Сионе».
Вот какое впечатление, например, оставила у Рида поездка в 1935 г. в Москву с английской делегацией, которую возглавлял премьер-министр Энтони Иден: «Отдел цензуры, который представлял из себя целый механизм, контролировал игру и затыкал рот иностранной прессе, и состоял из одних евреев, и это была та вещь, которая удивила меня больше, чем что-либо другое в Москве».
http://www.controversyofzion.info/Controversybook_Russian/Biography_KE_ru.htm
Попадавшиеся в его поле зрения разнородные, порой казавшиеся противоестественными и необъяснимыми, факты выстроились у него впоследствии во внутренне непротиворечивую теорию о «Золотом Интернационале» - союзе финансистов Уолл-Стрита с коммунистами СССР, - целью которого был захват мiровой власти, который приведет Европу к уничтожению. (И в этих своих воззрениях Дуглас Рид был не одинок.)
«Чтобы всех отыскать, воедино созвать
и единою черною волей сковать…»
Дж.Р.Р. Толкиен «Властелин колец».
Цель - всемiрное господство. Советский плакат 1928-1929 гг.
В 1938 г., после Мюнхена, Дуглас Рид покинул «Таймс», как он говорил, презирая журналистику за безчестность. С тех пор он стал свободным автором, написав множество книг, некоторые из которых считались в свое время бестселлерами, однако главным его детищем, благодаря которому имя его до сих пор не кануло в Лету, был все-таки «Спор о Сионе», к написанию которого он шел всю свою жизнь.
Работу над книгой он начал в 1951 году, добывая дополнительные материалы в Центральной библиотеке Нью-Йорка. За три года основной ее текст (600 страниц убористой машинописи) был написан. Всё это время Дуглас Рид жил как аскет весьма скромно в маленьких нью-йоркской и монреальской квартирах, вдали от семьи. Эпилог был завершен поздней осенью 1956 года. Однако увидеть ее изданной автору не удалось: это случилось лишь в 1978 г., через два года после его кончины. Выпустили ее в городе, в котором он умер, - Дурбане в Южной Африке.
«Особенно ценным в этой монографии, - считают авторы биографической справки, - является инсайдерское отслеживание полного подчинения иудеями политической машины Великобритании в 20-х годах ХХ в.»
https://traditio.wiki/w/index.php?title=Дуглас_Рид&oldid=441296
В рамках этого Дуглас Рид исследует и историю увольнения Роберта Вильтона.
Примечательно, что оба работали в «Таймсе», одновременно сотрудничая с английской разведкой (что лишний раз свидетельствует о наличии там людей с отличными от официальных настроениями). Дуглас Рид мог даже лично знать Вильтона (хотя об этом и не упоминает), причем не только по Лондону: в 1921-1922 гг. он работал в парижском офисе газеты (т.е. там, где в это время жил Вильтон).
https://de.wikipedia.org/wiki/Douglas_Reed
Издательская суперобложка первого издания книги: Douglas Reed «The Controversy of Zion». Dolphin. Durban. 1978.
Но вот и сам интересующий нас текст Дугласа Рида из 22-й главы книги, называющейся «Мiровая революция шагает дальше…»:
«Вильтон приложил много усилий, к сожалению не оценённых по достоинству, чтобы информировать читателей английских газет о происходящем в России; сломленный поднявшейся против него травлей, он умер немногим позже в возрасте около 50-ти лет (одна из многих “преждевременных” смертей). Он вовсе не гнался за известностью, описывая события величайшей важности, когда-либо встретившиеся на профессиональном пути журналиста; эти события буквально обрушились на него.
Воспитанный и получивший образование в России, он превосходно знал страну и владел её языком, пользуясь заслуженным уважением как в русских кругах, так и в британском посольстве. Он наблюдал за петроградскими безпорядками из окна бюро “Таймса”, по соседству с Департаментом полиции, где нашли убежище министры рушившегося режима.
Между появлением Временного правительства весной 1917 года и захватом власти большевиками в октябре, ему пришлось сообщать о совершенно новом явлении в мiровой политике: захвате еврейской властью деспотического господства в России и открытого руководства силами мiровой революции. Здесь ему быстро пришлось убедиться, что сообщать правду о происходящем ему не будет позволено.
