Илия против дома Амврия
Пророк Илия (IX век до н.э) был простым бродячим аскетом-проповедником. Вся его жизнь - это мужественная борьба за истинное богопочитание, борьба вопреки всяческим соображениям о личной безопасности и собственном благополучии. Он мужественно возвысил свой голос тогда, когда профессионалы от иудейской религии трусливо молчали, в страхе и трепете попрятавшись под свои коряги. Еще бы! Ведь сама жена царя Ахава Иезавель затеяла что-то наподобие своих собственных «религиозных реформ»: она была финикиянкой и ревностно насаждала свой нативный культ Тирского Ваала.
Традиция изображает Ахава таким подкаблучником, который вопросы религиозной жизни безразлично отдал на откуп своей супруге. Но реальность могла быть значительно сложнее: Иезавель не просто обольстительная финикиянка - она то ли сестра, то ли дочь Итобаала I, финикийского царя, с которым Ахав пытался укрепить и нарастить взаимовыгодное сотрудничество. Нужно заметить, что хорошие отношения с Сидоном некогда способствовали увеличению могущества царя Давида и царя Соломона. Именно в этой перспективе вопросы религии и были разыграны царем - цинично и прагматично.
Слово Ваал (בַּעַל - баал) в семитских языках означает «хозяин», «владыка», «господь». Самостоятельно этот термин выступал как обозначение верховного божества ханаанеев, бога дождя, ответственного за погоду и плодородие. Но в сочетании с каким-либо топонимом слово «баал» указывало на местный культ Ваала (Ваал-Цефон, Ваал-Феор, Ваал-Хацор, Ваал-Хермон и пр). Вопрос были ли это принципиально разные религии или же это были «обряды» одной религии является дискуссионным. Скорее - второе, поскольку мы, хоть и не без натяжек, можем говорить о хананейских культурах как о некоем коллективном мире Ханаана - «ваальском мире», который всегда манил евреев еще со времен скитания их по пустыне, когда они, например, поклонялись Ваал-Феору, ели от заупокойных жертв и участвовали в идольских оргиях (см.: Чис. 25:1-11).
В целом, следование различным ваалам среди израильтян длительное время было спонтанным и бессистемным (как у нас обращение к бабкам-шептухам), являлось эпизодичесским рецидивом возвращения к языческому прошлому. Лишь жена царя Ахава ввела в столице Израильского царства Самарии «централизованный» культ этого ханаанского божества. Царица стала реальной проводницей и ревностной насадительницей его культа. Под ее руководством в Самарии был построен храм и жертвенник Ваалу, а также сооружена священная роща для ритуальных оргий в честь Ашеры - женского собожества Ваала. При царском дворе был заведён целый штат жрецов этой религии. Кстати, Аталия (Гофолия), дочь Иезавели, царствовавшая некоторое время в Иудее, также пыталась насаждать культ тирского Ваала в Иерусалиме. Но не долго…
Повторимся: Ахав не отказался от решения религиозного вопроса, подарив его своей взбалмошной любимой женщине, а, напротив, пытался решить его - правда, весьма богопротивным образом: он обратился к «исконной естественной» религии Ханаана и посредством этого хотел избежать духовной и культурной изоляции страны. Этого, как казалось израильскому царю, требовала политическая ситуация: поиск лишь тактических союзников в условиях динамически изменяющегося мира и угроз со стороны супердержав типа Ассирии был непродуктивным - нужно было думать стратегически, искать глубинные связи и делать то, что сегодня мы бы назвали «цивилизационным выбором». Так сказать, Израиль взял курс на вхождение в «ханаанский мир». Израиль, который возник сверхъестественным образом именно как «отделенность» и «святость» (קדוש), сейчас с точки зрения его стратегов-отступников должен был стать естественным «как все». Им не нужен был Истинный Бог Израиля - им нужно было выбрать одну из нескольких противоборствующих политических сторон. Религия отцов была предана в угоду текущим политическим реалиям. Даешь интеграцию!
Кстати, Ахав достаточно неплохо вел войны, что в глазах его подданных говорило о правильности выбранного им пути. И, напротив, все связанное с богооткровенной религией, пребывало в запустении - даже народ Израиля и тот бы разделен на два царства!
