На Новоозере.
В продолжение рассказа о нашей поездке на Новоозеро.
Целью нашей поездки к Новоозеру был, конечно же, печально знаменитый бывший Кирилло-Новоезерский монастырь.
Несмотря на сходство названия с Кирилло-Белозерским монастырем, это совершенно другая обитель. Основана она на целый век позже Кириллом Белым, учеником преподобного Корнилия Комельского, выходцем из Галича, что в Костромских краях.
И так…
Новоозеро находится примерно в 40 километрах (в 37 верстах, как доносят до нас сведения из некоторых источников XVIII - XIX веков) юго-западнее Белозерска. Как доносят до нас сведения многие источники, в том числе и жития Кирилла Новоезерского, Кирилл пришёл на Новоозеро в 1517 году.
Разные источники дают очень размывчатую информацию о датах жизни, особенно о дате рождения Кирилла. Многие источники не указывают года рождения. Если, например, следовать арифметике годов в житие, то получается, что Кириллу в 1517 году было 37 лет. Стало быть, можно вычислить год его рождения. Получается - 1480 год. В выше упомянутом житии, также сказана дата его рождения - 4 февраля. Правда, у П.И.Челищева в «Путешествии по Северу России 1791 год» годом рождения Кирилла указан 1466 год, а возраст Кирилла в год основания монастыря 51 год.
По приданиям, после видений Богородицы в Тихвинском монастыре, придя к Новоозеру, с Кобылиной горы Кириллу было видение огненного столба, который показал ему на остров Красный, как на место будущей его обители. Может быть, по этой причине монастырский остров позже стал в народе именоваться ещё и Огненным.
Вкратце, история монастыря на Новоозере выглядит так:
В 1517 году, после видения с Кобылиной горы огненного столба, Кирилл, с разрешения крестьян деревни Шиднема, поселился на Красном острове. Вскоре к нему стали примыкать единомышленники и уже через год, в 1518 году первопоселенцы отстроили два небольших деревянных храма: во имя Воскресения Христова и Смоленской иконы Божьей Матери. Умер Кирилл, как гласит житие, 4 февраля 1532 года. В некоторых источниках указывается годом сметри Кирилла 1537 год, например, П.И.Челищев в «Путешествии по Северу России в 1791 году» писал: «Во оном монастыре жил он двадцать, а всего от рождения своего семьдесят один год. При умертвии ж своем в 1537 году февраля 4-го дня,…»
Представляется логичным разбить строительную историю монастыря на определенные этапы. Первый строительный этап в границах 1518-1649 годов - это период деревянного строительства монастыря.
Михаил Хрусталёв даёт описание облика монастыря того периода на основе анализа миниатюр из Жития преподобного Кирилла 1804 года: «Деревянные храмы обители представлены в виде разновеликих клетей, завершенных невысокими шатровыми кровлями на четыре ската, с круглыми барабанами и лемеховыми главами. К западному фасаду церкви Воскресения примыкает высокая паперть с тесовой односкатной кровлей. Почти под самым карнизом расположены окна, забранные в косяк, с железными решетками. Вторая церковь Одигитрии имеет вход с запада в виде забранной «в косяк» щитовой двери на кованых гвоздях с жуковиною. Последующая миниатюра представляет те же храмы, но завершенные закомарами, с главкой по центру. С южной стороны написана келия, крытая тесом на два ската и рубленная «в брус». Изображения не совсем традиционны по сравнению с миниатюрами подобного рода. Мы не исключаем, что автор Жития имел пред собою не дошедшие до нас более древние иконы, либо руководствовался монастырскими преданиями и традиционными образцами храмовой архитектуры Русского Севера. Понятно, что мы не можем признать эти изображения достоверными, поскольку они являются лишь собирательным образом древних монастырских построек XVI века. Подобную иконографию представляет и вышитая хоругвь 1678 года, бывшая вкладом в монастырь царевны Татьяны Михайловны. Но для построения четкого иконографического ряда эти изображения крайне важны.
Нового строительства в Новозерском монастыре не было до опустошительного пожара 1605 года. После него, по храмозданной грамоте митрополита Ростовского и Ярославского Кирилла (в чьей митрополии состояла обитель), данной иеромонаху Леониду, начали строить деревянную церковь Богородицы Одигитрии.
Позднее, в 1644 году, по второй храмозданной грамоте митрополита Ростовского и Ярославского Варлаама возведение Одигитриевской церкви закончили. По непонятным причинам ее освятили лишь в 1649 году. Таким образом, полностью деревянной и небогатой Кириллова обитель и оставалась до этого года.»
Второй строительный этап передает облик монастыря на рубеже веков в границах 1649 года - 80-х годах XVIII века. С 1649 года Новозерский монастырь начинает постепенно одеваться в камень. Именно на протяжении второго строительного этапа, в основном, оформилось центральное ядро монастырского ансамбля. С ним связана утраченная ныне икона второй половины XVIII века. Изображение обители на ней практически лишено условностей. Представлен монастырский неповрежденный перестройками комплекс сооружений во главе с соборным храмом Воскресения Христова.
Михаил Хрусталёв, на основании анализов иконографии, даёт описание облика монастыря, относящегося и к этому этапу строительства: «Территория монастыря ограждена деревянными стенами с четырьмя четырехгранными шатровыми башнями по углам. В средине северного прясла стены - проездные ворота в такой же башне, В центре монастыря расположен каменный Воскресенский собор, воздвигнутый в 1649-1652 годах по обету и на средства боярина Бориса Ивановича Морозова. К южному фасаду собора примыкает построенный в 1652 году придельный храм в честь преподобного Кирилла, бывший первым храмом подобного наименования, сооруженным сразу же после обретения мощей еще до официальной канонизации. И собор и придел завершены каменными шатрами: один - на приделе, три - на соборе, причем средний из них выше боковых. Такие завершения, обычные для храмов Поволжья, Москвы и близких к ним земель, для северного монастырского храмостроительства явление редкое. Не исключено, что соборный храм строили приглашенные Морозовым московские мастера. Самыми ближайшими аналогами являются Успенская церковь Алексеевского монастыря в городе Угличе и церковь Одигитрии в городе Вязьме. Именно у них средний шатер выше остальных.
Кровля собора Воскресения - двухскатная, а на плоскости западного фасада, разделенного на два прясла мощными лопатками, над карнизом расположены закомары. К северному фасаду собора и западному придела примыкает крытая на один скат галерея, равномерно разделенная лопатками на прясла. В завершении каждого из них ложная закомара с килевидным архивольтом. На галерею ведут два входа - с севера и юга. К северному фасаду собора примыкает второй придельный храм в честь Святителя Николая, построенный еще в 1650 году в связку с собором. Но свое шатровое завершение он не сохранил, так как в 1781-1784 годах, при игумене Луке, над ним была надстроена колокольня в четыре яруса, со звоном во втором. Облик придела Святителя Николая неизвестен по другим иконографическим и архивным источникам и реконструируется по аналогии с Кирилловским приделом.
Первые три яруса колокольни представляют убывающие кверху четверики с парными арочными проемами по фасадам второго и третьего ярусов, декорированными треугольными фронтончиками. Третий ярус завершается высоким четвериком с четырехскатной кровлей, барабаном и главою, выделенною желтым цветом, возможно вызолоченною. Не исключено, что это монументальное с элементами позднего барокко сооружение имело образцом колокольню Кирилло-Белозерского монастыря, построенную в 1759-1761 годах. Это единственное изображение, позднее полностью разобранной, старой монастырской колокольни.
