МЫ и ОНИ
Психология, нравы, обычаи, вся система представлений у людей благородных (у дворянства) и у черни, людей подлого происхождения, различаются настолько, что не увидеть этого может только слепой. Причем здесь наблюдается удивительная принципиальная закономерность: всё перечисленное у тех и у других выглядит не только по-разному, не просто по-разному, но диаметрально противоположно.
Когда кто-нибудь просит прикурить, человек благородный никогда не унизит себя до того, чтобы протянуть просящему (кем бы он ни был, даже последнему нищему) зажигалку или коробок спичек: он обязательно зажжет сам - и поднесет огонь.
Представитель же черни, наоборот, «с достоинством» протягивает коробок - как правило, перед тем лихо им встряхнув (удостоверяясь, то ли удостоверяя, что спички в нём есть) - и ни за что на свете не «унизится», зажигая и поднося спичку. Потому что «не станет ни перед кем шестерить».
Следующая дикость, о которой даже смешно говорить: само собой разумеется, нельзя ставить посуду на пол!
Они же считают, что во время праздничного застолья опустевшая бутылка ни в коем случае не должна оставаться на столе. Следят, чтобы она ни на секунду не задержалась, - и тут же старательно отправляют ее под стол. (Это у них примета такая - чтобы на столе не было ничего пустого. Дескать, всё должно быть полным.)
Здесь даже нелепо пускаться в объяснения, что если уж для тебя так невыносимо созерцать пустую бутылку - унеси ее! (Хотя всё это, конечно, просто глупость и убожество.) Однако - честное слово, я это наблюдал! - бутылка ставится под стол не потому, что лень ее убрать, встать и унести, - нет, это особый ритуал, и отношение к нему особое, истовое (у человека, убирающего под стол пустую бутылку, даже лицо становится чуть более сосредоточенным).
Верх неприличия - придя в гости, в чужой дом, разуваться. И показывать свои носки.
И спрашивать у хозяина тапочки - тоже неприлично.
А со стороны хозяев верх неприличия - тапочки предлагать. Это недопустимо - это унизительно и оскорбительно по отношению к пришедшему.
Слава Богу, и сейчас сохранились дома, в которых приличия неукоснительно соблюдаются. Правда, их можно по пальцам пересчитать. И нередко, когда хозяева объясняют какому-нибудь гостю, что у них это не принято, хам, бедняжка, начинает возражать - «нет-нет, что вы, что вы» - и всё равно продолжает разуваться... И проходит в комнату в носках - если вы, изнасилованные этим уже не хамством, а суперхамством (а он-то убежден, что всё как раз наоборот!), не найдете ему всё-таки какие-нибудь шлепанцы.
У них дело обстоит противоположным образом.
Одна расфуфыренная хозяйка хвасталась перед другой: «У меня дома - тапочки всех размеров!» (Это, по ее мнению, особый шик - и знак принадлежности к высшему свету.)
Слышал однажды в кинотеатре, как зрители обменивались впечатлениями по поводу просмотренного фильма (в котором, уж конечно, режиссер не решился заставлять героев переобуваться в гостях - пусть хоть на экране всё выглядит благопристойно). И режиссера, и героев осуждали - за то, что «люди, по сценарию вроде бы приличные, позволяют себе такую невоспитанность».
Кстати, одна из существенных причин этого убожества с разуванием в гостях - в том, что калоши были объявлены атрибутом вражеского сословия. См.: https://sergedid.livejournal.com/256315.html .
Эти примеры можно продолжать безконечно...
Казалось бы, речь идет о каких-то внешних манерах, которым в принципе можно научиться.
Нет! Я настаиваю: речь идет не о внешних проявлениях, а о том, что за ними стоит, - глубинном, органическом.
Бывает, человеку случается пройти через тугую тяжелую дверь, которая, закрываясь, бьет, если ее отпустить. (Например, при входе в метро.) А следом за тобой кто-то идет.