Пророк Илия своей проповедью и обличениями вступает в борьбу как с отступившим народом, который «хромает на оба колена» (3Цар.18:21), так и с домом царя Ахава. С его точки зрения измена Богу Израиля станет причиной бед и катастроф, а не спасения и процветания. Как говорит Еврейская энциклопедия, «Илия становится выразителем политической (!) оппозиции дому Омри (Амврия - S.L.)», «Передача власти в провинциях военным наместникам создали новую военную аристократию, противостоявшую патриархальному руководству племенного общества («старейшинам Израиля»). Последние возглавили оппозицию, которую поддержали пророки во главе с Илией, выступавшие против культа Ваала Тирского, фанатически насаждавшегося женой Ахава царицей Иезавель, дочерью царя Тира». De facto, Илия критикует не только религиозные реформы властей, но и утвержденную на ней политическую программу: с его точки зрения, отказ от религиозных заповедей приведет к самому радикальному ухудшению ситуации в стране, вплоть до природных катаклизмов. Государство Израиль без Бога Израиля теряло высший смысл своей государственности и вопреки ожиданиям Ахава только усугубляло неотвратимость печальных прогнозов.
Проповедь пророка была расценена царем как что-то подобное на розжиг и экстремизм. Однажды «Когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав ему: ты ли это, смущающий Израиля?» (3Цар.18:17). С больной головы на здоровую - оказывается, во всем виноват Илия, ага… Но сам царь не спешил причинять зло человеку Божиему, поскольку так или иначе боялся его и верил в истинность его предсказаний и вообще был человеком мнительным и суеверным. Но вот его царственная жёнушка…
Как и предсказывал Илия, в Израиле установилась продолжительная засуха: на протяжении трех с половиной лет не было дождя. Это повлекло за собой неимоверную продовольственную катастрофу: люди, скот, растительность - все гибло от нехватки воды. Однажды Бог велит пророку явиться перед лице царя и передать ему требование собрать на горе Кармел народ израильский, а также всех 450 жрецов Ваала и 400 жрецов Ашеры (наверное, в полном составе) - в перспективе избавления от засухи. Это требование было выполнено. Когда все были в сборе, Илия предложил народу челлендж, по результатам которого было необходимо раз и навсегда сделать выбор между Богом Израиля и Ваалом Тира. Все согласились.
Правила были простыми. Жрецы должны были сделать свой жертвенник, а Илия - свой. Каждый должен был положить на жертвенник свои дары и молиться своему (б)Богу. По чьим молитвам с неба снизойдет огонь на жертву, тот и победил. Жрецы с раннего утра до полудня всей дружной многосотенной толпой бесновались перед своей жертвой, но она осталась нетронута огнем, а пророк Илия, наблюдая за всем этим со стороны, просто от души дал волю своему черному сарказму 80-го уровня. «В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется! И стали они кричать громким голосом, и кололи себя по своему обыкновению ножами и копьями, так что кровь лилась по ним. Прошел полдень, а они все еще бесновались до самого времени вечернего жертвоприношения; но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха» (3Цар.18:27-29).
Настал черед Илии. Он не искал путей упростить задачу, а поэтому велел трижды полить жертву, жертвенник и дрова водой и краткой молитвой, без многочасовых камланий и воплей, просто низводит с неба огонь, который пожрал «и жертву, и дрова, и камень, и песок, и воду». Победитель очевиден, поэтому народ восклицает: «Яхве есть Бог», а Илия велит схватить пророков Ваала и… убить их. Притом пророк лично прокорнтролировал, чтоб никто не ушел. После этого небесные хляби разверзлись и пошел долгий обильный дождь, который посылает Истинный Бог Израиля, а не тот, кого отступники считали богом дождя.
Ахав, глядя на все это, не предпринимает ничего, но просто садится в колесницу и уезжает. А Илия, как собачка, бежит перед его экипажем от горы Кармел до Изреельской долины (3 Цар.18:45-46) - неплохая физическая подготовка! Некоторые считают, что так он свидетельствовал об установившейся у него лояльности к царю. А мне кажется, что это была такая смелая попытка продолжить навязывание своего общества Ахаву, которого тот всеми силами хотел избежать: «Ты куда, разговор о вере еще не окончен!». Представьте себе, как было страшно царю: вдруг Илья прикажет зарезать и его, и тогда ничто не спасет его от изголодавшейся толпы, опьянённой вкусом крови и праведного гнева.