Вдоль западной линии монастырской площади вытянулось здание трапезной палаты и братских келий с церковью Богородицы Одигитрии и Алексея человека Божия. Построен был этот комплекс в 1685 году на вклады царицы Прасковьи Федоровны и царевен Софьи и Марьи Алексеевны. Здание церкви по композиционно-пространственному объему нетипично для местной храмовой архитектуры и скорее принадлежит московско-ярославской строительной традиции. Над карнизами западного и восточного фасадов тесно расположены на полочке но шесть кокошников с архивольтами, а южного и северного - по четыре. Венчает здание пятиглавие. С западной стороны к церкви примыкает трапезная палата - монументальное кирпичное сооружение с глубокими арочными окнами и треугольным фронтоном западного фасада. Наиболее близким к нему сооружением подобного рода можно отнести трапезные палаты Михайло-Архангельского и Троице-Гледенского монастырей города Великого Устюга. Плоскость западного фасада разделена на два прясла мощными лопатками. К югу от трапезной продолжается здание старых братских келий с жилым вторым этажом и подсобными помещениями в первом. Изначальный вид трапезного комплекса неизвестен по другим источникам в такой полноте, на что указывала еще Императорская археологическая комиссия в начале XX века, когда встал вопрос о восстановлении здания после пожара 1906 года. С южной стороны площади, напротив Кирилловского придела располагалась небольшая бесстолпная церковь в честь Захарии и Елизаветы, построенная в 1742-1743 годах и увенчанная мощным барабаном с луковичной главой. В северо-восточном углу площади находилась построенная в 1768-1769 годах церковь в честь апостолов Петра и Павла - последнее по времени сооружение второго строительного этапа. По монастырской описи второй половины XVIII века в нижнем этаже храма были братские келий. С запада примкнули гостиничные келий, сооруженные в 1768 году. Высокий, прямоугольный в плане алтарь занимал более половины высоты восточного фасада храма. Это был единственный храм монастыря никогда не подвергавшийся переделкам и не пострадавший при пожаре 1906 года. По своему объему и композиции он близок архитектуре приходских храмов Белозерского уезда XVIII века. Несмотря на пожары 1711 и 1775 годов, уничтожившие дотла все деревянные постройки обители и повреждавших каменные - последние всегда восстанавливались в изначальном виде. Таким образом, указанная икона преподобного Кирилла Новозерского с видом монастыря, датируемая нами 80-ми годами XVIII века, позволяет представить Новозерский монастырь таким, каким он был до 90-х годов XVIII века, которые ознаменовались крупномасштабным каменным строительством и переделками фасадов и завершений зданий.
Элементы ансамбля монастыря того же времени представляет и икона преподобного Кирилла Новоезерского XIX века из коллекции Музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева. Сюжет ее имеет в основе возможно ранее существовавшие гравюры подобного рода….Собор Воскресения Христова дан условно, а справа от фигуры Кирилла - трапезная с церковью, показанная как бы в развертке. С западного и северного фасадов примыкает крытая галерея со входом, имеющим килевидный портал в завершении. Это позволяет полностью реконструировать облик исчезнувшего ныне сооружения XVII века. По окружности Красного острова расположено десять келий, а на другом берегу Нов-озера стоит каменная часовня стройных пропорций типа «восьмерик на восьмерике", поставленная на месте беседы преподобного Кирилла со старцем Никифором, посланником преподобного Александра Свирского, на том месте, где их «осиял чудный свет". Деревянную часовню, посвященную Тихвинской иконе Богоматери, сменила каменная церковь того же имени, построенная в 1832-1836 годах. Эта, хотя и поздняя, икона дает представление о главных монастырских святынях, изображенных достаточно выразительно и тщательно.»
Видимо об этой иконе идёт речь.
Третий этап строительства монастыря М.Хрусталёв описывает так: «Третий этап строительства в обители заключен в границах 1799-1906 годов, Именно в это время начинается обширное каменное строительство и множественные перестройки, связанные с деятельностью нового игумена (затем первого архимандрита) Феофана Соколова, переведенного из Николо-Моденского монастыря Устюженского уезда14. Автор «Истории Российской иерархии» архимандрит Амвросий Орнатский отмечает: "... все упомянутое строение с 1799 году переделано так, что и следов не можно узнать прежнего здания». Многие монастырские здания утратили свое первоначальное назначение.
фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
Центр монастырской площади на упомянутых миниатюре и иконе все так же занят Воскресенским собором, но уже в иной интерпретации. В 1799 году собор и Кирилловский придел были разобраны по окна, а Никольский придел со стоящей над ним колокольней - по фундамент. Растесаны оконные проемы и уничтожен фасадный декор, кровля сделана четырехскатной. Эффектное шатровое завершение уступило место высоким восьмигранным барабанам с ложными окнами и куполами барочного типа. Алтарные части собора и приделов были выведены на одну линию (что заметно на иконе середины XIX века из собрания ЧерМО). Скудный новый декор представлен карнизом и кокошниками на полочке сухого рисунка. Завершение приделов выполнено аналогично соборным.
Во всю длину западного фасада протянулась поместительная каменная галерея-паперть с отдельными входами в собор и приделы, оформленные трапециевидными в плане тамбурами с полукупольным покрытием. Цокольная часть их была отделана гранитом, отмеченным на миниатюре Жития коричнево-зеленоватым цветом, как бы покрытым мхом от постоянной озерной сырости.
Церковь Захарии и Елизаветы, расположенная к югу от собора, коренным образом перестроена. Над прежним четвериком XVII века надстроен в 1802 году восьмерик, увенчанный граненым барабаном с луковичной главой. Больничная палата уступила место братской трапезной с кухней, хлебнею и помещениями для служителей, таким образом, церковь из больничной превратилась в трапезную. Больничные палаты переместились в прежнюю трапезную. К западу от этой церкви поднялась новая монастырская колокольня, достроенная в 1801 году. В первом ее ярусе - четверике видны южные ворота, выводящие к гавани на берегу Красного острова. Четверик яруса звона прорезан арками, над ним - карниз и четверичок с кровлей и главой. С западной стороны примыкают двухэтажные келий с хозяйственными помещениями и мереженной палаткой на рыбном дворе. Значительно перестроена северная сторона монастырской площади. На своем месте и в первоначальном виде сохранилась лишь Петропавловская церковь, к которой с запада примыкает гостиница и двухэтажный корпус.
Древняя церковь Алексея человека Божия (придел Богородицы Одигитрии был вынесен на остров Сладкий, где было устроено братское кладбище) изменила свой вид. От XVII века остались только надстроенные стены четверика, Прежний свод и венчающее здание пятиглавие в 1798 году разобрали и завершение привели в соответствие с прочими храмами монастыря. Старая трапезная при ней стала больничными палатами и настоятельско-братским корпусом. Двухэтажное здание, замыкающее западную сторону площади, занимали рухлядная и братские келий. Монастырь был огражден все теми же деревянными стенами с башнями, что и в середине XVIII века.
Еще одна икона, середины XIX века из собрания ЧерМО, представляет монастырь с восточной стороны. Изображение монастырского комплекса более схематично. Ограда монастыря уже каменная, сменившая деревянную в 1814 году. В ее линию входит шесть башен, завершенных шпилями. В центре восточного прясла стены, прямо на против алтарей собора, устроены Святые ворота, завершенные шатром и главой. От ворот на материк ведет деревянный мост на сваях без ограждения.
В таком виде Кирилло-Новозерский монастырь просуществовал до 1906 года, когда случился опустошительный пожар, уничтоживший завершения всех построек и частично их интерьеры, кроме Петропавловской церкви. Икона преподобного Кирилла, созданная вскоре после пожара, по «свежим следам», с видом обители и в ней самой, представляет ее обновленной. С 1906 годом связаны последние перестройки в монастыре.»
фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
«Четвертый сторительный этап умещается в небольшие границы 1906-1916 годов. Все поврежденные пожаром монастырские постройки были восстановлены по состоянию на XIX век (упомянутая выше икона 1916 года из частного собрания в городе Тотьме). Исключение составила лишь Алексеевская церковь, сгоревшее завершение которой заменили двухскатной кровлей, завершенной трехглавием. Но и оно оказалось недолговечным, поскольку церковь получила такое же завершение, как и другие храмы обители - в виде восьмерика с главкой на высоком восьмигранном барабане. Таким полностью отстроенным предстает монастырь и на фотографии 1916 года.»
Есть сведения, что ещё при жизни Кирилла монастырю царём Василием Иоанновичем III были дарованы вотчины - деревни Кабылино и Шиднема.
