Из палитры чувственных метаморфоз...
...едва я
очутилась одна, как меня снова охватило чувство пустоты и покинутости и
проснулась тоска по этому юноше, которого я сегодня должна была покинуть
навсегда. Я металась по комнате, без нужды выдвигала ящики, переменила
платье, ленту, потом я стояла перед зеркалом и испытующим взором
рассматривала себя: быть может, в таком наряде я все же могу приковать его
внимание. И вдруг я осознала, чего я хочу: пойти на все, только не отпускать
его! В течение одной роковой секунды это желание стало решением. Я сбежала
вниз к портье и сообщила ему, что уезжаю с вечерним поездом. Надо было
торопиться я позвонила горничной, чтобы она помогла мне уложить вещи -
времени оставалось в обрез, и пока мы с ней поспешно, наперегонки вкладывали
в чемоданы платье и всякую мелочь, я мечтала о том, как буду провожать его,
и в последний, самый последний момент, когда он уже протянет мне руку для
прощанья, вдруг, к его изумлению, войду вместе с ним в купе, чтобы провести
с ним эту ночь, следующую - столько, сколько он захочет.
Я была в каком-то
чаду упоения; бросая платья в сундук, я, к удивлению горничной, громко
смеялась. Я смутно сознавала, что потеряла самое себя. Когда слуга пришел за
моим багажом, я с недоумением взглянула на него: трудно было думать о таких
обыденных вещах, когда я себя не помнила от волнения.
Я очень боялась опоздать вероятно, было уже около семи часов, до отхода
поезда оставалось в лучшем случае двадцать минут; правда, утешала я себя, я
иду не для того, чтобы попрощаться, раз я решилась сопровождать его,
сопровождать до тех пор, пока он пожелает. Слуга вынес мои чемоданы, а я
побежала к кассе отеля уплатить по счету. Управляющий уже протягивал мне
сдачу, я уже собиралась уходить, как вдруг чья-то рука ласково дотронулась
до моего плеча. Я вздрогнула. Это была моя кузина; обеспокоенная
недомоганием, которое я перед ней разыграла, она пришла навестить меня. У
меня потемнело в глазах. Я не могла принять ее каждая секунда промедления
могла оказаться роковой, но вежливость обязывала меня уделить ей хоть
немного внимания.
- Ты должна лечь в постель, - настаивала она, - я уверена, что у тебя
жар.
Наверно, так оно и было, потому что в висках у меня стучало, перед
глазами мелькали синие круги - я была близка к обмороку. Отказавшись лечь, я
благодарила ее за участие, хотя каждое слово жгло меня и мне очень хотелось
вытолкать ее вон вместе с ее назойливыми заботами. Но непрошенная гостья не
уходила, нет, не уходила, она предложила мне одеколону, не поленилась сама
натереть мне виски, а я считала минуты, думала о нем, ломала голоду, как бы
мне избавиться от этого мучительного участия. И чем больше я волновалась,
тем сильнее становилась ее тревога за меня; наконец, она попыталась чуть не
силой заставить меня подняться в номер и лечь. Но вдруг - среди ее уговоров
- я бросила взгляд на висевшие в вестибюле часы: двадцать восемь минут
восьмого, а в семь тридцать пять отходит поезд! И резко, порывисто, с грубым
равнодушием отчаяния я сунула кузине руку: "Прощай, мне надо уходить", и, не
обращая внимания на ее недоуменный взгляд, опрометью пробежала мимо
удивленных лакеев, выскочила на улицу, бросилась к вокзалу. Уже по
взволнованной жестикуляции слуги, который ждал меня с багажом на перроне, я
поняла, что опаздываю. Я ринулась к барьеру, но меня остановил контролер: я
забыла взять билет. И пока я отчаянно уговаривала его пропустить меня, поезд
тронулся; дрожа всем телом, я напряженно вглядывалась, надеясь поймать в
одном из окон хотя бы взгляд, поклон, привет. Но в торопливом беге поезда я
уже не могла различить его лица. Все быстрее катились вагоны, и через минуту
не осталось ничего, кроме черного, дымного облака.
Долго я простояла так, словно каменная, потому что слуга, наверно,
несколько раз пытался заговорить со мной, прежде чем решился тронуть меня за
руку. Тут я очнулась. Отнести вещи обратно в отель? Прошло минуты две, пока
я собралась с мыслями; нет, это невозможно! Вернуться туда после своего
нелепого, сумасбродного отъезда - нет, ни за что на свете! Мне не терпелось
поскорее остаться одной, и я велела сдать вещи на хранение. И только теперь,
среди вокзальной суеты, в круговороте сменяющихся лиц, я попыталась
обдумать, трезво обдумать, как мне превозмочь душившее меня чувство гнева,
тоски и отчаяния, ибо - должна сознаться - мысль о том, что я по своей вине
упустила последнюю встречу, жгла меня, точно раскаленным железом. Боль
становилась все нестерпимее, и я едва удерживалась, чтобы не вскрикнуть.