/images/top_5.jpg)
Пророк Илия уничтожает жрецов Вааловых - Юлиус Шнорр фон Карольсфельд, гравюра, 1852-1860.
Но события меняются очень быстро. Ликование Илии обращается его бегством - от Иезавели, которая любой ценой решила отомстить ему за убийство своих жрецов, а вместе с этим и за посрамление дела всей своей жизни. Я думаю, она осознавала, что эта цена будет велика, так как очевидно было, что сопротивляться Богу Израиля в сложившейся ситуации было бесполезно. Возможно, это противостояние двух вер она понимала не как противостояние «нашего единственно существующего бога» и «чужого вообще несуществующиего», а как противостояние двух потусторонних реальностей, в котором сегодня её сторона проиграла, а каким будет завтра еще не известно. Это вполне нормальная картина для генотеистического мировоззрения: племенные боги сражались вместе с племенем и вместе с ним либо побеждали, либо бывали разбиты. Чужие боги не отрицались - они просто считались враждебными как их племени, так и их племенному богу.
Илия скрывается в пустыне, его нервы на пределе: у него нет больше сил, и он просит у Бога себе смерти. Но Бог приходит на помощь: пророка чудесным образом питают ангелы и… вороны. Некоторые модные переводчики предполагали, что речь изначально шла не о воронах, а о… арабах (оба данных слова писались на иврите одинаково, но лишь с разными огласовками, которые появляются много позже). Т.е., речь идет, якобы, о внезапно пришедшей помощи от древних заклятых врагов израильтян - этакие «печеньки госдепа».
Оказавшись в изгнании, Илия получает от Бога повеление подготовить людей, которые вскоре станут орудием Его возмездия. Так Елисей, будет приемником Илии и позже заговорщицки помажет на царство израильского офицера Ииуя, который в будущем успешно осуществит переворот; Азаил будет помазан в цари Арама, позже убьет дамасского Венедада, займет его трон (4Цар.8:15) и начнёт войну с… нечестивым израильским царём Иоахазом, хотя тот был сыном… помазанного Ииуя… Яблоко от яблони иногда падает далеко, да и Восток - дело тонкое. Да и тема патриотизма здесь выглядит интересно: Библия становится на сторону врага Израильского царя.
Такое экспрессивное и бессмысленное поведение Иезавели, конечно же, можно объяснить просто: тупой бабищенской ненавистью, незнающей границ и здравого смысла, или же просто... банальным беснованием и одержимостью. Но! Иезавель очень непроста и по-злому... я бы сказал, изящна: она считает, что смысл бороться есть всегда, готова драться до последней капли крови, а если умереть - то стоя.
Кстати, так и случилось. Почти так…
Спустя некоторое время после гибели Ахава власть наследовали его сыновья Ахазия и Иорам. Тогда и случилось восстание упомянутого нами Ииуя. Когда Ииуй убил Иорама и ворвался в царский дворец, Иезавель, надев на себя полное царское облачение, встретила его в гордой позе мужественного презрения, с которой цари смотрят на рабов-предателей. Попыткам убежать или сдаться на милость победителя она предпочла достойную ее званию смерть. В ответ Ииуй не нашел ничего другого, как только в гневе вышвырнуть ее из окна. Но спустя какое-то время, спохватившись, он приказал похоронить ее: ведь она ж, как-никак «царская дочь» (наверное, царь должен по-царски относиться к лицам своего звания, даже к врагам), да и, видать, перед послами финикийцев было немного неловко… Правда, позже выяснилось, что собаки уже растерзали и растаскали тело царицы - таков конец, который в своё время предрек ей пророк Илия за её зло (2Цар.9:30-37).
И еще нюанс. Главной темой противостояния Илии с Ахавом и Иезавель, конечно же, было навязываемое ими идолопоклонство. Однако, друзья, не идолопоклонство, а именно несправедливость и беззаконие суда Ахава стали последней каплей, предопределившей гибель всего царского дома Амврия. Некто Навуфей (3Цар. 21:1-16) отказался продавать Ахаву понравившуюся ему землю и за это был сначала ложно обвинен тихарями в том, что, якобы, «хулил Бога и царя», а потом приговорен к смерти с конфискацией участка. Иезавель торжествовала: мол, не хотел дурак отдать за серебро свой надел, так мы заберём его по-другому... Именно после этого Бог через пророка сказал, что шансов у рода Ахава больше нет никаких - все кончено!