В Государственном архиве древних актов хранятся документы монастыря за три века (период с 1542 - 1741 годы), такие как Жалованные грамоты Ивана IV, Федора Ивановича, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора, Ивана и Петра Алексеевичей и Софьи Алексеевны на вотчины, угодья (в основном рыбные ловли в озерах), податные льготы и денежную помощь монастырю 1542 - 1690. Грамоты, указы Монастырского, Патриарших и др. приказов, Белозерской воеводской канцелярии 1703 - 1715. Книги отписные монастыря (коп. XIX в.) 1614. Описи монастырского имущества 1632, жалованных грамот монастырю к. XVII в. Выписи из писцовых книг на монастырские владения 1629. Отписи и квитанции Белозерской приказной избы и провинциальной канцелярии об уплате монастырем казенных сборов 1589 - 1711, 1731 - 1741. Дела и документы о размежевании монастырских земель, угодий, рыбных ловель (в т. ч. Андозеро, Белоозеро, Новоозеро, Ровоозеро) с крестьянами 1584 - 1692, о приписке Андозерского монастыря 1652; о доставке сосланному в Ферапонтов монастырь патриарху Никону бумаги, продовольствия, свечей 1671- 1676. Данные разных лиц на земли и угодья 1598, 1652.
Иван IV Грозный пожаловал монастырю всю округу на 3 версты и закрепил за монастырём права на Кобылино и Шиндему, дарованные Василием III. Известна легенда о событии, которое послужило поводом к столь щедрому дару. Однажды во сне царю явился старец Кирилл "с Нова озера" и наказал ему на другой день не входить в палату совещаться с боярами. Царь внял совету, а в тот день в палате обрушились своды… Эту легенду приводит П.И. Челищев в своём "Путешествии по Северу России 1791 год".
В XVI веке монастырь получил многочисленные льготы, был освобожден от всех видов пошлин, и получил во владение, помимо земельных угодий, три озера.
Из прочих же преподобного Кириллы Новоезерского чудес, еще достойно примечания сие: "Во время бывшего в Москве при царе Алексее Михайловиче во время Соляного бунта 1648 года, ближний боярин, который при царе был его воспитателем, Борис Морозов, для избежания от смерти, ушел в Белозерский Кириллов монастырь и оттоль для моления приехал во оный Новоезерский Кириллов монастырь, и при гробе сего преподобного дал обещание, что если он царем Алексеем Михайловичем опять будет возвращен в Москву с прежним его достоинством, то за сие в Новоезерском монастыре построит своим коштом каменную церковь, каковых в нем тогда еще не было, - что все вскоре после того обещания и сбылося в точности."
По данному обету Борисом Морозовым и был заложен первый каменный храм монастыря Воскресенский. Мощи преподобного Кирилла Новоезерского в земле препочивали сто двенадцать лет, а обретены были 7-го ноября 1649 года, как раз, при строительстве этого собора.
Фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
В череповецком художественном музее хранятся несколько священных реликвий: деревянный потир и “Псалтирь следованная” нач.XVI в. Эти предметы принадлежали преподобному Кириллу Новоезерскому, книга по легенде была похоронена вместе со святым и более ста лет пролежала в земле, а обретена была вместе с мощами святого.
В 1685 году и второй древний деревянный храм был заменен каменным. Как уже упоминалось выше, на средства царевны Софьи Алексеевны возвели теплую церковь Смоленской Богоматери с трапезной палатой и приделом Алексея человека Божия. 17 марта, в праздник этого святого, при монастыре открывалась ежегодная ярмарка. Алексеевская ярмарка, приносившая немалый доход обители, просуществовала почти 250 лет, с 1649 по 1892 год, когда, несмотря на протесты монастыря, была переведена в Белозерск. Об этой ярмарке П.И. Челищев в 1791 году писал: «В нем каждый год большая бывает ярмонка; начинается с 15-го марта и продолжается неделю; к оной съезжаются с товарами купцы из Белозерска, Вологды, Кириллова, Череповца, Устюжны, Тихвина, Олонца, Петрозаводска и Вытегры, и со многих уездов с своими рукоделиями и продуктами собираются крестьяне. В продолжение сей ярмонки монастырь имеет главный годовой денежный доход.»
В музее-усадьбе «Архангельское» хранится рукописная книга, в которой есть запись о том, что Пётр I 9 марта 1722 года посещал Новоезерский монастырь, совпадающая с записью в сборнике из Одесской Государственной научной библиотеки и записью во вкладной книге Кирилло-Новоезерского монастыря. Об этом упомянул Лифшиц в своей статье о Иродионе Илоезерском.
Известным указом Екатерины II о секуляризации церковных земель Новоезерский монастырь был отнесён по штату к III классу. Начался большой экономический спад хозяйственной жизни монастыря и продолжался он до 1793 года, когда настоятелем монастыря был назначен архимандрит Феофан (Соколов). За время его мудрого и деятельного руководства, продолжавшееся 36 лет, была достроена ограда с шестью небольшими башенками и Святыми воротами, возведена колокольня. Вокруг храмов и вдоль стен располагались кельи. Стены стояли на свах прямо в воде, и, по отзывам современников, из окон некоторых келий "представлялась возможность удить рыбу". Число братии вновь увеличилось до 80 человек.
Красный остров при игумене Феофане был соединен с соседним Сладким островом деревянными мостками на сваях, вбитых в дно озера. Это было сделано на случай пожара, чтобы спасти святыни и ценности. На близлежащих островах и вдоль берега озера располагались гостиницы и другие монастырские службы. Монастырь вновь претерпел некоторый подъём, но вернуть былой славы и величия уже не мог.
В разные годы в монастыре бывали разные известные люди.
Например: В монастыре с зимы 1830 года по начало 1832 года проходил послушание Дмитрий Александрович Брянчанинов (5.02.1807, с.Покровское, ныне - Грязовецкий р-н - 30.04.1867, Бабаевский монастырь, ныне - Костромская обл.) - будущий Епископ Кавказский и Черноморский, общерусский святой (канонизирован в 1988 г.).
Или, например, Феодосий Косой (гг. рождения и смерти неизвестны) - глава еретического течения, идеолог крестьянства и городской бедноты 16 в. в борьбе против официальной церкви и феодального строя. По происхождению холоп. В конце 40-х гг. бежал из Москвы на Белоозеро и постригся в монахи, затем перешёл в монастырь на Новоозере, где с 1551 начал пропаганду т. н. «Нового учения», подверг критике основные догматы христианства: о божественной природе Христа, о воскресении мёртвых и др., отрицал святых и чудеса, призывал не поклоняться иконам, выступал за уничтожение института монашества. Отвергая официальную церковь, проповедовал идеи равенства всех людей, отвергал всю систему феодального господства и подчинения, считал «спасение» человека делом его собственных рук, призывал к ликвидации войн и эксплуатации. Подвергался критике со стороны Зиновия Отенского. В 1553 в связи с делом М. Башкина заключён в один из московских монастырей, но бежал в Польшу, где оказал серьёзное влияние на формирование радикального движения антитринитариев (Клибанов А. И., Реформационные движения в России в XIV - первой пол. XVI вв., М., 1960) .
фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
Печальна история монастыря во времена советской власти.
В 1919 году все владения монастыря были конфискованы новой властью, у монахов отобрали даже одежду и личные вещи, и они были вынуждены разбрестись по окрестностям.
Вот что написано о некоторых вехах истории монастыря на сайте «Церкви России»: «…Февраля 3 (16) 1919 г. вышло Постановление Народного комиссариата юстиции об организованном вскрытии мощей. Всего до осени 1920 г. совершено 63 вскрытия мощей. 4 (17) апреля Святейший Патриарх Тихон издал указ епархиальным архиереям об устранении поводов ко глумлению над святыми мощами и обратился к председателю Совнаркома Ленину по этому поводу. Однако вскрытия продолжались; более того, циркуляром Наркомюста от 12 (25) августа предписывалось губисполкомам приступить вообще к ликвидации мощей, \"опираясь на революционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведении своих мероприятий\". Мощи передавались в музеи для демонстрации \"деяний, направленных к эксплуатации темноты\". Прокуратура должна была возбуждать судебные преследования всех лиц, \"виновных в фальсификации\", т. е. тех, кто убеждал о чудотворности мощей, причём ведение следствия поручалось следователям по важнейшим делам….
