Золотая середина
Многие критикуют адвайту за ее якобы холодный, безличный, абстрактный, бескачественный, безымянный, невыразимый абсолют.
Они говорят: адвайта утверждает, что мир и личность нереальны, иллюзорны, никто не рождается, не умирает, не страдает и не освобождается.
Получается, что некому сострадать, сопереживать и помогать, некого учить и некого спасать. Можно спокойно проходить мимо страданий и мучений - ведь это только иллюзия.
В то же время о реальности - Боге или Брахмане адвайта сказать ничего не может - Брахман неописуемый, непознаваемый, невоспринимаемый, запредельный, трансцендентный, непредставимый, невыразимый словами. Он не рождается, не умирает, не изменяется, не имеет никаких признаков или качеств.
Получается, что адвайта объясняет, как несуществующей личности спастись из несуществующего мира нереальных страданий и слиться с невыразимым абсолютом.
Такое ложное, ошибочное понимание адвайты действительно ведет к пессимизму, пассивности, равнодушию, отвращению от мира, в конце концов к саморазрушению.
Ошибка здесь заключается в том, что на место адвайты, недвойственности, подставляется двайта - двойственность.
Чхандогья упанишада говорит:
"Подобно тому, дорогой, как по одному куску золота узнается все сделанное из золота, [ибо всякое] видоизменение - лишь имя, основанное на словах, действительное же - золото." (6.1.5)
Как на украшение из золота можно смотреть и как на просто украшение, и как на кусок золота, но нельзя отделить золото от украшения - они нечто единое, так и мир нельзя отделить от Брахмана. Брахман и есть этот мир, мир и есть Брахман, нет никакого Брахмана отдельного от мира, и нет никакого мира отдельного от Брахмана, все зависит только от позиции наблюдателя.
Когда мы говорим - мир нереален, это означает, что мир изменчив, зависим и не существует отдельно от своей причины - Брахмана, как украшение может принимать разные формы, но при этом оно зависит от своей причины - золота и не существует отдельно от него. Это совсем не означает, что существует некоторый отдельный нереальный мир и некоторый отдельный реальный Брахман, как не существует украшения отдельно от золота, и совсем не означает, что мир вообще не существует.
При взгляде на украшение возможны две крайности - не замечать золота, привязываясь только к форме украшения. Так поступают дети, которые не знают ценности золота и легко променяют золотое украшение на никелевое, но более затейливое и блестящее.
Другая крайность - отрицать украшение и видеть только золото, как поступали испанские конкистадоры, переплавлявшие в золотые слитки прекрасные золотые украшения инков и ацтеков.
Точно так же и при взгляде на мир возможны две крайности:
Одна крайность, крайность постоянства, заключается в том, что только мир объявляется реальным, ничего кроме этого мира не существует, нет никакой единой высшей реальности, нет Бога - это точка зрения материалистов. Материалисты за многообразием форм этого мира не видят объединяющей его причины и основы, за прелестью украшения не видят золота, они привязаны к различным проявлениям, но не знают истинной причины всех этих проявлений, они считают форму чем-то настоящим, истинным, независимым, они привязываются к различным формам - телам, вещам, понятиям, концепциям, попадают в зависимость от них, эта привязанность вызывает у них желание и гнев. И самих себя они отождествляют с формой - с телом, умом, чувствами, а не с Реальностью, с Брахманом.
Другая крайность, крайность нигилизма - наш мир нереален, реален только Бог, абсолют, Брахман, но у этого реального Бога не может быть никаких качеств, признаков, имен, проявлений, атрибутов - ведь все это относится только к миру, а мир нереален. Именно из такой крайности возникает картина холодного, бездушного, пустого, безжизненного абсолюта. Получается мы отрицаем этот мир, но ничего не получаем взамен. Такая философия, естественно, приводит к пессимизму, бездеятельности, разочарованию, равнодушию, может даже и к самоубийству.
Поэтому именно эта крайность признается за худшую из двух в упанишадах.