Вероятно, только в неповторимые минуты их жизни у людей бывают такие
внезапные, как обвал, стремительные, как буря, взрывы страсти, когда все
прожитые годы, все бремя нерастраченных сил сразу обрушиваются на человека.
Никогда, ни до, ни после, не испытывала я такого крушения надежд, такой
бессильной ярости, как в ту секунду, когда, решившись на самый отчаянный
шаг, решившись одним ударом опрокинуть всю мою сбереженную, накопленную,
устроенную жизнь, я внезапно очутилась перед неодолимой, бессмысленной
стеной, о которую беспомощно билась моя страсть.
Что было потом? Конечно, я поступила так же бессмысленно; это было
нелепо, глупо, мне даже стыдно об этом рассказывать, но я обещала себе,
обещала вам ни о чем не умалчивать: я... я хотела вернуть его себе... то
есть вернуть те мгновенья, которые провела с ним... меня неудержимо влекло
туда, где накануне мы были вместе, - к скамье, с которой я его подняла, в
игорный зал, где я его впервые увидала, и даже в тот притон, лишь бы снова,
еще раз все пережить. А на другой день я намеревалась взять экипаж и поехать
по набережной, по той же дороге, чтобы каждое слово, каждый жест снова ожили
во мне, - да, так велико, так ребячливо было мое смятение! Но подумайте, как
молниеносно обрушились на меня все эти события, - я ощущала их как один
ошеломляющий удар. И теперь, так грубо пробужденная от своего опьянения, я
хотела еще раз, капля за каплей, упиться мимолетно пережитым с помощью того
магического самообмана, который мы называем воспоминанием; такое желание не
всякий поймет; быть может, нужно пламенное сердце, чтобы это понять.
Итак, я прежде всего пошла в казино, чтобы разыскать стол, за которым
он сидел, и там среди других рук представить себе его руки. Я вошла в зал. Я
помнила, где он сидел, когда я впервые увидела его: за столом налево, во
второй комнате. Мне так ярко рисовалось каждое его движение, что я с
закрытыми глазами, ощупью нашла бы его место. Я направилась туда. И вот...
когда, стоя в дверях, я бросила взгляд на толпу, со мной произошло нечто
странное... там, на том же месте, где я его себе представляла, там сидел...
что это - лихорадочный бред, галлюцинация?.. - он... он, точно такой, каким
только что рисовало его мое воображение... такой же, как вчера, с впившимися
в шарик глазами, мертвенно бледный... он... да, он...
Я так испугалась, что едва не вскрикнула. Но видение было так нелепо,
так немыслимо, что я тут же овладела собой - я закрыла глаза. "Ты с ума
сошла... ты бредишь... у тебя жар... - говорила я себе. - Ведь это
невозможно, тебе померещилось... Полчаса назад он уехал". Только после этого
я снова открыла глаза. Но, к моему ужасу, видение не исчезло: никаких
сомнений - он по-прежнему сидел там... среди миллионов рук я узнала бы эти
руки... нет, я не грезила, то был действительно он. Он не уехал, как
поклялся мне, безумец сидел здесь, он принес сюда, на зеленый стол, деньги,
которые я дала ему на дорогу, и, в полном самозабвении отдавшись своей
страсти, играл, - пока я в отчаянии рвалась к нему всем сердцем.
Неистовый гнев овладел мною; все поплыло у меня перед глазами, и я едва
не бросилась к нему, чтобы схватить за горло клятвопреступника, который так
бесстыдно обманул мое доверие, надругался над моими чувствами, над моей
преданностью! Но я вовремя справилась с собой. С нарочитой медлительностью
(чего это мне стоило!) подошла я к столу и стала как раз против него;
какой-то господин любезно уступил мне место. Два метра зеленого сукна
разделяли нас, и я могла, как из театральной ложи, глядеть на него, видеть
то самое лицо, которое два часа назад было озарено признательностью, сияло
божественной благодатью, а теперь снова было искажено адскими муками игорной
страсти... Читать отрывок полностью... Читать с начала ...
***
===
Двадцать четыре часа из жизни женщины. Стефан Цвейг... 02
Двадцать четыре часа из жизни женщины. Стефан Цвейг... 03
=== http://svistuno-sergej.narod.ru/news/24_04/2022-06-01-4598 === текст, люди, из интернета, женщина, общество, 24 часа из жизни женщины, Новелла Стефана Цвейга, Писатель Стефан Цвейг, человек, Мужчина и Женщина, новелла, проза, классика, литература, слово, из жизни женщины, Двадцать четыре часа, Стефан Цвейг ===