В числе первых подверглись вскрытию мощи преподобного Кирилла Новоезерского. Кирилло-Новоезерский монастырь, лежащий на Красном острове Нового озера, в 40 километрах от Белозерска, хотя и не входил в Кирилловский уезд, но исторически относился к Белозерью, где ведущим в духовной жизни оставался Кирилло-Белозерский монастырь. События революционной смуты их ещё более объединили.
В августе-сентябре 1919 г. для обследования архива и библиотеки Кирилло-Новоезерского монастыря был командирован академиком С.Ф. Платоновым научный сотрудник М.Г. Курдюмов, который представил рукописный отчёт о проделанной работе, скопировал приходо-расходные памятные книги и книги XVI - XVII вв. В отчёт попало описание событий, свидетелем которых явился учёный. Первым совершённым кощунством в монастыре было вскрытие мощей преподобного Кирилла Новоезерского. Михаил Григорьевич Курдюмов пишет: \"В январе этого (1919) года (по иным сведениям - З апреля [29]), по словам архимандрита Иоанна, в монастырь явилась из Белозерска особая комиссия из представителей уездной советской власти и предложила избрать в неё представителей и от монастырской братии для освидетельствования мощей преподобного Кирилла. В состав комиссии вошли: архимандрит, три иеромонаха и один иеродиакон. По мысли председателя комиссии, было предложено архимандриту и присутствующим из братии приступить к вскрытию мощей, но монашествующие все категорически отказались от этого, указывая на то, что они не достойны производить освидетельствование мощей и не уполномочены на то Новгородским епархиальным советом, и демонстративно вошли в алтарь. После этого по предложению того же председателя к вскрытию раки приступил местный фельдшер, который ножом распорол мантии и обнаружил останки преподобного, причём тут же был составлен и протокол вскрытия мощей. Этот протокол не лишён интереса в смысле показателя того невежества, какое проявил фельдшер, дававший в качестве эксперта своё заключение. <...>
Ключ от церкви, где находятся мощи, был передан красноармейцу, и последний по просьбе желающих осмотреть останки открывал храм, но служба в нём и по настоящее время не производится.
Тогда же представителями местной волостной власти была запечатана ризница и у каждого из братии ночью реквизированы одежда, бельё и другое имущество\".
Несмотря на решительность действий исполкома Белозерска со вскрытием мощей преподобного Кирилла Новоезерского, не было определённого понимания того, как с ними поступить в дальнейшем. На заседании Белозерского УИКа 11 июня 1919 г. обсуждался вопрос \"о постановлении на место раки, вскрытых мощей и передаче всего монастырского имущества, земли бывшей братии в монастыре\". Постановили: \"...Кости вскрытых мощей поручить врачу таковые обезвредить, положить в деревянный гроб и поставить на прежнее место\".
Не раз вопрос о мощах поднимался верующими и впоследствии. Так, в 1925 г. в письме в Череповецкий губисполком Белозерский УИК пишет, что монастырскую церковь желают взять в своё ведение 9 селений, т. е. 340 домохозяев, \"просят мощи. Я им объяснил, что изъять мощи с того места, на котором открыты, нельзя по разным причинам... Из постановления видно, что им не так нужна церковь, как мощи...\".»
В 1928 году обитель закрыли, иконы из храмов сожгли, а сами храмы осквернили. Мощи основателя, прп. Кирилла Новоезерского, исчезли после этого бесследно. На территории Новоезерского монастыря была организована исправительная колония, куда в первую очередь ссылали представителей контрреволюционных течений, политических преступников, представителей духовенства и всех, кто не принял советскую власть. Тюрьма была для политических заключённых. На протяжении нескольких лет Кирилло-Новоезерский монастырь был особой тюрьмой, куда свозили священнослужителей и где многие из них приняли мученическую смерть. Эту тюрьму сравнивали с другим не менее печальным и трагическим местом - "Соловками", называя "Соловками Белозерья". Позднее основной массой заключённых в ней стали уголовники с большими сроками заключения. Так было до 1994 года, когда по причине принятия Россией моратория на смертную казнь, заключённых ранее приговорённых к «высшей мере наказания» и тем, кому смертная казнь была заменена пожизненным заключением, на острове была организована первая и одна из пяти специальных колоний ОЕ - 256/5 (ИК-5), называемая в народе «Вологодский Пятак». Эта тюрьма тогда в 94-ом приняла первых 20 заключённых на пожизненное сидение. Ныне там около 170 заключённых. Среди них наиболее «прославились»: Нурпаши Кулаев - единственный, по официальной версии, оставшийся в живых террорист из банды, захватившей 1 сентября 2004 года школу № 1 в Беслане, и Александр Пичушкин (9 апреля 1974, Мытищи, Московская область) - серийный убийца, приговорённый в октябре 2007 к пожизненному заключению по обвинению в совершении многочисленных убийств и покушений на убийство (сам заявил о 61, признан виновным в 48 убийствах и 3 покушениях на убийство) с 2002 по 2006 годы, совершавший свои преступления в столичном Битцевском лесопарке, от чего получил прозвище «Битцевский маньяк».
Современный облик того, что осталось от монастыря встаёт перед нами фрагментом фильма Василия Шукшина «Калина Красная», в самом начале фильма, в эпизоде выхода на свободу из заключения главного героя картины Егора Прокудина (В.М. Шукшин).
Вот, что об этих кадрах вспоминает в своей книге "Шукшин в кадре и за кадром" оператор-постановщик фильма "Калина Красная" Анатолий Заболоцский: "Сцены в картине, связанные с местами заключения, снимались в разных местах. Выход на волю Егора Прокудина из ворот тюрьмы и проход по мосткам снят в бывшем Кирилла-Новозерском монастыре в глухом углу Вологодчины. Еще на выборе натуры по “Разину” В. И. Бедов рассказывал Шукшину, как они с А. Яшиным бывали на насыпном острове в сказочно устроенном монахами монастыре-крепости. И вся связь с миром - деревянные мостки. В наше время в монастыре - колония строгого режима, в народе именуемая “Сладким островом”. Не сразу Шукшин добился через консультанта МВД снять только наружный вид. В картине остались два кадра: выход из ворот тюрьмы и другой, длинный по времени, проход Егора Прокудина по мосткам, ведущим от колонии до берега. Шукшин уговаривал меня сняться вместе с ним, выходящим из тюрьмы. Предлагал мне быть в зимней шубе, а он - в монгольском кожаном пиджаке. Идя по мосткам - на общем плане с выходом на поясной - будем разговаривать, потом озвучим примерно таким текстом: “Солнце светит. Не жарко тебе в шубе-то? Время знать надо, когда садиться в тюрьму-то”. А я должен посылать его и огрызаться. “Посмотришь, как весело будет не только в Доме кино. И еще посидишь у начальника тюрьмы в кабинете, в шубе тоже”, - уговаривал и на съемку в интерьере. Только после смерти его пожалел я, что не согласился на то предложение. А тогда твердил: “Дурная примета. Вот в “Разине” снимусь, будь что будет”. Когда Шукшин озвучивал мостки шагами, еще попрекнул дружелюбно: “Струсил помочь мне сцену укрепить, Толян?!”"
Ещё как-то не так давно, я случайно наткнулся где-то на просторах интернета на информацию, что герой Александра Абдулова в фильме «Шизофрения» (к/с «Ленфильм» 1997 год) сидел в этой тюрьме. Действительно, кадры с мостками и бывшим монастырём несколько раз появляются в первой части фильма примерно на 15-ой - 20-ой минутах.
P.S.
При написании мной этого поста были использованы материалы множества открытых источников и интернет-ресурсов, в том числе и следующих:
"Мифы и легенды народов мира"; Электронной научной библиотеки "РусАрх"; сайта "Материнство.ру"; генеологический сайт Рода Белоликовых.