Илья выследил Ахава, когда тот мысленно занимался ландшафтным дизайном на своем новом участке, и сказал ему: «[Так говорит Господь]: вот, Я наведу на тебя беды и вымету за тобою и истреблю у Ахава мочащегося к стене и заключенного и оставшегося в Израиле. И поступлю с домом твоим так, как поступил Я с домом Иеровоама, сына Наватова, и с домом Ваасы, сына Ахиина, за оскорбление, которым ты раздражил [Меня] и ввел Израиля в грех. Также и о Иезавели сказал Господь: псы съедят Иезавель за стеною Изрееля. (…) Выслушав все слова сии, Ахав разодрал одежды свои, и возложил на тело свое вретище, и постился, и спал во вретище, и ходил печально. И было слово Господне к Илии Фесвитянину, и сказал Господь: видишь, как смирился предо Мною Ахав? За то, что он смирился предо Мною, Я не наведу бед в его дни; во дни сына его наведу беды на дом его» (3Цар.21:21-29). За покаяние Бог не отменил, а лишь отсрочил Свое наказание и позволил Ахаву умереть как воину - в бою с сирийцами. Но Иезавель до конца своих дней искала милости лишь от своего Ваала, а уж как он смотрел на неправедный суд, клевету и притеснение слабых, мы не знаем. Но, думаю, даже это идолище поганое, не гнушающееся оргиями и человеческой кровью, не очень приветствовало такое, поскольку базовые представления о честном суде имелись в культурах с самыми дикими и причудливыми культами.
---------
*
Согласно мидрашам, Ахаву была прощена половина его прегрешений за то, что он щедро одаривал знатоков Торы. И поскольку он тем самым выражал свое почтение к Торе, написанной 22 буквами, то и правление его длилось 22 года (ВТ, Санхедрин, 102б). Однако из-за того, что он виновен в массовом распространении идолов в Земле Израиля, он включен в число трех царей, которым нет участи в грядущем мире (Мишна Санхедрин 10:2).
Но в Иерусалимском Талмуде есть и такая история. Когда рабби Леви разъяснял стих «Не было еще такого, как Ахав, который предался бы тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа» (3Цар.21:25), то очень сильно осуждал поведение Ахава, поскольку, как он полагал, этот стих утверждал, что действия Ахава были самыми худшими в сравнении с делами всех других правителей. Но ночью Ахав явился рабби Леви и спросил его: «Чем я согрешил против тебя, и чем я тебя так обидел? Почему ты читаешь только начало стиха, а его конец, в котором говорится «по наущению его жены Иезавели», не читаешь?». Т.е. это стих нужно понимать так, что никто не творил столько зла по научению своей жены. Ну и вообще, если есть возможность меньше осуждать и хоть как-то оправдать, то почему не делать этого? Видать, поразмыслив таким образом, с этого дня рабби Леви начал изображал Ахава в позитивном свете: «Из всех царей Израиля, прогневивших Господа, Ахав был единственным, чья жена провоцировала его на это». (ИТ, Санхедрин, 10:2,28b).
Как говорит мой друг-трансплантолог, в каждом человеке можно найти что-то хорошее. Также обстоят дела и с Иезавель - как-никак она простой человек, а человек не может быть абсолютным злом…
Когда Илия предсказывает конец Иезавели, то говорит, что: «Псы съедят Иезавель на поле Изрееля» (3 Цар.21:23). Однако это пророчество исполнилось лишь частично: собаки, как мы помним, на самом деле сгрызли ее труп, но руки и ноги таки остались (4 Цар.9:35). Почему? Мидраш объясняет, что так случилось из-за… добрых дел, которые она ими совершила. Якобы, всякий раз, когда мимо ее участка проходила похоронная процессия, она выходила из своего дома, ударяла себя в грудь, устами выражала сетование и, как это требует иудейский обычай, проходила за телом минимум десять шагов. И напротив, когда мимо проходила свадьба, она, выйдя, хлопала в ладоши, кричала поздравления и шла за кортежем… правильно, минимум десять шагов. Ну… что сказать? Сказка ложь, да в ней намек. Этот мидраш учит, что Бог вознаграждает за добрые дела даже отъявленных злодеев - не так ли должны поступать и мы? И, хоть я и не раввин, но добавлю: даже если ты такая же чума, как Иезавель, и у тебя нет воли, силы и умения быть добродетельным, то хоть плакать-то с плачущими и радоваться с радующимися ты же можешь? А почему тогда не делаешь хотя бы это?