Эта до тех пор неизвестная история описана с неожиданной откровенностью в “Официальной Истории Газеты Таймс”, вышедшей в 1952 году. В ней обнаруживается скрытый механизм, действовавший уже в 1917 году с целью предотвращения проникновения на Запад правды о русской революции. В книге высоко оцениваются репортажи Вильтона и его положение, как корреспондента в России, до 1917 года. После этого тон сообщений о нём вдруг резко меняется. Резкие предостережения Вильтона о том, что ожидает Россию в 1917 году, как пишется в истории “Таймса”, “не повлияли на политическую линию газеты, отчасти потому, что их автор не пользовался полным доверием”.
Почему это вдруг он перестал “пользоваться полным доверием”, если его прежние труды и репутация были столь отличными? Причины этого вскоре выясняются. Как пишется далее, Вильтон стал жаловаться, что его сообщения заминают и не печатают. После этого в “Таймсе” начали печататься статьи о России, написанные авторами, имевшими об этой стране весьма слабое представление. В результате и передовицы “Таймса” стали писаться в тоне, возмущавшим Вильтона и ставшем хорошо знакомым в течение последующих десятилетий, например: “кто верит в будущее России, как свободной и действенной демократии, должен следить за укреплением нового режима с терпеливым доверием и искренним оправданием”. […]
В России началось восьмимесячное междуцарствие, подготовившее переход власти от масона Керенского к чисто еврейскому режиму Ленина и Ко. Именно в это время Вильтон вдруг потерял “доверие” своей газеты, и о причинах этого в “Официальной истории Таймса” говорится: “Вильтону весьма повредило, что одно из его сообщений… произвело в сионистских кругах и даже в министерстве иностранных дел впечатление, что он антисемит”.
В “сионистских кругах”, как заметит читатель, даже не в коммунистических; сотрудничество тех и других становится здесь очевидным. С чего бы это вдруг “сионистам” (желавшим получить от британского правительства еврейский “очаг” в Палестине) надо было обижаться на то, что английский корреспондент в России сообщал о подготовке русских евреев к захвату там власти?
Диего Ривера. Третий Интернационал. 1933 г.
Вильтон сообщал о характере этого процесса, и это было его обязанностью, как корреспондента. Однако, по мнению “сионистов”, одно это уже было “антисемитизмом”, а одного этого предположения было достаточно, чтобы издатели газеты потеряли к нему “доверие”. Спрашивается, что он должен был делать, чтобы сохранить это “доверие”? Очевидно сообщать о событиях в России в ложном свете. От него ожидалось, ни много, ни мало, чтобы о самом главном из того, что происходило в России, он не писал ни слова!
Читая эту весьма вразумительную “Историю Таймса”, автор задавал себе вопрос, какими путями “сионистские круги” смогли распространить в министерстве иностранных дел, а это министерство, в свою очередь, в редакции газеты мнение, что Вильтон - антисемит? Историки привыкли к тому, что, подобно одинокому золотоискателю, они затратят много труда, получив взамен очень мало, однако, в данном случае, автор был поражён, натолкнувшись на крупный самородок правды в “Официальной истории Таймса” через 35 лет после описываемых событий. В нём значилось, что начальник отдела пропаганды Форин Оффиса послал издателю “Таймса” сообщение одного из своих сотрудников, приводившее упомянутое выше обвинение (первоначально напечатанное, по всей видимости, в одном из сионистских листков).
“Официальная История” даже называет фамилию этого усердного «одного из сотрудников». Им оказался некий молодой человек Реджинальд Липер, который 30 лет спустя (уже как сэр Реджинальд) стал британским послом в Аргентине. Автор этих строк поинтересовался с помощью “Who is Who” карьерой Липера, и нашёл, что его первая служба началась (в возрасте 29 лет) как раз в 1917 году: “поступил на службу в международный отдел Департамента информации (мин-ва иностр. дел) в 1917 году”.
Реджинальд Уайлдиг Аллен Липер (1888-1968) - британский государственный служащий и дипломат. Начал карьеру в годы Великой войны в разведывательном бюро Департамента информации, служил в Отделе политической разведки. Основатель Британского Совета (1934). Снимок 1927 г.