Целью нашей поездки к Новоозеру был, конечно же, печально знаменитый бывший Кирилло-Новоезерский монастырь.
Несмотря на сходство названия с Кирилло-Белозерским монастырем, это совершенно другая обитель. Основана она на целый век позже Кириллом Белым, учеником преподобного Корнилия Комельского, выходцем из Галича, что в Костромских краях.
И так…
Новоозеро находится примерно в 40 километрах (в 37 верстах, как доносят до нас сведения из некоторых источников XVIII - XIX веков) юго-западнее Белозерска. Как доносят до нас сведения многие источники, в том числе и жития Кирилла Новоезерского, Кирилл пришёл на Новоозеро в 1517 году.
Разные источники дают очень размывчатую информацию о датах жизни, особенно о дате рождения Кирилла. Многие источники не указывают года рождения. Если, например, следовать арифметике годов в житие, то получается, что Кириллу в 1517 году было 37 лет. Стало быть, можно вычислить год его рождения. Получается - 1480 год. В выше упомянутом житии, также сказана дата его рождения - 4 февраля. Правда, у П.И.Челищева в «Путешествии по Северу России 1791 год» годом рождения Кирилла указан 1466 год, а возраст Кирилла в год основания монастыря 51 год.
По приданиям, после видений Богородицы в Тихвинском монастыре, придя к Новоозеру, с Кобылиной горы Кириллу было видение огненного столба, который показал ему на остров Красный, как на место будущей его обители. Может быть, по этой причине монастырский остров позже стал в народе именоваться ещё и Огненным.
Вкратце, история монастыря на Новоозере выглядит так:
В 1517 году, после видения с Кобылиной горы огненного столба, Кирилл, с разрешения крестьян деревни Шиднема, поселился на Красном острове. Вскоре к нему стали примыкать единомышленники и уже через год, в 1518 году первопоселенцы отстроили два небольших деревянных храма: во имя Воскресения Христова и Смоленской иконы Божьей Матери. Умер Кирилл, как гласит житие, 4 февраля 1532 года. В некоторых источниках указывается годом сметри Кирилла 1537 год, например, П.И.Челищев в «Путешествии по Северу России в 1791 году» писал: «Во оном монастыре жил он двадцать, а всего от рождения своего семьдесят один год. При умертвии ж своем в 1537 году февраля 4-го дня,…»
Представляется логичным разбить строительную историю монастыря на определенные этапы. Первый строительный этап в границах 1518-1649 годов - это период деревянного строительства монастыря.
Михаил Хрусталёв даёт описание облика монастыря того периода на основе анализа миниатюр из Жития преподобного Кирилла 1804 года: «Деревянные храмы обители представлены в виде разновеликих клетей, завершенных невысокими шатровыми кровлями на четыре ската, с круглыми барабанами и лемеховыми главами. К западному фасаду церкви Воскресения примыкает высокая паперть с тесовой односкатной кровлей. Почти под самым карнизом расположены окна, забранные в косяк, с железными решетками. Вторая церковь Одигитрии имеет вход с запада в виде забранной «в косяк» щитовой двери на кованых гвоздях с жуковиною. Последующая миниатюра представляет те же храмы, но завершенные закомарами, с главкой по центру. С южной стороны написана келия, крытая тесом на два ската и рубленная «в брус». Изображения не совсем традиционны по сравнению с миниатюрами подобного рода. Мы не исключаем, что автор Жития имел пред собою не дошедшие до нас более древние иконы, либо руководствовался монастырскими преданиями и традиционными образцами храмовой архитектуры Русского Севера. Понятно, что мы не можем признать эти изображения достоверными, поскольку они являются лишь собирательным образом древних монастырских построек XVI века. Подобную иконографию представляет и вышитая хоругвь 1678 года, бывшая вкладом в монастырь царевны Татьяны Михайловны. Но для построения четкого иконографического ряда эти изображения крайне важны.
Нового строительства в Новозерском монастыре не было до опустошительного пожара 1605 года. После него, по храмозданной грамоте митрополита Ростовского и Ярославского Кирилла (в чьей митрополии состояла обитель), данной иеромонаху Леониду, начали строить деревянную церковь Богородицы Одигитрии.
Позднее, в 1644 году, по второй храмозданной грамоте митрополита Ростовского и Ярославского Варлаама возведение Одигитриевской церкви закончили. По непонятным причинам ее освятили лишь в 1649 году. Таким образом, полностью деревянной и небогатой Кириллова обитель и оставалась до этого года.»
Второй строительный этап передает облик монастыря на рубеже веков в границах 1649 года - 80-х годах XVIII века. С 1649 года Новозерский монастырь начинает постепенно одеваться в камень. Именно на протяжении второго строительного этапа, в основном, оформилось центральное ядро монастырского ансамбля. С ним связана утраченная ныне икона второй половины XVIII века. Изображение обители на ней практически лишено условностей. Представлен монастырский неповрежденный перестройками комплекс сооружений во главе с соборным храмом Воскресения Христова.
Михаил Хрусталёв, на основании анализов иконографии, даёт описание облика монастыря, относящегося и к этому этапу строительства: «Территория монастыря ограждена деревянными стенами с четырьмя четырехгранными шатровыми башнями по углам. В средине северного прясла стены - проездные ворота в такой же башне, В центре монастыря расположен каменный Воскресенский собор, воздвигнутый в 1649-1652 годах по обету и на средства боярина Бориса Ивановича Морозова. К южному фасаду собора примыкает построенный в 1652 году придельный храм в честь преподобного Кирилла, бывший первым храмом подобного наименования, сооруженным сразу же после обретения мощей еще до официальной канонизации. И собор и придел завершены каменными шатрами: один - на приделе, три - на соборе, причем средний из них выше боковых. Такие завершения, обычные для храмов Поволжья, Москвы и близких к ним земель, для северного монастырского храмостроительства явление редкое. Не исключено, что соборный храм строили приглашенные Морозовым московские мастера. Самыми ближайшими аналогами являются Успенская церковь Алексеевского монастыря в городе Угличе и церковь Одигитрии в городе Вязьме. Именно у них средний шатер выше остальных.
Кровля собора Воскресения - двухскатная, а на плоскости западного фасада, разделенного на два прясла мощными лопатками, над карнизом расположены закомары. К северному фасаду собора и западному придела примыкает крытая на один скат галерея, равномерно разделенная лопатками на прясла. В завершении каждого из них ложная закомара с килевидным архивольтом. На галерею ведут два входа - с севера и юга. К северному фасаду собора примыкает второй придельный храм в честь Святителя Николая, построенный еще в 1650 году в связку с собором. Но свое шатровое завершение он не сохранил, так как в 1781-1784 годах, при игумене Луке, над ним была надстроена колокольня в четыре яруса, со звоном во втором. Облик придела Святителя Николая неизвестен по другим иконографическим и архивным источникам и реконструируется по аналогии с Кирилловским приделом.
Первые три яруса колокольни представляют убывающие кверху четверики с парными арочными проемами по фасадам второго и третьего ярусов, декорированными треугольными фронтончиками. Третий ярус завершается высоким четвериком с четырехскатной кровлей, барабаном и главою, выделенною желтым цветом, возможно вызолоченною. Не исключено, что это монументальное с элементами позднего барокко сооружение имело образцом колокольню Кирилло-Белозерского монастыря, построенную в 1759-1761 годах. Это единственное изображение, позднее полностью разобранной, старой монастырской колокольни.