Иша упанишада говорит:
"В слепую тьму входят те, кто почитает незнание,
В словно еще большую тьму - те, кто преданы только знанию.
И потом еще раз повторяет:
В слепую тьму входят те, кто почитает не-сущее,
В словно еще большую тьму - те, кто преданы только сущему."
Здесь крайность материализма называется «незнанием», «не-сущим», а крайность нигилизма «знанием», «сущим», поскольку нигилизм признает сущим, реально существующим только Бога, а все остальное объявляет несуществующим, плодом заблуждения, иллюзии, незнания.
По мнению Иша упанишады уж лучше быть обычным материалистом, наслаждаться миром, чем отрицать его и поклоняться такому страшному, пустому, безжизненному Богу.
Истина же находится посередине между двумя этими крайностями - как обычный человек при взгляде на украшение отдает должное его красоте, но понимает что украшение - это только форма, приданная золоту, что реально именно золото, а форма - зависима, обусловлена и преходяща, так и мудрец смотрит на мир, понимая, что мир есть проявление Брахмана, относительное, изменчивое, обусловленное и преходящее, что его причина и основа - вечный и неизменный Брахман, как причина и основа любого украшения - золото. В этом заключается смысл первой мантры Иша упанишады:
"Господом должно быть покрыто все это, что только ни движется на земле. Тем покинутым наслаждайся."
Человек может в полной мере наслаждаться миром, когда он видит в нем проявление Брахмана, как радость от украшения будет полной, когда есть уверенность что оно золотое.
Пример с золотым украшением хорошо показывает единство мира и Брахмана, но в отличие от золота Брахмана нельзя увидеть, измерить, взвесить, пощупать. Против такого Брахмана выдвигаются обвинения в неописуемости, непозаваемости, абстрактности, а значит и какой-то холодной мертвой пустоте, подобной черной дыре - ведь она тоже непознаваема и абстрактна. Для исправления этого заблуждения можно привести такой пример: для спящего реален его сон, а реальность состояния бодрствования для него недоступна. Пока человек спит, он не может бодрствовать, состояние бодрствования для него непознаваемо, он никак не может его испытать, увидеть, почувствовать, не проснувшись. Однако, как мы знаем по собственному опыту, состояние бодрствования вовсе не черная дыра, напротив, по сравнению со сном мы называем его реальностью, явью. Точно так же и Брахмана невозможно познать не достигнув просветления, однако это не значит, что Брахман подобен холодной пустоте. Напротив, как сон есть бледная тень реальности, как сон определяется явью, так и наше состояние бодрствования можно назвать тенью, проявлением или сном Брахмана, который и определяет содержание нашего мира вещей и явлений.
Теперь о взаимоотношении «я» и мира. Обычный человек делит единый мир на две части - «я» и все остальное. Это как если бы из всего множества золотых украшений было выбрано одно и обозначено за «я», а все остальные - за «мир». Понятно, что никакой разницы между различными украшениями нет - все они представляют собой одно и то же золото, которому приданы разные формы. Однако человеку свойственно цепляться именно за «свою» форму, которая для него ближе и дороже других. Для того чтобы понять, что наше настоящее «я», наша причина и неизменная основа есть Брахман, который в то же время есть основа и причина всего мира, сначала нужно избавиться от ложных представлений о «я» как о нашем теле, уме, памяти, чувствах и т.п., тогда мы поймем что наше истинное «я» есть причина не только наша, но и всего мира, как золото есть причина и основа не только нашего любимого украшения, но и всех украшений вообще. Наше настоящее «я» есть Брахман, есть весь мир, но мы искуственно ограничиваем его нашим телом, умом и т.д. Именно об этом истинном «я» говорят великие изречения Вед - «Я есть Брахман» и «Все есть воистину Брахман».
Как украшения не исчезают после «открытия» того, что они состоят из золота, так и мир не исчезает после «открытия» того, что он есть Брахман. Он просто видится по-другому. Исчезает отождествление своего «я» с конкретным телом и умом, вся вселенная видится единой в разнообразии своих проявлений как бытие-сознание-блаженство.