Человек благородный не бросает и придерживает дверь (даже незаметно для себя) не потому, что беспокоится об идущем сзади. Он об этом даже не думает. Само собой разумеется, что он, конечно, никого дверью не ударит. Но здесь важно то, что он так поступает инстинктивно, автоматически (и уж, конечно, независимо от того, кто именно за ним идет), и никаких чувств при этом не переживает. Он одинаково вежлив со всеми - в том числе с теми, кто ему безразличен.
Именно за это хам его больше всего и ненавидит. То, что побуждает придержать дверь человека благородного, у хама органически отсутствует, он в принципе не может этого понять, это ему чуждо генетически. И он обвиняет дворянство в «лицемерии», «фальши» и «испорченности». (Ну, и в «загнивании», конечно. Ведь только пролетариат внес, наконец, «свежую струю» - взамен всему отмирающему.)
Вообще-то хам, разумеется, придерживает дверь далеко не всегда (а нередко придерживает только для своих - и не придерживает для чужих). Но речь не об этом - здесь важен тот случай, когда он ее всё-таки придерживает. Он делает это с искренним чувством - и заботой об идущем сзади. Без чего не сделает этого никогда!
Однако стоит этому искреннему чувству смениться на другое (столь же искреннее) - и он не то что дверь бросит, а схватится за вилы - и побежит жечь твою усадьбу.
Можете сколько угодно обвинять меня в снобизме - или в любом смертном грехе, - однако по-другому, ну, никак не получается: люди разделены на черную и белую кость. И следует сразу поставить все точки над i: слишком уж многое - и слишком разительно - указывает здесь на генетические корни. Даже при самом большом желании невозможно всё объяснить условиями социальной среды, воспитанием, образованием и т. п. Социальная среда - вторична. Не она создает описываемую картину, а наоборот, те вещи, о которых идет речь, обусловливают социальную среду.
Конечно, никто не собирается преуменьшать значение и роль среды и воспитания, разумеется, и это важно. Но совершенно очевидно, что помимо этого и независимо от этого (сколько бы ни пропагандировалась идеологами коммунизма гнусная «идея равенства») вещи, которые не могут приобретаться и могут только наследоваться, существуют.
Если бы не преступление и катастрофа 1917 года, мы, наверное, даже и не узнали бы обо всех этих вывертах пролетарской натуры. Просто не было бы случая столь близко с ними познакомиться.
С течением времени всё это несчастье может видоизменяться, что-то иногда внешне как-то сглаживается - и уже не выглядит столь откровенно и примитивно по-хамски.
(Хотел было написать, что они теперь уже не жгут усадьбы, - но вовремя опомнился: бывает и такое! Запросто! И усадьбы, и офисы конкурентов. Всё та же порода - и та же пролетарская природа.)
Определенная часть черни - победившего пролетариата и их потомков - разбогатела.
Из их среды выделилась своя специфическая псевдоэлита, представители которой могут научиться манерам, внешним правилам приличия, - вот это как раз и будет обусловленным исключительно внешними социальными условиями, воспитанием, образованием. Но сколько бы их дети ни учились в Оксфорде и ни ездили в Африку охотиться на львов, всё равно они - хамы по крови. Дорвавшееся до богатства быдло всегда разительно отличается от истинной аристократии. Быдло - сколько бы оно ни съело черной икры, сколько бы ни было у него дворцов, яхт и «мерседесов», - всё равно остается быдлом.
Что ни говори, а всё дело в крови - в генах.
Хороший пример: даже если те тапочки (для гостей) будут усыпаны брильянтами, суть не изменится, и хам всегда останется хамом.
http://snob.ru/profile/28889/blog/85461
(Писал, очевидно, человек, не понимающий, кому он пишет, и не понимающий того, о чём здесь говорю я.)
Ч. Дарвин явно ошибался, и, как человек православный, я, конечно же, придерживаюсь положенных представлений о сотворении Господом нашего прародителя Адама.
