САМОЕ СТРАШНОЕ НА ОТДЫХЕ (РАССКАЗ)
Знаете, что самое страшное, когда вы в отпуске за границей у моря? Да ладно, правда, знаете? Обгореть в первые дни? Что вы, право? Обгореть - это счастье! Ежи? Наступить на морского ежа? Подумаешь, неприятность. Зато, ты можешь пойти и отомстить ему в ближайшей таверне, заказав салат с его мелко нарезанной родней. Так, что там у вас дальше? Отравиться некачественным алкоголем? Ладно вам, зато, на халяву, где еще вы порадуете свою печень так дешево. Что, в ход пошла тяжелая артиллерия? Говорите, что самое страшное - быть атакованным акулой? Ага, а еще «смытым цунами», «облученным Фукусимой»... Не, давайте не трогать форс-мажоры. Самое страшное в отпуске за границей у моря - это услышать фразу:
- Дружище! Какими судьбами?! Я не верю своим глазам!
Меня передергивает так, что со стороны это выглядит, как начало эпилептического припадка. Этого не может быть! Нет, нет, это он точно не мне! Во-первых, потому, что сейчас всего второй день нашего отпуска. Во-вторых, я специально выбрал такое место и апартаменты, чтобы отдохнуть вдали от суеты и людей, но, оказывается, что тут рядом огроменный, мать его, отель с полями для жарки человеческого мяса и с разной глубины бассейнами для приготовления бульона из человеческого пота, кожных эпителий и прочих интимных ингредиентов. Эта адская корпорация монстров почему-то не была так заметна на Google map. Я делаю вид, что смотрю в другую сторону и продолжаю чинно идти вперед, пытаясь сойти за итальянца, но слышу сзади себя, как чьи-то шлепки часто хлопают по чьим-то пяткам и этот звук все ближе и ближе. Это катастрофа. Это цунами, которое вот-вот поглотит меня, волна уже касается своей холодной и мокрой лапой моего плеча. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть смерти в глаза.
- Сере-е-ега! - это он говорит мне и радостно протягивает свою мокрую руку.
Я чувствую запах хлорки и осматриваю его с ног до головы. Он в одних плавках, которые размера на три меньше, хотя, теперь он подошел ближе и живот скрыл от меня это зрелище. Я смотрю смерти в глаза и не узнаю ее. Я правда не узнаю этого красавчега, но делать нечего, я жму его руку и улыбаюсь, так как вовсе не хочу расстраивать его, ведь я играю итальянца, а они все жизнерадостные и всегда светят улыбкой. Правда ведь?
- Серега, сколько лет?! Прикинь, я выныриваю из бассейна, смотрю за забором какой-то итальянец идет, а потом пригляделся, а это ты! Нет, ну надо же! Сколько лет?!
- Да, дружище, и не сосчитать, - отвечаю я со знанием дела, хотя, мне бы знать сколько лет и я бы его, сука, вычислил.
Знаете, меня всегда удивляет память таких людей. Вот, смотрите, вы работаете всего полгода в какой-то маленькой конторе. Сидите за компьютером рядом с каким-нибудь пиарщиком Васей, к которому всего-то два раза за те полгода заходит друг Петя. Потом проходит двенадцать лет, вы переезжаете в другой город, разводитесь, чуть не спиваетесь, вас почти убивают однажды ночью в парке, короче, вы проживаете целую жизнь, пытаясь выйти из нее героем, а этот Петя все это время про вас помнит! Как оно вам?
- Слушай, двенадцать лет, да? Или тринадцать? - не унимается пузатик на тонких ножках.
Я хочу, было, сказать, что не помню его и извиниться, но он не дает мне и слова вставить:
- А помнишь, я захожу к Антону, а ты рядом за компом сидишь и пытаешься линию в ворде удалить, а она все никак не удаляется? Помнишь, как ты бесился тогда? Это была ржака! - пузатик неистово ржет.
- Нет, не помню, - отвечаю я и понимаю, что я-таки смог сказать хоть какую, но правду.
Мимо проходят голландцы, та самая вчерашняя пара с нудистского пляжа. Они здороваются со мной и удивленно косятся на моего гогочущего дружка. Репутация испорчена, теперь они знают, что я русский.
- Ты еще тогда Лику подозвал... Ну, которая у тебя на коленях любила сидеть! Ну, Лику-то помнишь?
- Лику? Д-а-а, Лику-то помню! - вру я и по-итальянски улыбаюсь.