Они говорят: адвайта утверждает, что мир и личность нереальны, иллюзорны, никто не рождается, не умирает, не страдает и не освобождается.
Получается, что некому сострадать, сопереживать и помогать, некого учить и некого спасать. Можно спокойно проходить мимо страданий и мучений - ведь это только иллюзия.
В то же время о реальности - Боге или Брахмане адвайта сказать ничего не может - Брахман неописуемый, непознаваемый, невоспринимаемый, запредельный, трансцендентный, непредставимый, невыразимый словами. Он не рождается, не умирает, не изменяется, не имеет никаких признаков или качеств.
Получается, что адвайта объясняет, как несуществующей личности спастись из несуществующего мира нереальных страданий и слиться с невыразимым абсолютом.
Такое ложное, ошибочное понимание адвайты действительно ведет к пессимизму, пассивности, равнодушию, отвращению от мира, в конце концов к саморазрушению.
Ошибка здесь заключается в том, что на место адвайты, недвойственности, подставляется двайта - двойственность.
Чхандогья упанишада говорит:
"Подобно тому, дорогой, как по одному куску золота узнается все сделанное из золота, [ибо всякое] видоизменение - лишь имя, основанное на словах, действительное же - золото." (6.1.5)
Как на украшение из золота можно смотреть и как на просто украшение, и как на кусок золота, но нельзя отделить золото от украшения - они нечто единое, так и мир нельзя отделить от Брахмана. Брахман и есть этот мир, мир и есть Брахман, нет никакого Брахмана отдельного от мира, и нет никакого мира отдельного от Брахмана, все зависит только от позиции наблюдателя.
Когда мы говорим - мир нереален, это означает, что мир изменчив, зависим и не существует отдельно от своей причины - Брахмана, как украшение может принимать разные формы, но при этом оно зависит от своей причины - золота и не существует отдельно от него. Это совсем не означает, что существует некоторый отдельный нереальный мир и некоторый отдельный реальный Брахман, как не существует украшения отдельно от золота, и совсем не означает, что мир вообще не существует.
При взгляде на украшение возможны две крайности - не замечать золота, привязываясь только к форме украшения. Так поступают дети, которые не знают ценности золота и легко променяют золотое украшение на никелевое, но более затейливое и блестящее.
Другая крайность - отрицать украшение и видеть только золото, как поступали испанские конкистадоры, переплавлявшие в золотые слитки прекрасные золотые украшения инков и ацтеков.
Точно так же и при взгляде на мир возможны две крайности:
Одна крайность, крайность постоянства, заключается в том, что только мир объявляется реальным, ничего кроме этого мира не существует, нет никакой единой высшей реальности, нет Бога - это точка зрения материалистов. Материалисты за многообразием форм этого мира не видят объединяющей его причины и основы, за прелестью украшения не видят золота, они привязаны к различным проявлениям, но не знают истинной причины всех этих проявлений, они считают форму чем-то настоящим, истинным, независимым, они привязываются к различным формам - телам, вещам, понятиям, концепциям, попадают в зависимость от них, эта привязанность вызывает у них желание и гнев. И самих себя они отождествляют с формой - с телом, умом, чувствами, а не с Реальностью, с Брахманом.
Другая крайность, крайность нигилизма - наш мир нереален, реален только Бог, абсолют, Брахман, но у этого реального Бога не может быть никаких качеств, признаков, имен, проявлений, атрибутов - ведь все это относится только к миру, а мир нереален. Именно из такой крайности возникает картина холодного, бездушного, пустого, безжизненного абсолюта. Получается мы отрицаем этот мир, но ничего не получаем взамен. Такая философия, естественно, приводит к пессимизму, бездеятельности, разочарованию, равнодушию, может даже и к самоубийству.
Поэтому именно эта крайность признается за худшую из двух в упанишадах.
Иша упанишада говорит:
"В слепую тьму входят те, кто почитает незнание,
В словно еще большую тьму - те, кто преданы только знанию.