Но те, кто делал революцию 1917 года, совершенно точно, произошли от обезьяны.
https://sergedid.livejournal.com/434541.html
https://sergedid.livejournal.com/402592.html
http://sergedid.livejournal.com/10269.html
http://sergedid.livejournal.com/236091.html
https://sergedid.livejournal.com/235527.html
https://sergedid.livejournal.com/493393.html
Когда кто-нибудь просит прикурить, человек благородный никогда не унизит себя до того, чтобы протянуть просящему (кем бы он ни был, даже последнему нищему) зажигалку или коробок спичек: он обязательно зажжет сам - и поднесет огонь.
Представитель же черни, наоборот, «с достоинством» протягивает коробок - как правило, перед тем лихо им встряхнув (удостоверяясь, то ли удостоверяя, что спички в нём есть) - и ни за что на свете не «унизится», зажигая и поднося спичку. Потому что «не станет ни перед кем шестерить».
Следующая дикость, о которой даже смешно говорить: само собой разумеется, нельзя ставить посуду на пол!
Они же считают, что во время праздничного застолья опустевшая бутылка ни в коем случае не должна оставаться на столе. Следят, чтобы она ни на секунду не задержалась, - и тут же старательно отправляют ее под стол. (Это у них примета такая - чтобы на столе не было ничего пустого. Дескать, всё должно быть полным.)
Здесь даже нелепо пускаться в объяснения, что если уж для тебя так невыносимо созерцать пустую бутылку - унеси ее! (Хотя всё это, конечно, просто глупость и убожество.) Однако - честное слово, я это наблюдал! - бутылка ставится под стол не потому, что лень ее убрать, встать и унести, - нет, это особый ритуал, и отношение к нему особое, истовое (у человека, убирающего под стол пустую бутылку, даже лицо становится чуть более сосредоточенным).
Верх неприличия - придя в гости, в чужой дом, разуваться. И показывать свои носки.
И спрашивать у хозяина тапочки - тоже неприлично.
А со стороны хозяев верх неприличия - тапочки предлагать. Это недопустимо - это унизительно и оскорбительно по отношению к пришедшему.
Слава Богу, и сейчас сохранились дома, в которых приличия неукоснительно соблюдаются. Правда, их можно по пальцам пересчитать. И нередко, когда хозяева объясняют какому-нибудь гостю, что у них это не принято, хам, бедняжка, начинает возражать - «нет-нет, что вы, что вы» - и всё равно продолжает разуваться... И проходит в комнату в носках - если вы, изнасилованные этим уже не хамством, а суперхамством (а он-то убежден, что всё как раз наоборот!), не найдете ему всё-таки какие-нибудь шлепанцы.
У них дело обстоит противоположным образом.
Одна расфуфыренная хозяйка хвасталась перед другой: «У меня дома - тапочки всех размеров!» (Это, по ее мнению, особый шик - и знак принадлежности к высшему свету.)
Слышал однажды в кинотеатре, как зрители обменивались впечатлениями по поводу просмотренного фильма (в котором, уж конечно, режиссер не решился заставлять героев переобуваться в гостях - пусть хоть на экране всё выглядит благопристойно). И режиссера, и героев осуждали - за то, что «люди, по сценарию вроде бы приличные, позволяют себе такую невоспитанность».
Кстати, одна из существенных причин этого убожества с разуванием в гостях - в том, что калоши были объявлены атрибутом вражеского сословия. См.: https://sergedid.livejournal.com/256315.html .
Эти примеры можно продолжать безконечно...
Казалось бы, речь идет о каких-то внешних манерах, которым в принципе можно научиться.
Нет! Я настаиваю: речь идет не о внешних проявлениях, а о том, что за ними стоит, - глубинном, органическом.
Бывает, человеку случается пройти через тугую тяжелую дверь, которая, закрываясь, бьет, если ее отпустить. (Например, при входе в метро.) А следом за тобой кто-то идет.
Человек благородный не бросает и придерживает дверь (даже незаметно для себя) не потому, что беспокоится об идущем сзади. Он об этом даже не думает. Само собой разумеется, что он, конечно, никого дверью не ударит. Но здесь важно то, что он так поступает инстинктивно, автоматически (и уж, конечно, независимо от того, кто именно за ним идет), и никаких чувств при этом не переживает. Он одинаково вежлив со всеми - в том числе с теми, кто ему безразличен.