Традиция изображает Ахава таким подкаблучником, который вопросы религиозной жизни безразлично отдал на откуп своей супруге. Но реальность могла быть значительно сложнее: Иезавель не просто обольстительная финикиянка - она то ли сестра, то ли дочь Итобаала I, финикийского царя, с которым Ахав пытался укрепить и нарастить взаимовыгодное сотрудничество. Нужно заметить, что хорошие отношения с Сидоном некогда способствовали увеличению могущества царя Давида и царя Соломона. Именно в этой перспективе вопросы религии и были разыграны царем - цинично и прагматично.
Слово Ваал (בַּעַל - баал) в семитских языках означает «хозяин», «владыка», «господь». Самостоятельно этот термин выступал как обозначение верховного божества ханаанеев, бога дождя, ответственного за погоду и плодородие. Но в сочетании с каким-либо топонимом слово «баал» указывало на местный культ Ваала (Ваал-Цефон, Ваал-Феор, Ваал-Хацор, Ваал-Хермон и пр). Вопрос были ли это принципиально разные религии или же это были «обряды» одной религии является дискуссионным. Скорее - второе, поскольку мы, хоть и не без натяжек, можем говорить о хананейских культурах как о некоем коллективном мире Ханаана - «ваальском мире», который всегда манил евреев еще со времен скитания их по пустыне, когда они, например, поклонялись Ваал-Феору, ели от заупокойных жертв и участвовали в идольских оргиях (см.: Чис. 25:1-11).
В целом, следование различным ваалам среди израильтян длительное время было спонтанным и бессистемным (как у нас обращение к бабкам-шептухам), являлось эпизодичесским рецидивом возвращения к языческому прошлому. Лишь жена царя Ахава ввела в столице Израильского царства Самарии «централизованный» культ этого ханаанского божества. Царица стала реальной проводницей и ревностной насадительницей его культа. Под ее руководством в Самарии был построен храм и жертвенник Ваалу, а также сооружена священная роща для ритуальных оргий в честь Ашеры - женского собожества Ваала. При царском дворе был заведён целый штат жрецов этой религии. Кстати, Аталия (Гофолия), дочь Иезавели, царствовавшая некоторое время в Иудее, также пыталась насаждать культ тирского Ваала в Иерусалиме. Но не долго…
Повторимся: Ахав не отказался от решения религиозного вопроса, подарив его своей взбалмошной любимой женщине, а, напротив, пытался решить его - правда, весьма богопротивным образом: он обратился к «исконной естественной» религии Ханаана и посредством этого хотел избежать духовной и культурной изоляции страны. Этого, как казалось израильскому царю, требовала политическая ситуация: поиск лишь тактических союзников в условиях динамически изменяющегося мира и угроз со стороны супердержав типа Ассирии был непродуктивным - нужно было думать стратегически, искать глубинные связи и делать то, что сегодня мы бы назвали «цивилизационным выбором». Так сказать, Израиль взял курс на вхождение в «ханаанский мир». Израиль, который возник сверхъестественным образом именно как «отделенность» и «святость» (קדוש), сейчас с точки зрения его стратегов-отступников должен был стать естественным «как все». Им не нужен был Истинный Бог Израиля - им нужно было выбрать одну из нескольких противоборствующих политических сторон. Религия отцов была предана в угоду текущим политическим реалиям. Даешь интеграцию!
Кстати, Ахав достаточно неплохо вел войны, что в глазах его подданных говорило о правильности выбранного им пути. И, напротив, все связанное с богооткровенной религией, пребывало в запустении - даже народ Израиля и тот бы разделен на два царства!
