Я всегда призывала убивать...Часть 2.
По другую сторону баррикад сепаратисты - в одном Спартаке зафиксировали 500 разрушенных домов.
В Песках нет власти, нет ВГА, ни волонтеры, ни местные жители попасть туда не могут, разрушения зафиксировать некому.
На оккупированной территории разрушенных объектов зафиксировано в десять раз больше, чем на подконтрольной территории. Там есть службы, которые занесли эти объекты в базу. В Украине такая база до сих пор не создана. Есть только информация международных организаций - там тысячи три объектов, но очевидно что это неполная информация поскольку только в Опытном и Песках мы видим что не зафиксировано около трех тысяч домов.
Волонтеры из Первомайска рассказывают:
"В Песках живет 10 человек. Их жилье целое. Мы просто называем целое, потому что есть окна и есть крыша. Они смогли вовремя прикрыть крышу. Есть люди, которые могли бы свое жилье спасти. Они бы не жили там, но хотя бы прикрыли крышу. Нас не пускают туда с 2017 года.
Мы говорим: "В моем доме живут военные. Приезжает проверка - а там уже никого нет. Раньше у нас был график. Мы давали расписку: "Беру ответственность на себя". И нас пускали.
Гавриловна, ей 80, пробралась в свой дом, когда репортеры ездили снимать школу. Залезла через балкон первого этажа! Просто чтоб посмотреть на свой дом!"
Вторая женщина добавляет из-за спины волонтера: "Я ездидла в свой дом. Там жили военные. Одни гвозди оставили".
Еще один мужчина просит напомнить и о его судьбе:
"Они говорят нельзя - там боевые действия. У меня там вторая сторона поселка. Это уже поля. У меня пчелы, виноград, сад. Я все три года ездил. Сейчас категорически "Нет!". Последний раз мы прошли по дачам, так нас арестовали и долго беседовали с нами. Через дорогу от моего дома в Песках до сих пор живет женщина с сыном. Так им можно? Мне говорят: "Им негде деваться". А нам? Нам было куда деваться? Мы специально уехали не за 500 км, за 10! Тут громыхало. Тут тоже была бойня. Но раз в неделю я ездил домой на велосипеде. Ну, чтобы проверить. А военные смеются: "Вот вы волнуетесь за виноград, за пчел!" А за что мне волноваться? У меня больше ничего нет. В жилье снаряд попал. Все уничтожено. Одежда только есть у меня".
Люди переживают, что у них нет даже самой маленькой бумажки с печатью о том, что их жилье разрушено:
"В Зеленом Гае в Марьинке бумажку дали о том, что их жилье непригодно для проживания. Это же хоть какой-то статус. Хоть какая-то бумажка, что они пострадавшие. На основании чего? На основании войны! А у нас ни актов о разрушении. Ничего".
Еще одна женщина подходит:
"Я все молчу. А обычно я никогда не молчала. Я здесь живу. В 2014 году меня оттуда вытурили. Мы жили там при бомбежках. А тут такие бурьяны, крыша течет, туалет течет. И это я снимаю. Деньги плачу. Воды нету, газа нет, печки, угля нет, дров нет. Я с дедом живу, а у него глаукома. И куда ни пойдешь - "Вы не входите". Так я бы лучше в Песках осталась, хай би там убили!"
"Мы откинутые люди!", - слышу голос из толпы.
"АТО" - подразумевало, что дома людей разрушены вследствие террористического акта. В таком случае ответственность за разрешения несло государство. Важно, что закон не имеет обратной силы, поэтому для тех, у кого дома были разрушены до принятия нового законодательства это так и остается.
Сейчас мы переложили ответственность на Россию. Люди будут идти в суды с требованием выплатить им компенсацию, например Грузия выплачивала по 15 тысяч долларов тем, кто потерял дом, но украинские суды им теперь будут отказывать.
Не очень понятно, что делать в таком случае - идти в Европейский суд по правам человека. Но там, скорее всего, будут настаивать, чтоб человек обращался к своему государству, оно суммировало эти иски и обращалось пакетом в суд против России с требованием компенсировать потери.
На сегодняшний день в Украине ситуация такая - Государство не понесло никаких потерь из-за разрушений домов, поскольку ни одна компенсация ни одному человеку не выплачена. Как будет решаться этот вопрос в дальнейшем, посмотрим.
В Чигари я не ездила. В Чигарях совсем плохо. Сколько там людей живет? Никто не знает. Их невозможно посчитать. Наверное, около 40, а может 70? Люди подсчитывают приблизительно так: "У нас на пятачке человек десять, а дальше мы не ходим".