Меморандум Липера о Вильтоне был послан в “Таймс” в начале мая 1917 года. Другими словами, если он начал служить в министерстве первого января, то когда он послал в “Таймс” донос на одного из его лучших сотрудников, проработавшего в газете 17 лет, его стаж государственной службы составлял ровно четыре месяца, чего оказалось, однако, достаточным для немедленного эффекта: “Официальная История” пишет, что с этого момента все сообщения Вильтона о решающем периоде в истории России либо не доходили по адресу, либо же игнорировались. […]
Некоторое время Вильтон продолжал бороться, протестуя против замалчивания и извращения его статей, а затем, в качестве последней услуги честному журнализму, он написал обо всём, что он к тому времени узнал, в своей книге. Он распознал и описал действия режима, показывавшие его особую сущность: закон против “антисемитизма”, преследования христиан и христианства, канонизацию Иуды Искариота и талмудистский отпечаток пальцев на стене полвала, где были убиты Романовы.
Празднование в СССР «красной пасхи».
Таким “отпечатком пальца” был уже один только “закон” против антисемитизма, не поддающегося, как известно, юридическому определению. Этим “законом” незаконное само по себе и открыто еврейское правительство предупреждало Русский народ, чтобы под угрозой смерти он не смел бы интересоваться авторами и источниками революции, как и теми, кто им управлял. Фактически это означало, что талмуд стал законом для России, а за последовавшие 40 лет он стал во всё более широких масштабах превращаться в закон для жизни всего Запада (написано в 1955 г. - Прим. перев.).
Краткосрочная антихристианская фаза французской революции возродилась теперь в открытой форме. Взрывание соборов динамитом и устройство антирелигиозного музея в храме Василия Блаженного были только наиболее демонстративными проявлениями характера режима, о котором Вильтон писал: “В общей численности населения евреи представляют одну десятую, в числе комиссаров, правящих Россией, их девять из десяти, а скорее всего ещё больше”.
Это был репортаж, простое изложение факта, и никому не пришло бы в голову возражать, если бы то же самое было сказано, предположим, об “украинцах”, вместо “евреев”; сообщение о факте стало поводом для тайного доноса только потому, что факт этот имел отношение к еврейству. Возвеличение Иуды Искариота, о чём писал Вильтон, было ещё одним умышленным предостережением христианству.
Лев Каменев со своей супругой (сестрой Троцкого) на отдыхе в Крыму.
Если бы целью еврейских правителей было всего лишь построить в 1917 году общество на началах всеобщего равенства, то незачем было бы создавать ореол героизма вокруг факта, имевшего место в 29 г. по Р.Х.; русской революции не понять вообще, не уяснив себе символического значения этого акта. […]
Наиболее знаменательном представляется форма, приданная убийству семьи Романовых. Без Вильтона правда об этом никогда бы не стала известной внешнему мiру, который вероятно до сегодняшнего дня ещё верил бы, что Царская Семья закончила Свои дни естественным путём, где-либо под “домашним арестом”» (Дуглас Рид «Спор о Сионе». Иоганнесбург. 1986. С. 215-217).
Этих событий, описанных Дугласом Ридом, мы уже касались, рассказывая о них, правда, не столь подробно, в общих чертах:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/337760.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/337961.html
Разграбление прежней России.
Затыкание рта строптивому журналисту с последующим удалением его из «Таймса» были, как указывал Дуглас Рид, тесно связаны с принятым как раз в это время решением создать «еврейский очаг» в Палестине, провозглашенным 2 ноября 1917 г. в известной Декларации Бальфура - официальном письме министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура представителю британской еврейской общины лорду Лайонелу Уолтеру Ротшильду.
Жертвами этой политики оказались не только журналист Роберт Вильтон, но и известный политик Уинстон Черчилль, а потом и сам владелец «Таймса» лорд Нортклифф . Сэр Уинстон, смирившись, вынужден был замолчать (https://sergey-v-fomin.livejournal.com/344483.html), а Нортклифф, признанный психически ненормальным, сразу же вслед за поставленным ему диагнозом неожиданно скончался.
Публикация Декларации Бальфура в «Таймсе». 9 ноября 1917 г.
Сведения, содержащиеся в приведенном нами отрывке из книги Дугласа Рида, уточняют и существенно дополняют документы, предоставленные в 1921 г. в распоряжении редакции выходившего в Берлине известного журнала русских монархистов «Двуглавый Орел» самим Робертом Вильтоном.