И потом еще раз повторяет:
В слепую тьму входят те, кто почитает не-сущее,
В словно еще большую тьму - те, кто преданы только сущему."
Здесь крайность материализма называется «незнанием», «не-сущим», а крайность нигилизма «знанием», «сущим», поскольку нигилизм признает сущим, реально существующим только Бога, а все остальное объявляет несуществующим, плодом заблуждения, иллюзии, незнания.
По мнению Иша упанишады уж лучше быть обычным материалистом, наслаждаться миром, чем отрицать его и поклоняться такому страшному, пустому, безжизненному Богу.
Истина же находится посередине между двумя этими крайностями - как обычный человек при взгляде на украшение отдает должное его красоте, но понимает что украшение - это только форма, приданная золоту, что реально именно золото, а форма - зависима, обусловлена и преходяща, так и мудрец смотрит на мир, понимая, что мир есть проявление Брахмана, относительное, изменчивое, обусловленное и преходящее, что его причина и основа - вечный и неизменный Брахман, как причина и основа любого украшения - золото. В этом заключается смысл первой мантры Иша упанишады:
"Господом должно быть покрыто все это, что только ни движется на земле. Тем покинутым наслаждайся."
Человек может в полной мере наслаждаться миром, когда он видит в нем проявление Брахмана, как радость от украшения будет полной, когда есть уверенность что оно золотое.
Пример с золотым украшением хорошо показывает единство мира и Брахмана, но в отличие от золота Брахмана нельзя увидеть, измерить, взвесить, пощупать. Против такого Брахмана выдвигаются обвинения в неописуемости, непозаваемости, абстрактности, а значит и какой-то холодной мертвой пустоте, подобной черной дыре - ведь она тоже непознаваема и абстрактна. Для исправления этого заблуждения можно привести такой пример: для спящего реален его сон, а реальность состояния бодрствования для него недоступна. Пока человек спит, он не может бодрствовать, состояние бодрствования для него непознаваемо, он никак не может его испытать, увидеть, почувствовать, не проснувшись. Однако, как мы знаем по собственному опыту, состояние бодрствования вовсе не черная дыра, напротив, по сравнению со сном мы называем его реальностью, явью. Точно так же и Брахмана невозможно познать не достигнув просветления, однако это не значит, что Брахман подобен холодной пустоте. Напротив, как сон есть бледная тень реальности, как сон определяется явью, так и наше состояние бодрствования можно назвать тенью, проявлением или сном Брахмана, который и определяет содержание нашего мира вещей и явлений.
Теперь о взаимоотношении «я» и мира. Обычный человек делит единый мир на две части - «я» и все остальное. Это как если бы из всего множества золотых украшений было выбрано одно и обозначено за «я», а все остальные - за «мир». Понятно, что никакой разницы между различными украшениями нет - все они представляют собой одно и то же золото, которому приданы разные формы. Однако человеку свойственно цепляться именно за «свою» форму, которая для него ближе и дороже других. Для того чтобы понять, что наше настоящее «я», наша причина и неизменная основа есть Брахман, который в то же время есть основа и причина всего мира, сначала нужно избавиться от ложных представлений о «я» как о нашем теле, уме, памяти, чувствах и т.п., тогда мы поймем что наше истинное «я» есть причина не только наша, но и всего мира, как золото есть причина и основа не только нашего любимого украшения, но и всех украшений вообще. Наше настоящее «я» есть Брахман, есть весь мир, но мы искуственно ограничиваем его нашим телом, умом и т.д. Именно об этом истинном «я» говорят великие изречения Вед - «Я есть Брахман» и «Все есть воистину Брахман».
Как украшения не исчезают после «открытия» того, что они состоят из золота, так и мир не исчезает после «открытия» того, что он есть Брахман. Он просто видится по-другому. Исчезает отождествление своего «я» с конкретным телом и умом, вся вселенная видится единой в разнообразии своих проявлений как бытие-сознание-блаженство.