Пророк Илия своей проповедью и обличениями вступает в борьбу как с отступившим народом, который «хромает на оба колена» (3Цар.18:21), так и с домом царя Ахава. С его точки зрения измена Богу Израиля станет причиной бед и катастроф, а не спасения и процветания. Как говорит Еврейская энциклопедия, «Илия становится выразителем политической (!) оппозиции дому Омри (Амврия - S.L.)», «Передача власти в провинциях военным наместникам создали новую военную аристократию, противостоявшую патриархальному руководству племенного общества («старейшинам Израиля»). Последние возглавили оппозицию, которую поддержали пророки во главе с Илией, выступавшие против культа Ваала Тирского, фанатически насаждавшегося женой Ахава царицей Иезавель, дочерью царя Тира». De facto, Илия критикует не только религиозные реформы властей, но и утвержденную на ней политическую программу: с его точки зрения, отказ от религиозных заповедей приведет к самому радикальному ухудшению ситуации в стране, вплоть до природных катаклизмов. Государство Израиль без Бога Израиля теряло высший смысл своей государственности и вопреки ожиданиям Ахава только усугубляло неотвратимость печальных прогнозов.
Проповедь пророка была расценена царем как что-то подобное на розжиг и экстремизм. Однажды «Когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав ему: ты ли это, смущающий Израиля?» (3Цар.18:17). С больной головы на здоровую - оказывается, во всем виноват Илия, ага… Но сам царь не спешил причинять зло человеку Божиему, поскольку так или иначе боялся его и верил в истинность его предсказаний и вообще был человеком мнительным и суеверным. Но вот его царственная жёнушка…
Как и предсказывал Илия, в Израиле установилась продолжительная засуха: на протяжении трех с половиной лет не было дождя. Это повлекло за собой неимоверную продовольственную катастрофу: люди, скот, растительность - все гибло от нехватки воды. Однажды Бог велит пророку явиться перед лице царя и передать ему требование собрать на горе Кармел народ израильский, а также всех 450 жрецов Ваала и 400 жрецов Ашеры (наверное, в полном составе) - в перспективе избавления от засухи. Это требование было выполнено. Когда все были в сборе, Илия предложил народу челлендж, по результатам которого было необходимо раз и навсегда сделать выбор между Богом Израиля и Ваалом Тира. Все согласились.
Правила были простыми. Жрецы должны были сделать свой жертвенник, а Илия - свой. Каждый должен был положить на жертвенник свои дары и молиться своему (б)Богу. По чьим молитвам с неба снизойдет огонь на жертву, тот и победил. Жрецы с раннего утра до полудня всей дружной многосотенной толпой бесновались перед своей жертвой, но она осталась нетронута огнем, а пророк Илия, наблюдая за всем этим со стороны, просто от души дал волю своему черному сарказму 80-го уровня. «В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется! И стали они кричать громким голосом, и кололи себя по своему обыкновению ножами и копьями, так что кровь лилась по ним. Прошел полдень, а они все еще бесновались до самого времени вечернего жертвоприношения; но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха» (3Цар.18:27-29).
Настал черед Илии. Он не искал путей упростить задачу, а поэтому велел трижды полить жертву, жертвенник и дрова водой и краткой молитвой, без многочасовых камланий и воплей, просто низводит с неба огонь, который пожрал «и жертву, и дрова, и камень, и песок, и воду». Победитель очевиден, поэтому народ восклицает: «Яхве есть Бог», а Илия велит схватить пророков Ваала и… убить их. Притом пророк лично прокорнтролировал, чтоб никто не ушел. После этого небесные хляби разверзлись и пошел долгий обильный дождь, который посылает Истинный Бог Израиля, а не тот, кого отступники считали богом дождя.
Ахав, глядя на все это, не предпринимает ничего, но просто садится в колесницу и уезжает. А Илия, как собачка, бежит перед его экипажем от горы Кармел до Изреельской долины (3 Цар.18:45-46) - неплохая физическая подготовка! Некоторые считают, что так он свидетельствовал об установившейся у него лояльности к царю. А мне кажется, что это была такая смелая попытка продолжить навязывание своего общества Ахаву, которого тот всеми силами хотел избежать: «Ты куда, разговор о вере еще не окончен!». Представьте себе, как было страшно царю: вдруг Илья прикажет зарезать и его, и тогда ничто не спасет его от изголодавшейся толпы, опьянённой вкусом крови и праведного гнева.
Пророк Илия уничтожает жрецов Вааловых - Юлиус Шнорр фон Карольсфельд, гравюра, 1852-1860.