Чигари были серой зоной. Ничейной. Дэнээровцы туда иногда на заходили на разведку. Но в мае украинская армия освободила село. И стала там. С тех пор в селе постоянно стреляют. Получилась ситуация - раньше летало над людьми, а после того как пришла наша армия, стреляют прямо в село и по людям. Конечно, Украина не виновата в этом, но от этого не намного легче.
На автомобиле туда невозможно заехать. Ты мишень. Из села надо выходить четыре километра по простреливаемой дороге. Люди пожитки везут на себе. Многих при этом обстреливают. Человек 40 ушло в Торецк, думаю, столько же в оккупированную Горловку. Автобуса, который бы подбирал жителей, когда они выйдут из села нет. Волонтеры помогают.
Александр Бердников, работает в "Пролиске", был одним из первых сотрудников организации, который в 2015-м "обнаружил" между позициями сторон село Чигари пишет: "Я вспоминаю того мужчину из Чигарей, который помогал людям выходить и выносить вещи к нашим автомобилям. Он сам отказался выходить и вернулся обратно, немного посидев на камне, пытаясь отдышаться. Ведь выходить надо 4 км под гору. Он был всего на 2 года старше меня, седые волосы, одышка, по лицу ручьем стекал пот. На мой вопрос, почему он остается? Он ответил: "Я так устал бегать и не вижу впереди ничего лучшего. Нет сил."
Проблему Чигарей очень громко подняла "Пролиска". За это их наши военные обвинили "провокаторами", "которые надумали проблему". В Торецк также приезжала народный депутат Наталья Веселова, на это сказали, что она "пиарится".
Но на встрече с ВГА, штабом ООС, депутатами, МТОТ собралось человек 40, кому удалось выйти. Восемь человек выбирались прямо в тот день из села. Женщина рассказывает:
"Сегодня выезжала. Уже с вещами. Какие вещи, только то, что могли на тачке вывезти и на велосипеде. Машинам нельзя. Обстреливается - ужас! Людей 40 нас. Сами шли. Пешком! Я уже только на посту сознание потеряла. Военные подхватили, облили водой. Это невозможно!"
Сейчас Украина полностью гарантирует прекращение огня на период эвакуации. Жители, которые ходили в Горловку просить тишины со стороны "ДНР", говорят, что с той стороны обещают открывать огонь на поражение.
Но и тут есть нюанс. После того, как был поднят шум - в поселке стало немного меньше обстрелов. И уже сейчас МТОТ бодро рапортует, что люди выезжать не хотят. Надо понимать, что если затишье продержится, то люди не то что выезжать не захотят, но и начнут возвращаться в поселок. Поэтому здесь нужно постоянно мониторить ситуацию.
В Травневом всё странно.
Четыре года село было за линией разграничения. Все это время волонтеры просили внести это село в список неподконтрольных Украине, чтоб люди могли жить хоть в каком-то правовом поле. Но случилось забавное - Травневое включили в этот список только ПОСЛЕ освобождения села. В этот же список неподконтрольных вошли подконтрольные нам Гладосово и Новоалександровка.
Из-за этого люди не могут получать пенсии. Им пришлось делать справки переселенцев и каждые два месяца являться туда, где им эти справки выдали, подтверждая, что они проживают по этим адресам. Но они там не проживают! Абсурд еще и в том, что в Травневом транспорта нет, дороги нет, только проселочная, а вдоль нее заминированные поля. Ну и конечно, поселок и дорога постоянно простреливаются.
Согласно закону, перечень населенных пунктов должен обновляться ежемесячно. Но последний раз изменения вносили в феврале. "Пролиска" направила десятки писем о необходимости безотлагательно внести изменения относительно 69 населенных пунктов. Всего на линии огня сотни подобных неучтенностей, но это 69 населенных пунктов, по которым есть обоснованные факты обстрелов.
Когда мы стояли на дороге и разговаривали с людьми в Травневом по нам открыли огонь со стрелкового оружия. Люди спрятались за волонтерский бус "Пролиски". Он правда не бронированный… Фельдшерский пункт - дорога к нему тоже простреливается. Но фельдшер добрая и очень наша, честно каждый день ходит туда на работу.
Гуманитарная миссия "Пролиска" работает по территории около 25 км от линии фронта в ширину и 457 км в длину. Это зона - примерно в 13 тысяч квадратных километров с 600 поселениями, населением в полмиллиона человек, из которых около 50 тысяч детей. Всего же по подсчетам ЮНИСЕФ, война затронула жизни 570 тысяч детей. Это на подконтрольных и оккупированных территориях, на линии разграничения и дети внутренне перемещенных лиц.
