Наследие
А еще св. Сергий отреставрировал идею общежительного монастыря на Руси - кое-где она стала криво на резьбу: нередко монахи и после пострига сохраняли свои имения, поэтому в одном и том же монастыре встречались богатые и бедные монахи, где первые эксплуатировали вторых. В результате реформы, новоначальный должен был отказаться от состояния в пользу третьих лиц, или, конвертировав его в приемлемый формат, отдать его своему монастырю - теоретически сделать свое достояние равно общим для всей братии. Сам Сергий учил, что непредосудительна только та собственность, которая служит обеспечению выживания монахов: те же земельные угодия нужны только для того, чтобы питаться братии и их скоту. Земли должно быть столько, чтобы монахи сами могли ее обработать, поскольку размеры того, сколько они могут обработать, фактически совпадают с размерами того, сколько им реально нужно для себя. Сам Радонежский чудотворец считал для себя непозволительным просто жить за счет трудов своих учеников и лично тяжело трудился на стройках. Он не был проповедником бедности - он был проповедником простоты. Бедность - это когда ты нуждаешься, не имеешь того, что тебе нужно. А простота - когда у тебя есть все необходимое, но необходимо тебе малое.
Однако отсутствие четких внешних регулятивов при наличии монахов знатного происхождения и доброхотных жертвователей приводило к тому, что монастыри превращались в жирные корпорации и даже в многолюдные города. И, вроде бы, все по заповедям преподобного: все строго для выживания обители. Нюанс в деталях: одно дело, если это - обитель в двадцать иноков, и совсем другое, если она уже - город-крепость, способный держать годовую осаду многотысячного войска с полусотней орудий. Слово «ла́вра» происходит от греч. Λαύρα - городская улица, проспект. Как вы понимаете, для того, чтобы выжить лавре, нужно много всего и разного. Да и вырастить чуть больше зерна, чем нужно, для того, чтобы обменять его на рыбу - вроде как, формально и не противоречит виденью монашеской традиции преподобным Сергием. Просто здесь неумолимо и непредсказуемо срабатывает диалектический закон перехода количества в качество (и обратно) - скачкообразного и заметного лишь задним числом.
Но есть ли смысл отцеживать комаров, когда в зубах верблюды застревают?
Самым мерзким было то, что к числу монастырской собственности относились и люди. Уже при Василии II Темном (1415 -1462) Троице-Сергиева лавра получила невиданную привилегию: её крестьяне лишились права перехода в Юрьев день. А в XVII веке число крестьянских дворов, принадлежавших обители, достигло 17 тысяч, превысив число крестьянских владений царя и патриарха! В общем, дело преподобного Сергия торжествовало, но иногда странным образом…
Однако отсутствие четких внешних регулятивов при наличии монахов знатного происхождения и доброхотных жертвователей приводило к тому, что монастыри превращались в жирные корпорации и даже в многолюдные города. И, вроде бы, все по заповедям преподобного: все строго для выживания обители. Нюанс в деталях: одно дело, если это - обитель в двадцать иноков, и совсем другое, если она уже - город-крепость, способный держать годовую осаду многотысячного войска с полусотней орудий. Слово «ла́вра» происходит от греч. Λαύρα - городская улица, проспект. Как вы понимаете, для того, чтобы выжить лавре, нужно много всего и разного. Да и вырастить чуть больше зерна, чем нужно, для того, чтобы обменять его на рыбу - вроде как, формально и не противоречит виденью монашеской традиции преподобным Сергием. Просто здесь неумолимо и непредсказуемо срабатывает диалектический закон перехода количества в качество (и обратно) - скачкообразного и заметного лишь задним числом.
Но есть ли смысл отцеживать комаров, когда в зубах верблюды застревают?
Самым мерзким было то, что к числу монастырской собственности относились и люди. Уже при Василии II Темном (1415 -1462) Троице-Сергиева лавра получила невиданную привилегию: её крестьяне лишились права перехода в Юрьев день. А в XVII веке число крестьянских дворов, принадлежавших обители, достигло 17 тысяч, превысив число крестьянских владений царя и патриарха! В общем, дело преподобного Сергия торжествовало, но иногда странным образом…