Вдоль западной линии монастырской площади вытянулось здание трапезной палаты и братских келий с церковью Богородицы Одигитрии и Алексея человека Божия. Построен был этот комплекс в 1685 году на вклады царицы Прасковьи Федоровны и царевен Софьи и Марьи Алексеевны. Здание церкви по композиционно-пространственному объему нетипично для местной храмовой архитектуры и скорее принадлежит московско-ярославской строительной традиции. Над карнизами западного и восточного фасадов тесно расположены на полочке но шесть кокошников с архивольтами, а южного и северного - по четыре. Венчает здание пятиглавие. С западной стороны к церкви примыкает трапезная палата - монументальное кирпичное сооружение с глубокими арочными окнами и треугольным фронтоном западного фасада. Наиболее близким к нему сооружением подобного рода можно отнести трапезные палаты Михайло-Архангельского и Троице-Гледенского монастырей города Великого Устюга. Плоскость западного фасада разделена на два прясла мощными лопатками. К югу от трапезной продолжается здание старых братских келий с жилым вторым этажом и подсобными помещениями в первом. Изначальный вид трапезного комплекса неизвестен по другим источникам в такой полноте, на что указывала еще Императорская археологическая комиссия в начале XX века, когда встал вопрос о восстановлении здания после пожара 1906 года. С южной стороны площади, напротив Кирилловского придела располагалась небольшая бесстолпная церковь в честь Захарии и Елизаветы, построенная в 1742-1743 годах и увенчанная мощным барабаном с луковичной главой. В северо-восточном углу площади находилась построенная в 1768-1769 годах церковь в честь апостолов Петра и Павла - последнее по времени сооружение второго строительного этапа. По монастырской описи второй половины XVIII века в нижнем этаже храма были братские келий. С запада примкнули гостиничные келий, сооруженные в 1768 году. Высокий, прямоугольный в плане алтарь занимал более половины высоты восточного фасада храма. Это был единственный храм монастыря никогда не подвергавшийся переделкам и не пострадавший при пожаре 1906 года. По своему объему и композиции он близок архитектуре приходских храмов Белозерского уезда XVIII века. Несмотря на пожары 1711 и 1775 годов, уничтожившие дотла все деревянные постройки обители и повреждавших каменные - последние всегда восстанавливались в изначальном виде. Таким образом, указанная икона преподобного Кирилла Новозерского с видом монастыря, датируемая нами 80-ми годами XVIII века, позволяет представить Новозерский монастырь таким, каким он был до 90-х годов XVIII века, которые ознаменовались крупномасштабным каменным строительством и переделками фасадов и завершений зданий.
Элементы ансамбля монастыря того же времени представляет и икона преподобного Кирилла Новоезерского XIX века из коллекции Музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева. Сюжет ее имеет в основе возможно ранее существовавшие гравюры подобного рода….Собор Воскресения Христова дан условно, а справа от фигуры Кирилла - трапезная с церковью, показанная как бы в развертке. С западного и северного фасадов примыкает крытая галерея со входом, имеющим килевидный портал в завершении. Это позволяет полностью реконструировать облик исчезнувшего ныне сооружения XVII века. По окружности Красного острова расположено десять келий, а на другом берегу Нов-озера стоит каменная часовня стройных пропорций типа «восьмерик на восьмерике", поставленная на месте беседы преподобного Кирилла со старцем Никифором, посланником преподобного Александра Свирского, на том месте, где их «осиял чудный свет". Деревянную часовню, посвященную Тихвинской иконе Богоматери, сменила каменная церковь того же имени, построенная в 1832-1836 годах. Эта, хотя и поздняя, икона дает представление о главных монастырских святынях, изображенных достаточно выразительно и тщательно.»
Видимо об этой иконе идёт речь.
Третий этап строительства монастыря М.Хрусталёв описывает так: «Третий этап строительства в обители заключен в границах 1799-1906 годов, Именно в это время начинается обширное каменное строительство и множественные перестройки, связанные с деятельностью нового игумена (затем первого архимандрита) Феофана Соколова, переведенного из Николо-Моденского монастыря Устюженского уезда14. Автор «Истории Российской иерархии» архимандрит Амвросий Орнатский отмечает: "... все упомянутое строение с 1799 году переделано так, что и следов не можно узнать прежнего здания». Многие монастырские здания утратили свое первоначальное назначение.
фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
Центр монастырской площади на упомянутых миниатюре и иконе все так же занят Воскресенским собором, но уже в иной интерпретации. В 1799 году собор и Кирилловский придел были разобраны по окна, а Никольский придел со стоящей над ним колокольней - по фундамент. Растесаны оконные проемы и уничтожен фасадный декор, кровля сделана четырехскатной. Эффектное шатровое завершение уступило место высоким восьмигранным барабанам с ложными окнами и куполами барочного типа. Алтарные части собора и приделов были выведены на одну линию (что заметно на иконе середины XIX века из собрания ЧерМО). Скудный новый декор представлен карнизом и кокошниками на полочке сухого рисунка. Завершение приделов выполнено аналогично соборным.
Во всю длину западного фасада протянулась поместительная каменная галерея-паперть с отдельными входами в собор и приделы, оформленные трапециевидными в плане тамбурами с полукупольным покрытием. Цокольная часть их была отделана гранитом, отмеченным на миниатюре Жития коричнево-зеленоватым цветом, как бы покрытым мхом от постоянной озерной сырости.
Церковь Захарии и Елизаветы, расположенная к югу от собора, коренным образом перестроена. Над прежним четвериком XVII века надстроен в 1802 году восьмерик, увенчанный граненым барабаном с луковичной главой. Больничная палата уступила место братской трапезной с кухней, хлебнею и помещениями для служителей, таким образом, церковь из больничной превратилась в трапезную. Больничные палаты переместились в прежнюю трапезную. К западу от этой церкви поднялась новая монастырская колокольня, достроенная в 1801 году. В первом ее ярусе - четверике видны южные ворота, выводящие к гавани на берегу Красного острова. Четверик яруса звона прорезан арками, над ним - карниз и четверичок с кровлей и главой. С западной стороны примыкают двухэтажные келий с хозяйственными помещениями и мереженной палаткой на рыбном дворе. Значительно перестроена северная сторона монастырской площади. На своем месте и в первоначальном виде сохранилась лишь Петропавловская церковь, к которой с запада примыкает гостиница и двухэтажный корпус.
Древняя церковь Алексея человека Божия (придел Богородицы Одигитрии был вынесен на остров Сладкий, где было устроено братское кладбище) изменила свой вид. От XVII века остались только надстроенные стены четверика, Прежний свод и венчающее здание пятиглавие в 1798 году разобрали и завершение привели в соответствие с прочими храмами монастыря. Старая трапезная при ней стала больничными палатами и настоятельско-братским корпусом. Двухэтажное здание, замыкающее западную сторону площади, занимали рухлядная и братские келий. Монастырь был огражден все теми же деревянными стенами с башнями, что и в середине XVIII века.
Еще одна икона, середины XIX века из собрания ЧерМО, представляет монастырь с восточной стороны. Изображение монастырского комплекса более схематично. Ограда монастыря уже каменная, сменившая деревянную в 1814 году. В ее линию входит шесть башен, завершенных шпилями. В центре восточного прясла стены, прямо на против алтарей собора, устроены Святые ворота, завершенные шатром и главой. От ворот на материк ведет деревянный мост на сваях без ограждения.
В таком виде Кирилло-Новозерский монастырь просуществовал до 1906 года, когда случился опустошительный пожар, уничтоживший завершения всех построек и частично их интерьеры, кроме Петропавловской церкви. Икона преподобного Кирилла, созданная вскоре после пожара, по «свежим следам», с видом обители и в ней самой, представляет ее обновленной. С 1906 годом связаны последние перестройки в монастыре.»
фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
«Четвертый сторительный этап умещается в небольшие границы 1906-1916 годов. Все поврежденные пожаром монастырские постройки были восстановлены по состоянию на XIX век (упомянутая выше икона 1916 года из частного собрания в городе Тотьме). Исключение составила лишь Алексеевская церковь, сгоревшее завершение которой заменили двухскатной кровлей, завершенной трехглавием. Но и оно оказалось недолговечным, поскольку церковь получила такое же завершение, как и другие храмы обители - в виде восьмерика с главкой на высоком восьмигранном барабане. Таким полностью отстроенным предстает монастырь и на фотографии 1916 года.»
Есть сведения, что ещё при жизни Кирилла монастырю царём Василием Иоанновичем III были дарованы вотчины - деревни Кабылино и Шиднема.