Теперь мне становится страшно еще и от того, что я потерял такие яркие воспоминания. Пока человек, пропитанный хлоркой, что-то еще рассказывает, я судорожно перебираю в памяти места прошлых работ, но, черт возьми, я не помню Лику. Я даже помню, как однажды я действительно не мог удалить в ворде чертову линию, но где и когда? Я с ужасом представляю, что теперь мой вновь обретенный друг напросится вечером в гости, притащит дешевого греческого самогона, свою телку и они будут грузить меня и мою ранимую любимую женщину рассказами об отеле, и о том, как там все включено.
- Лика! - кричит, вдруг, пузатик обернувшись в сторону отеля и машет кому-то рукой.
Я вздрагиваю и возвращаюсь обратно из своих леденящих душу размышлений в теплый, еще только начинающий раскаляться, критский день. Я ошеломлен. Неужели это та Лика, которая сидела у меня на коленях? От переживаний у меня начинается аритмия, я пытаюсь себя успокоить, а тем временем в воротах отеля появляется неписаная красавица с огромным яблоком в руке. Мой напуганный рассудок тут же находит аналогию - передо мной вершится библейская история. Это же Ева, чье тело едва прикрыто листиками в виде зеленого бикини. Евушка бежит радостная в нашу сторону, улыбаясь губастым ртом, размахивая сиськами и небольшим естественным жирком на животе. Но что это шлепает? Ведь она босая! Неужели, губы? Пузатик расставляет руки и Лика прыгает на него. Я, конечно же, вижу эту сцену в рапиде, так как все это время я пытаюсь понять, та ли это Лика или мне сегодня хоть где-то повезет. Хочется плакать, еще чуть-чуть и я перестану быть агностиком, поверив во всех Богов этой вселенной сразу. Я стою, как идиот, мне жутко неудобно. Лика все еще висит на пузатике и теперь они целуются. Наконец, они вспоминают обо мне.
- Вот, - мой Адам обнимает свою Еву, пахнущую свежей хлоркой, - это моя Ленка! Леночка! Ленусик! - Ленусик, тем временем, заливается звонким смехом.
О, Господи! Спасибо тебе, всемилостивый государь неба! Я ослышался! Это никакая не Лика, а Лена! Слава, слава тебе Господи! И Сыну слава и Святому Духу! Тем временем, Ленусик откусывает яблоко и от этого звука мои барабанные перепонки чуть не лопаются. Я понимаю, что мои нервы все еще на пределе. То есть, она вкусила запретный плод и что, теперь они начнут трахаться прямо здесь, у ворот отеля?
- Представляете, - радостно звенит Ленусик, - мы вчера случайно нашли целый пляж с извращенцами!
- Да вы что? Целый пляж? - удивленно отвечаю я.
- Прикинь, - подхватывает эстафетную палочку пузатик, - неделю уже почти тут, а даже не знали, что тут нудисты за углом! Я вчера сделал несколько фотографий!
Да, я был вчера рано утром на нудистском пляже, но вряд ли мой старый друг в такую рань прятался в кустах с фотокамерой. На самом деле, мне все равно, увидит он мой член на фото или нет, своего-то он уже давно не видал. Вот, что меня по-настоящему беспокоит, так это то, сколько они еще здесь пробудут. Ведь у нас в запасе девять дней, а они уже здесь неделю. Я делаю глубокий вдох, пытаясь набрать свежей йодистой смелости в легкие и спрашиваю:
- Так вы сколько еще здесь, дорогие мои?
И что я вижу? Радостное личико Евы скукоживается в жуткую гримасу. Теперь Ленусик пытается изобразить горе Магдалины, и тут я уже начинаю догадываться. Мой рот растягивается в широкой улыбке.
- Да, Серега, сегодня последний день, - печально констатирует мой старый добрый друг.
Я понимаю, что на моем лице сейчас столько счастья, сколько его не было в тот день, когда я потерял девственность. Надо как-то выходить из ситуации. Я бросаюсь на пузатика и крепко мну его в объятьях! Я чувствую жуткий запах пота вперемешку с алкоголем, одеколоном и хлоркой, но я все равно счастлив:
- Дружище, как же я счастлив был видеть тебя!
Не помню точно, что было после этого и до того, как мы попрощались, кажется, какие-то ценные советы от моих библейских друзей, например, выбирать именно этот отель в следующий раз, а не скучные апартаменты без завтрака и ужина, обязательно посетить пляж с извращенцами и пофотографировать их, посетить следующие достопримечательности и т.п. и т.д. Но я прекрасно помню, как уже спустя несколько минут, там, за углом, где тусят те самые извращенцы, заходил голый в Эгейское море, прилаживая очки для плавания, а дальше была прозрачная и прохладная вода, морские ежи, рыбы, камни, поросшие подводным мхом и пузыри, которые я пускал, купаясь в счастье!
(с) Сергей Рэйзор, 2012
p.s. Перепечатка рассказа без письменного разрешения автора запрещена.