Но события меняются очень быстро. Ликование Илии обращается его бегством - от Иезавели, которая любой ценой решила отомстить ему за убийство своих жрецов, а вместе с этим и за посрамление дела всей своей жизни. Я думаю, она осознавала, что эта цена будет велика, так как очевидно было, что сопротивляться Богу Израиля в сложившейся ситуации было бесполезно. Возможно, это противостояние двух вер она понимала не как противостояние «нашего единственно существующего бога» и «чужого вообще несуществующиего», а как противостояние двух потусторонних реальностей, в котором сегодня её сторона проиграла, а каким будет завтра еще не известно. Это вполне нормальная картина для генотеистического мировоззрения: племенные боги сражались вместе с племенем и вместе с ним либо побеждали, либо бывали разбиты. Чужие боги не отрицались - они просто считались враждебными как их племени, так и их племенному богу.
Илия скрывается в пустыне, его нервы на пределе: у него нет больше сил, и он просит у Бога себе смерти. Но Бог приходит на помощь: пророка чудесным образом питают ангелы и… вороны. Некоторые модные переводчики предполагали, что речь изначально шла не о воронах, а о… арабах (оба данных слова писались на иврите одинаково, но лишь с разными огласовками, которые появляются много позже). Т.е., речь идет, якобы, о внезапно пришедшей помощи от древних заклятых врагов израильтян - этакие «печеньки госдепа».
Оказавшись в изгнании, Илия получает от Бога повеление подготовить людей, которые вскоре станут орудием Его возмездия. Так Елисей, будет приемником Илии и позже заговорщицки помажет на царство израильского офицера Ииуя, который в будущем успешно осуществит переворот; Азаил будет помазан в цари Арама, позже убьет дамасского Венедада, займет его трон (4Цар.8:15) и начнёт войну с… нечестивым израильским царём Иоахазом, хотя тот был сыном… помазанного Ииуя… Яблоко от яблони иногда падает далеко, да и Восток - дело тонкое. Да и тема патриотизма здесь выглядит интересно: Библия становится на сторону врага Израильского царя.
Такое экспрессивное и бессмысленное поведение Иезавели, конечно же, можно объяснить просто: тупой бабищенской ненавистью, незнающей границ и здравого смысла, или же просто... банальным беснованием и одержимостью. Но! Иезавель очень непроста и по-злому... я бы сказал, изящна: она считает, что смысл бороться есть всегда, готова драться до последней капли крови, а если умереть - то стоя.
Кстати, так и случилось. Почти так…
Спустя некоторое время после гибели Ахава власть наследовали его сыновья Ахазия и Иорам. Тогда и случилось восстание упомянутого нами Ииуя. Когда Ииуй убил Иорама и ворвался в царский дворец, Иезавель, надев на себя полное царское облачение, встретила его в гордой позе мужественного презрения, с которой цари смотрят на рабов-предателей. Попыткам убежать или сдаться на милость победителя она предпочла достойную ее званию смерть. В ответ Ииуй не нашел ничего другого, как только в гневе вышвырнуть ее из окна. Но спустя какое-то время, спохватившись, он приказал похоронить ее: ведь она ж, как-никак «царская дочь» (наверное, царь должен по-царски относиться к лицам своего звания, даже к врагам), да и, видать, перед послами финикийцев было немного неловко… Правда, позже выяснилось, что собаки уже растерзали и растаскали тело царицы - таков конец, который в своё время предрек ей пророк Илия за её зло (2Цар.9:30-37).
И еще нюанс. Главной темой противостояния Илии с Ахавом и Иезавель, конечно же, было навязываемое ими идолопоклонство. Однако, друзья, не идолопоклонство, а именно несправедливость и беззаконие суда Ахава стали последней каплей, предопределившей гибель всего царского дома Амврия. Некто Навуфей (3Цар. 21:1-16) отказался продавать Ахаву понравившуюся ему землю и за это был сначала ложно обвинен тихарями в том, что, якобы, «хулил Бога и царя», а потом приговорен к смерти с конфискацией участка. Иезавель торжествовала: мол, не хотел дурак отдать за серебро свой надел, так мы заберём его по-другому... Именно после этого Бог через пророка сказал, что шансов у рода Ахава больше нет никаких - все кончено!