В Государственном архиве древних актов хранятся документы монастыря за три века (период с 1542 - 1741 годы), такие как Жалованные грамоты Ивана IV, Федора Ивановича, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора, Ивана и Петра Алексеевичей и Софьи Алексеевны на вотчины, угодья (в основном рыбные ловли в озерах), податные льготы и денежную помощь монастырю 1542 - 1690. Грамоты, указы Монастырского, Патриарших и др. приказов, Белозерской воеводской канцелярии 1703 - 1715. Книги отписные монастыря (коп. XIX в.) 1614. Описи монастырского имущества 1632, жалованных грамот монастырю к. XVII в. Выписи из писцовых книг на монастырские владения 1629. Отписи и квитанции Белозерской приказной избы и провинциальной канцелярии об уплате монастырем казенных сборов 1589 - 1711, 1731 - 1741. Дела и документы о размежевании монастырских земель, угодий, рыбных ловель (в т. ч. Андозеро, Белоозеро, Новоозеро, Ровоозеро) с крестьянами 1584 - 1692, о приписке Андозерского монастыря 1652; о доставке сосланному в Ферапонтов монастырь патриарху Никону бумаги, продовольствия, свечей 1671- 1676. Данные разных лиц на земли и угодья 1598, 1652.
Иван IV Грозный пожаловал монастырю всю округу на 3 версты и закрепил за монастырём права на Кобылино и Шиндему, дарованные Василием III. Известна легенда о событии, которое послужило поводом к столь щедрому дару. Однажды во сне царю явился старец Кирилл "с Нова озера" и наказал ему на другой день не входить в палату совещаться с боярами. Царь внял совету, а в тот день в палате обрушились своды… Эту легенду приводит П.И. Челищев в своём "Путешествии по Северу России 1791 год".
В XVI веке монастырь получил многочисленные льготы, был освобожден от всех видов пошлин, и получил во владение, помимо земельных угодий, три озера.
Из прочих же преподобного Кириллы Новоезерского чудес, еще достойно примечания сие: "Во время бывшего в Москве при царе Алексее Михайловиче во время Соляного бунта 1648 года, ближний боярин, который при царе был его воспитателем, Борис Морозов, для избежания от смерти, ушел в Белозерский Кириллов монастырь и оттоль для моления приехал во оный Новоезерский Кириллов монастырь, и при гробе сего преподобного дал обещание, что если он царем Алексеем Михайловичем опять будет возвращен в Москву с прежним его достоинством, то за сие в Новоезерском монастыре построит своим коштом каменную церковь, каковых в нем тогда еще не было, - что все вскоре после того обещания и сбылося в точности."
По данному обету Борисом Морозовым и был заложен первый каменный храм монастыря Воскресенский. Мощи преподобного Кирилла Новоезерского в земле препочивали сто двенадцать лет, а обретены были 7-го ноября 1649 года, как раз, при строительстве этого собора.
Фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
В череповецком художественном музее хранятся несколько священных реликвий: деревянный потир и “Псалтирь следованная” нач.XVI в. Эти предметы принадлежали преподобному Кириллу Новоезерскому, книга по легенде была похоронена вместе со святым и более ста лет пролежала в земле, а обретена была вместе с мощами святого.
В 1685 году и второй древний деревянный храм был заменен каменным. Как уже упоминалось выше, на средства царевны Софьи Алексеевны возвели теплую церковь Смоленской Богоматери с трапезной палатой и приделом Алексея человека Божия. 17 марта, в праздник этого святого, при монастыре открывалась ежегодная ярмарка. Алексеевская ярмарка, приносившая немалый доход обители, просуществовала почти 250 лет, с 1649 по 1892 год, когда, несмотря на протесты монастыря, была переведена в Белозерск. Об этой ярмарке П.И. Челищев в 1791 году писал: «В нем каждый год большая бывает ярмонка; начинается с 15-го марта и продолжается неделю; к оной съезжаются с товарами купцы из Белозерска, Вологды, Кириллова, Череповца, Устюжны, Тихвина, Олонца, Петрозаводска и Вытегры, и со многих уездов с своими рукоделиями и продуктами собираются крестьяне. В продолжение сей ярмонки монастырь имеет главный годовой денежный доход.»
В музее-усадьбе «Архангельское» хранится рукописная книга, в которой есть запись о том, что Пётр I 9 марта 1722 года посещал Новоезерский монастырь, совпадающая с записью в сборнике из Одесской Государственной научной библиотеки и записью во вкладной книге Кирилло-Новоезерского монастыря. Об этом упомянул Лифшиц в своей статье о Иродионе Илоезерском.
Известным указом Екатерины II о секуляризации церковных земель Новоезерский монастырь был отнесён по штату к III классу. Начался большой экономический спад хозяйственной жизни монастыря и продолжался он до 1793 года, когда настоятелем монастыря был назначен архимандрит Феофан (Соколов). За время его мудрого и деятельного руководства, продолжавшееся 36 лет, была достроена ограда с шестью небольшими башенками и Святыми воротами, возведена колокольня. Вокруг храмов и вдоль стен располагались кельи. Стены стояли на свах прямо в воде, и, по отзывам современников, из окон некоторых келий "представлялась возможность удить рыбу". Число братии вновь увеличилось до 80 человек.
Красный остров при игумене Феофане был соединен с соседним Сладким островом деревянными мостками на сваях, вбитых в дно озера. Это было сделано на случай пожара, чтобы спасти святыни и ценности. На близлежащих островах и вдоль берега озера располагались гостиницы и другие монастырские службы. Монастырь вновь претерпел некоторый подъём, но вернуть былой славы и величия уже не мог.
В разные годы в монастыре бывали разные известные люди.
Например: В монастыре с зимы 1830 года по начало 1832 года проходил послушание Дмитрий Александрович Брянчанинов (5.02.1807, с.Покровское, ныне - Грязовецкий р-н - 30.04.1867, Бабаевский монастырь, ныне - Костромская обл.) - будущий Епископ Кавказский и Черноморский, общерусский святой (канонизирован в 1988 г.).
Или, например, Феодосий Косой (гг. рождения и смерти неизвестны) - глава еретического течения, идеолог крестьянства и городской бедноты 16 в. в борьбе против официальной церкви и феодального строя. По происхождению холоп. В конце 40-х гг. бежал из Москвы на Белоозеро и постригся в монахи, затем перешёл в монастырь на Новоозере, где с 1551 начал пропаганду т. н. «Нового учения», подверг критике основные догматы христианства: о божественной природе Христа, о воскресении мёртвых и др., отрицал святых и чудеса, призывал не поклоняться иконам, выступал за уничтожение института монашества. Отвергая официальную церковь, проповедовал идеи равенства всех людей, отвергал всю систему феодального господства и подчинения, считал «спасение» человека делом его собственных рук, призывал к ликвидации войн и эксплуатации. Подвергался критике со стороны Зиновия Отенского. В 1553 в связи с делом М. Башкина заключён в один из московских монастырей, но бежал в Польшу, где оказал серьёзное влияние на формирование радикального движения антитринитариев (Клибанов А. И., Реформационные движения в России в XIV - первой пол. XVI вв., М., 1960) .
фото заимствовано с сайта Рода Белоликовых.
Печальна история монастыря во времена советской власти.
В 1919 году все владения монастыря были конфискованы новой властью, у монахов отобрали даже одежду и личные вещи, и они были вынуждены разбрестись по окрестностям.
Вот что написано о некоторых вехах истории монастыря на сайте «Церкви России»: «…Февраля 3 (16) 1919 г. вышло Постановление Народного комиссариата юстиции об организованном вскрытии мощей. Всего до осени 1920 г. совершено 63 вскрытия мощей. 4 (17) апреля Святейший Патриарх Тихон издал указ епархиальным архиереям об устранении поводов ко глумлению над святыми мощами и обратился к председателю Совнаркома Ленину по этому поводу. Однако вскрытия продолжались; более того, циркуляром Наркомюста от 12 (25) августа предписывалось губисполкомам приступить вообще к ликвидации мощей, \"опираясь на революционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведении своих мероприятий\". Мощи передавались в музеи для демонстрации \"деяний, направленных к эксплуатации темноты\". Прокуратура должна была возбуждать судебные преследования всех лиц, \"виновных в фальсификации\", т. е. тех, кто убеждал о чудотворности мощей, причём ведение следствия поручалось следователям по важнейшим делам….