К одному такому ребенку мы заехали в село Орловка Ясиноватского района (под Авдеевкой, 10 км от линии соприкосновения). Раньше его семья жила в Авдеевке, но в его квартире больше нет стены из-за попадания снаряда.
Вадиму присвоен статус "ребенок войны". Бой за этот статус длился 10 месяцев. Статус такой на сегодня получило всего два десятка детей. Всего двадцать из тысяч. А самое обидное, что этот статус ничего не дает.
Родители Вадима рассказывают, почему у мальчика проломлен череп:
"На БМП военные переехали. Сразу в Красноармейск забрали. А потом в Днепропетровск. Там 22 дня пролежал. В Дружковку потом к судмедэксперту. Только на основании того, что БМП сбил и получили статус. За ранение простое многие детки не получили. Нет же даже возможности сделать заключение судмедэксперта.
А до это у сына уже было ранение. Снаряд разорвался. Рассекло ему плечо. И уже на следующий год - БМП. Дети на обочине стояли, бабушку из Авдеевки ждали.
Я предлагал врачам: "Давайте присоской вытащим эту вмятину". Прокапали, но ничего не сделали. Уже сейчас нам помогли поехать в Харьков. Нейрохирург сказал, что изначально нужна была операция. Но наново ломать голову не надо. В этой области головы теперь повышенное давление".
"Пролиска" также работает на КПВВ - за 2017 год они помогали разрешить более 700 случаев. Например, например, лежачий дедушка 1920 года рождения с пропуском просроченным на один день. И никому до него нет дела. Был случай, когда мать въехала на подконтрольную часть Украины для лечения ребенка. Луганская ВГА закупила ей на полмиллиона гривен лекарств. Ребенку нужно было капать по 10 литров в день! На КПВВ эту женщину арестовали по подозрению в контрабанде лекарств. Данные случаи помогли решать волонтеры организации.
На КПВВ огромная масса проблем. Например, регулярно люди с оккупированных территорий приезжают в Станицу Луганскую, поскольку там разводят рассаду. Но это всегда проблематично, поскольку на КПВВ рассаду изымают. Это происходит потому, что Министерство оккупированных территорий вместо того, чтобы утвердить список запрещенных товаров, разработало список разрешенных товаров. Теперь получается людям нельзя провозить ВСЕ, чего нет в том списке.
И это же не все проблемы. Это только часть. Малая доля. Люди иногда кричали на нас, а иногда плакали, и их нельзя было не слышать. И было больно - почему вы кричите?
А вот Евгений Каплин нашел слова, чтобы это объяснить:
"Люди живут в постоянном стрессе. Когда люди кричат - это признак того, что они живые. Я видел людей, когда Грады обстреляли поселок - есть погибшие, дома разрушены, я приезжаю с пленкой, шифером, а люди громко ругают меня: "Скажите им, пусть перестанут нас обстреливать!" Будто я хоть как-то влияю на этот процесс. Но это нормальная защитная реакция. С людьми должны работать профессиональные психологи, а их нет на пятом году войны.
Хуже, когда люди в состоянии апатии. Полная апатия - Новолуганское обстреляли Градами, выдаем пленку, у человека раз под дом прилетело, второй раз в крышу, свинья на крыше! Газовая труба пробита, соседняя хата горит, все эти запахи смешались в ужасную вонь, а бабуля в полной апатии. Говорить не может, руки только трясутся. Вот это состояние хуже.
Я забирал дедушку из Красногоровки из района Солнечный. С гангреной ноги. Ногу он отморозил в холодной квартире, где три года не было отопления. Уже в Киеве ногу ему отрезали. Когда мы ехали в бусике, он смотрел на меня и говорил: "Сыночек, зачем я тебе нужен, когда начинался обстрел, я выходил на балкон в надежде, что снайпер меня застрелит". Вот это состояние хуже. Сейчас он живет в Хосписе, который поддерживает наша гуманитарная миссия.
Я написала все, что хотела. Я писала это не потому, что мирных жителей люблю больше, чем военных. Нет, у меня человек сопротивляющийся вызывает восхищение гораздо больше, чем человек страдающий. И уж тем более я не пишу это потому, что я добрая. И уж ни в коем случае, я не призываю к справедливости, потому что во Львове, Опытном, Киеве и Луганске это слово будет означать разные вещи.
Я пишу это для того, чтобы, когда мы победим, мы могли смотреть на себя в зеркало и видеть, что мы несли людям ЗАКОН. Потому что только в этом случае каждая смерть на этой войне будет оправдана. Потому что Україна - это не только, когда за нее гибнут люди, это когда каждый украинец, и неважно, находится он на ее подконтрольной части или на оккупированной территории, будет ждать прихода Украины в свое село, будет знать и верить - Украина придет и Украина защитит.