Первый - личное письмо к нему Ефима Александровича Егорова (1861-1935) - журналиста и секретаря религиозно-философских собраний, сотрудничавшего в журнале «Новый Путь», а затем в газете «Новое Время», где он был заведующим отделом иностранной политики. В этом качестве в феврале-марте 1916 г. он и принимал участие в поездке в Англию русских журналистов, которую, как мы помним, сопровождал Роберт Вильтон:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/326409.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/326987.html
После большевицкого переворота Ефиму Александровичу удалось покинуть Россию. Жил он во Франции, скончался через десять лет после Вильтона - 12 мая 1935 г. в Русском Доме, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
«Возрождение». Париж. 1935. 18 мая.
А вот и само то давнее, еще революционных времен, письмо Е.А. Егорова английскому журналисту:
Это доброе отношение Вильтона к Царю, по поводу которого так возмущались прогрессивные российские журналисты, отмечали и другие друзья англичанина. «Уильтон написал трогательные страницы, посвященные Царской Семье» - писал в некрологе журналист Н.Н. Чебышев («Новое Время». Белград. 1925. 27 января).
Публикуя письмо Е.А. Егорова, редакция журнала «Двуглавый Орел» поместила вслед за ним свой комментарий, используя имеющиеся у нее материалы:
«“Возбуждение жалости к Царю” заключалось в том, что Р.А. Вильтон усмотрел в добровольном отречении Николая II благородное желание Царя помочь Своей стране.
“Призыв к погрому” состоял в следующем: Р.А. Вильтон, телеграфируя в марте 1917 г. из Риги, где, со слов городского головы, еврейская молодежь терроризировала население по примеру г. Юрьева, приглашал английских еврее советовать своим русским единоверцам, воздерживаться от эксцессов, ибо таковые неизбежно приведут страну к анархии, от которой евреи сами пострадают.
“Биржевые Ведомости”, ухватившись за эту телеграмму, совершенно извратили ее смысл. Понятно почему: - еврейский страх за последствия еврейской деятельности. Была снаряжена исключительно еврейская экспедиция в Балтийские провинции и конечно она установила полную непричастность евреев к каким-либо анархическим деяниям.
Одновременно в Лондоне образовался форменный поход против Р.А. Вильтона. Раввины требовали его увольнения из редакции “Таймса”. Еврейские ставленники в парламенте предлагали закрытие газеты… “Биржевые Ведомости” помещали статьи, призывая к крайним мерам; ежедневно евреи угрожали Вильтону убийством, а наемные убийцы поджидали Вильтона у крыльца его дома. Преданный русским швейцар неоднократно спасал его жизнь, предостерегая его от убийц. Все обстоятельства этой травли изложены Р.А. Вильтоном в двух его книгах: “Russia`s Agony” и “Behind the Scenes in Russia”.
Обложка сентябрьского номера британского иллюстрированного ежемесячника «The Wide World Magazine» за 1918 г. с фотографией «русского корреспондента “Таймса” Роберта Вильтона», выступающего на его страницах с «поразительными разоблачениями распада России».
Журнал, рассказывавший о приключениях и путешествиях, выходил в 1898-1965 гг. Его девизом было: «Правда гораздо более странна, чем вымысел».
Сама публикация Вильтона, которой открывается сентябрьский номер 1918 г., называется «Behind the Scenes in Russia» («За кулисами в России»). Рассказ британского военного корреспондента на Восточном фронте, сопровождалась многочисленными фотографиями.
В ближайшее время надеюсь познакомить читателей с этим весьма редким изданием, ставшим известным благодаря упоминанию о нем в журнале «Двуглавый Орел».
Нужно ли объяснять, что Петроградский Союз журналистов в революционные дни находился всецело во власти евреев, составляющих и в обыкновенное время значительную часть русского журнализма, но развернувшись, как говорится вовсю под влиянием революционных лозунгов. “Суд” над Вильтоном был настоящим еврейским судом, т.е. обвиняемому (заранее осужденному) не надо предоставлять даже возможности отвечать. Он не знал буквально ничего об этом судилище до появления пресловутого письма с объяснением бойкота. […]
Е.А. Егоров писал Вильтону по собственному почину, предоставляя ему огласить письмо по его усмотрению. Он прекрасно понимал сущность дела, но возражать тогда против всесильного революционного еврейства было невозможно русскому журналисту, даже исходящему из левого лагеря» («Двуглавый Орел». Берлин. 1921. № 7. 1/14 мая. С. 23-24).
Продолжение следует.