В числе первых подверглись вскрытию мощи преподобного Кирилла Новоезерского. Кирилло-Новоезерский монастырь, лежащий на Красном острове Нового озера, в 40 километрах от Белозерска, хотя и не входил в Кирилловский уезд, но исторически относился к Белозерью, где ведущим в духовной жизни оставался Кирилло-Белозерский монастырь. События революционной смуты их ещё более объединили.
В августе-сентябре 1919 г. для обследования архива и библиотеки Кирилло-Новоезерского монастыря был командирован академиком С.Ф. Платоновым научный сотрудник М.Г. Курдюмов, который представил рукописный отчёт о проделанной работе, скопировал приходо-расходные памятные книги и книги XVI - XVII вв. В отчёт попало описание событий, свидетелем которых явился учёный. Первым совершённым кощунством в монастыре было вскрытие мощей преподобного Кирилла Новоезерского. Михаил Григорьевич Курдюмов пишет: \"В январе этого (1919) года (по иным сведениям - З апреля [29]), по словам архимандрита Иоанна, в монастырь явилась из Белозерска особая комиссия из представителей уездной советской власти и предложила избрать в неё представителей и от монастырской братии для освидетельствования мощей преподобного Кирилла. В состав комиссии вошли: архимандрит, три иеромонаха и один иеродиакон. По мысли председателя комиссии, было предложено архимандриту и присутствующим из братии приступить к вскрытию мощей, но монашествующие все категорически отказались от этого, указывая на то, что они не достойны производить освидетельствование мощей и не уполномочены на то Новгородским епархиальным советом, и демонстративно вошли в алтарь. После этого по предложению того же председателя к вскрытию раки приступил местный фельдшер, который ножом распорол мантии и обнаружил останки преподобного, причём тут же был составлен и протокол вскрытия мощей. Этот протокол не лишён интереса в смысле показателя того невежества, какое проявил фельдшер, дававший в качестве эксперта своё заключение. <...>
Ключ от церкви, где находятся мощи, был передан красноармейцу, и последний по просьбе желающих осмотреть останки открывал храм, но служба в нём и по настоящее время не производится.
Тогда же представителями местной волостной власти была запечатана ризница и у каждого из братии ночью реквизированы одежда, бельё и другое имущество\".
Несмотря на решительность действий исполкома Белозерска со вскрытием мощей преподобного Кирилла Новоезерского, не было определённого понимания того, как с ними поступить в дальнейшем. На заседании Белозерского УИКа 11 июня 1919 г. обсуждался вопрос \"о постановлении на место раки, вскрытых мощей и передаче всего монастырского имущества, земли бывшей братии в монастыре\". Постановили: \"...Кости вскрытых мощей поручить врачу таковые обезвредить, положить в деревянный гроб и поставить на прежнее место\".
Не раз вопрос о мощах поднимался верующими и впоследствии. Так, в 1925 г. в письме в Череповецкий губисполком Белозерский УИК пишет, что монастырскую церковь желают взять в своё ведение 9 селений, т. е. 340 домохозяев, \"просят мощи. Я им объяснил, что изъять мощи с того места, на котором открыты, нельзя по разным причинам... Из постановления видно, что им не так нужна церковь, как мощи...\".»
В 1928 году обитель закрыли, иконы из храмов сожгли, а сами храмы осквернили. Мощи основателя, прп. Кирилла Новоезерского, исчезли после этого бесследно. На территории Новоезерского монастыря была организована исправительная колония, куда в первую очередь ссылали представителей контрреволюционных течений, политических преступников, представителей духовенства и всех, кто не принял советскую власть. Тюрьма была для политических заключённых. На протяжении нескольких лет Кирилло-Новоезерский монастырь был особой тюрьмой, куда свозили священнослужителей и где многие из них приняли мученическую смерть. Эту тюрьму сравнивали с другим не менее печальным и трагическим местом - "Соловками", называя "Соловками Белозерья". Позднее основной массой заключённых в ней стали уголовники с большими сроками заключения. Так было до 1994 года, когда по причине принятия Россией моратория на смертную казнь, заключённых ранее приговорённых к «высшей мере наказания» и тем, кому смертная казнь была заменена пожизненным заключением, на острове была организована первая и одна из пяти специальных колоний ОЕ - 256/5 (ИК-5), называемая в народе «Вологодский Пятак». Эта тюрьма тогда в 94-ом приняла первых 20 заключённых на пожизненное сидение. Ныне там около 170 заключённых. Среди них наиболее «прославились»: Нурпаши Кулаев - единственный, по официальной версии, оставшийся в живых террорист из банды, захватившей 1 сентября 2004 года школу № 1 в Беслане, и Александр Пичушкин (9 апреля 1974, Мытищи, Московская область) - серийный убийца, приговорённый в октябре 2007 к пожизненному заключению по обвинению в совершении многочисленных убийств и покушений на убийство (сам заявил о 61, признан виновным в 48 убийствах и 3 покушениях на убийство) с 2002 по 2006 годы, совершавший свои преступления в столичном Битцевском лесопарке, от чего получил прозвище «Битцевский маньяк».
Современный облик того, что осталось от монастыря встаёт перед нами фрагментом фильма Василия Шукшина «Калина Красная», в самом начале фильма, в эпизоде выхода на свободу из заключения главного героя картины Егора Прокудина (В.М. Шукшин).
Вот, что об этих кадрах вспоминает в своей книге "Шукшин в кадре и за кадром" оператор-постановщик фильма "Калина Красная" Анатолий Заболоцский: "Сцены в картине, связанные с местами заключения, снимались в разных местах. Выход на волю Егора Прокудина из ворот тюрьмы и проход по мосткам снят в бывшем Кирилла-Новозерском монастыре в глухом углу Вологодчины. Еще на выборе натуры по “Разину” В. И. Бедов рассказывал Шукшину, как они с А. Яшиным бывали на насыпном острове в сказочно устроенном монахами монастыре-крепости. И вся связь с миром - деревянные мостки. В наше время в монастыре - колония строгого режима, в народе именуемая “Сладким островом”. Не сразу Шукшин добился через консультанта МВД снять только наружный вид. В картине остались два кадра: выход из ворот тюрьмы и другой, длинный по времени, проход Егора Прокудина по мосткам, ведущим от колонии до берега. Шукшин уговаривал меня сняться вместе с ним, выходящим из тюрьмы. Предлагал мне быть в зимней шубе, а он - в монгольском кожаном пиджаке. Идя по мосткам - на общем плане с выходом на поясной - будем разговаривать, потом озвучим примерно таким текстом: “Солнце светит. Не жарко тебе в шубе-то? Время знать надо, когда садиться в тюрьму-то”. А я должен посылать его и огрызаться. “Посмотришь, как весело будет не только в Доме кино. И еще посидишь у начальника тюрьмы в кабинете, в шубе тоже”, - уговаривал и на съемку в интерьере. Только после смерти его пожалел я, что не согласился на то предложение. А тогда твердил: “Дурная примета. Вот в “Разине” снимусь, будь что будет”. Когда Шукшин озвучивал мостки шагами, еще попрекнул дружелюбно: “Струсил помочь мне сцену укрепить, Толян?!”"
Ещё как-то не так давно, я случайно наткнулся где-то на просторах интернета на информацию, что герой Александра Абдулова в фильме «Шизофрения» (к/с «Ленфильм» 1997 год) сидел в этой тюрьме. Действительно, кадры с мостками и бывшим монастырём несколько раз появляются в первой части фильма примерно на 15-ой - 20-ой минутах.
P.S.
При написании мной этого поста были использованы материалы множества открытых источников и интернет-ресурсов, в том числе и следующих:
"Мифы и легенды народов мира"; Электронной научной библиотеки "РусАрх"; сайта "Материнство.ру"; генеологический сайт Рода Белоликовых.