Слова
как явления феноменального мира великолепны сами по себе: они глубоки, исполнены смыслов, породисты и обкатаны до блеска течением собственной многовековой истории. Новые слова, только-только мощно входящие в языковой обиход, становятся модными и тут же подхватываются миллионами языков, способными за короткий период натереть слово так, как способно отполировать его лишь очень долгое умеренное использование.
Но кое-что в словах не совсем так: когда начинаешь много думать о них, слова перестают воспроизводить мысль непосредственно, как им дОлжно, и их приходится насильно тащить сквозь строй логических построений; выстраивая сознательно, упорядочивать и тщательно подбирать. Подобное словотворчество отнимает не только массу усилий и времени, но и негативно влияет на непосредственное выражение мысли, искажая её первоначальные смыслы.
Доводилось ли вам заслушиваться крепкой и ёмкой народной речью? Так вот, человеку, много задумывающемуся о словах, последние отказывают в подобном умении.
Но кое-что в словах не совсем так: когда начинаешь много думать о них, слова перестают воспроизводить мысль непосредственно, как им дОлжно, и их приходится насильно тащить сквозь строй логических построений; выстраивая сознательно, упорядочивать и тщательно подбирать. Подобное словотворчество отнимает не только массу усилий и времени, но и негативно влияет на непосредственное выражение мысли, искажая её первоначальные смыслы.
Доводилось ли вам заслушиваться крепкой и ёмкой народной речью? Так вот, человеку, много задумывающемуся о словах, последние отказывают в подобном умении.