Илья выследил Ахава, когда тот мысленно занимался ландшафтным дизайном на своем новом участке, и сказал ему: «[Так говорит Господь]: вот, Я наведу на тебя беды и вымету за тобою и истреблю у Ахава мочащегося к стене и заключенного и оставшегося в Израиле. И поступлю с домом твоим так, как поступил Я с домом Иеровоама, сына Наватова, и с домом Ваасы, сына Ахиина, за оскорбление, которым ты раздражил [Меня] и ввел Израиля в грех. Также и о Иезавели сказал Господь: псы съедят Иезавель за стеною Изрееля. (…) Выслушав все слова сии, Ахав разодрал одежды свои, и возложил на тело свое вретище, и постился, и спал во вретище, и ходил печально. И было слово Господне к Илии Фесвитянину, и сказал Господь: видишь, как смирился предо Мною Ахав? За то, что он смирился предо Мною, Я не наведу бед в его дни; во дни сына его наведу беды на дом его» (3Цар.21:21-29). За покаяние Бог не отменил, а лишь отсрочил Свое наказание и позволил Ахаву умереть как воину - в бою с сирийцами. Но Иезавель до конца своих дней искала милости лишь от своего Ваала, а уж как он смотрел на неправедный суд, клевету и притеснение слабых, мы не знаем. Но, думаю, даже это идолище поганое, не гнушающееся оргиями и человеческой кровью, не очень приветствовало такое, поскольку базовые представления о честном суде имелись в культурах с самыми дикими и причудливыми культами.
---------
*
Согласно мидрашам, Ахаву была прощена половина его прегрешений за то, что он щедро одаривал знатоков Торы. И поскольку он тем самым выражал свое почтение к Торе, написанной 22 буквами, то и правление его длилось 22 года (ВТ, Санхедрин, 102б). Однако из-за того, что он виновен в массовом распространении идолов в Земле Израиля, он включен в число трех царей, которым нет участи в грядущем мире (Мишна Санхедрин 10:2).
Но в Иерусалимском Талмуде есть и такая история. Когда рабби Леви разъяснял стих «Не было еще такого, как Ахав, который предался бы тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа» (3Цар.21:25), то очень сильно осуждал поведение Ахава, поскольку, как он полагал, этот стих утверждал, что действия Ахава были самыми худшими в сравнении с делами всех других правителей. Но ночью Ахав явился рабби Леви и спросил его: «Чем я согрешил против тебя, и чем я тебя так обидел? Почему ты читаешь только начало стиха, а его конец, в котором говорится «по наущению его жены Иезавели», не читаешь?». Т.е. это стих нужно понимать так, что никто не творил столько зла по научению своей жены. Ну и вообще, если есть возможность меньше осуждать и хоть как-то оправдать, то почему не делать этого? Видать, поразмыслив таким образом, с этого дня рабби Леви начал изображал Ахава в позитивном свете: «Из всех царей Израиля, прогневивших Господа, Ахав был единственным, чья жена провоцировала его на это». (ИТ, Санхедрин, 10:2,28b).
Как говорит мой друг-трансплантолог, в каждом человеке можно найти что-то хорошее. Также обстоят дела и с Иезавель - как-никак она простой человек, а человек не может быть абсолютным злом…
Когда Илия предсказывает конец Иезавели, то говорит, что: «Псы съедят Иезавель на поле Изрееля» (3 Цар.21:23). Однако это пророчество исполнилось лишь частично: собаки, как мы помним, на самом деле сгрызли ее труп, но руки и ноги таки остались (4 Цар.9:35). Почему? Мидраш объясняет, что так случилось из-за… добрых дел, которые она ими совершила. Якобы, всякий раз, когда мимо ее участка проходила похоронная процессия, она выходила из своего дома, ударяла себя в грудь, устами выражала сетование и, как это требует иудейский обычай, проходила за телом минимум десять шагов. И напротив, когда мимо проходила свадьба, она, выйдя, хлопала в ладоши, кричала поздравления и шла за кортежем… правильно, минимум десять шагов. Ну… что сказать? Сказка ложь, да в ней намек. Этот мидраш учит, что Бог вознаграждает за добрые дела даже отъявленных злодеев - не так ли должны поступать и мы? И, хоть я и не раввин, но добавлю: даже если ты такая же чума, как Иезавель, и у тебя нет воли, силы и умения быть добродетельным, то хоть плакать-то с плачущими и радоваться с радующимися ты же можешь? А почему тогда не делаешь хотя бы это?