Именно за это хам его больше всего и ненавидит. То, что побуждает придержать дверь человека благородного, у хама органически отсутствует, он в принципе не может этого понять, это ему чуждо генетически. И он обвиняет дворянство в «лицемерии», «фальши» и «испорченности». (Ну, и в «загнивании», конечно. Ведь только пролетариат внес, наконец, «свежую струю» - взамен всему отмирающему.)
Вообще-то хам, разумеется, придерживает дверь далеко не всегда (а нередко придерживает только для своих - и не придерживает для чужих). Но речь не об этом - здесь важен тот случай, когда он ее всё-таки придерживает. Он делает это с искренним чувством - и заботой об идущем сзади. Без чего не сделает этого никогда!
Однако стоит этому искреннему чувству смениться на другое (столь же искреннее) - и он не то что дверь бросит, а схватится за вилы - и побежит жечь твою усадьбу.
Можете сколько угодно обвинять меня в снобизме - или в любом смертном грехе, - однако по-другому, ну, никак не получается: люди разделены на черную и белую кость. И следует сразу поставить все точки над i: слишком уж многое - и слишком разительно - указывает здесь на генетические корни. Даже при самом большом желании невозможно всё объяснить условиями социальной среды, воспитанием, образованием и т. п. Социальная среда - вторична. Не она создает описываемую картину, а наоборот, те вещи, о которых идет речь, обусловливают социальную среду.
Конечно, никто не собирается преуменьшать значение и роль среды и воспитания, разумеется, и это важно. Но совершенно очевидно, что помимо этого и независимо от этого (сколько бы ни пропагандировалась идеологами коммунизма гнусная «идея равенства») вещи, которые не могут приобретаться и могут только наследоваться, существуют.
Если бы не преступление и катастрофа 1917 года, мы, наверное, даже и не узнали бы обо всех этих вывертах пролетарской натуры. Просто не было бы случая столь близко с ними познакомиться.
С течением времени всё это несчастье может видоизменяться, что-то иногда внешне как-то сглаживается - и уже не выглядит столь откровенно и примитивно по-хамски.
(Хотел было написать, что они теперь уже не жгут усадьбы, - но вовремя опомнился: бывает и такое! Запросто! И усадьбы, и офисы конкурентов. Всё та же порода - и та же пролетарская природа.)
Определенная часть черни - победившего пролетариата и их потомков - разбогатела.
Из их среды выделилась своя специфическая псевдоэлита, представители которой могут научиться манерам, внешним правилам приличия, - вот это как раз и будет обусловленным исключительно внешними социальными условиями, воспитанием, образованием. Но сколько бы их дети ни учились в Оксфорде и ни ездили в Африку охотиться на львов, всё равно они - хамы по крови. Дорвавшееся до богатства быдло всегда разительно отличается от истинной аристократии. Быдло - сколько бы оно ни съело черной икры, сколько бы ни было у него дворцов, яхт и «мерседесов», - всё равно остается быдлом.
Что ни говори, а всё дело в крови - в генах.
Хороший пример: даже если те тапочки (для гостей) будут усыпаны брильянтами, суть не изменится, и хам всегда останется хамом.
http://snob.ru/profile/28889/blog/85461
(Писал, очевидно, человек, не понимающий, кому он пишет, и не понимающий того, о чём здесь говорю я.)
Ч. Дарвин явно ошибался, и, как человек православный, я, конечно же, придерживаюсь положенных представлений о сотворении Господом нашего прародителя Адама.
Но те, кто делал революцию 1917 года, совершенно точно, произошли от обезьяны.
https://sergedid.livejournal.com/434541.html
https://sergedid.livejournal.com/402592.html
http://sergedid.livejournal.com/10269.html
http://sergedid.livejournal.com/236091.html
https://sergedid.livejournal.com/235527.html
https://sergedid.livejournal.com/493393.html