109. Пушкин и "хвойное дерево из трех букв" (1)
"- Слушайте, надо же было прочесть им что-нибудь пушкинское...
Вот это: "Ты жива еще моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!"
- "К няне"!
- Ель... Хвойное дерево на "П" - ель! А поэт - Есенин!
И не "К няне"... "Письмо к матери"!
Какая фигня, какая фигня, Господи!.."
1. Хорошо известный в сети и за ее пределами чудо-шарлатан прокукарекалтрубил в сети о свеженьком переиздании своего вышедшего в 2007-м году опуса "Тайнопись в рисунках А.С. Пушкина. Разгадка кода гения" под слегка подретушированным названием: "Тайнопись в гениальных рисунках А.С. Пушкина".
1.1. Переизданиями чудо-макулатуры в частных издательствах, в принципе, уже трудно кого-то удивить. Не так давно, например, переизданию подверглась чудо-книжка "про русских этрусков" (впервые увидевшая свет в 2006 году. Её анализу мы посвятили достаточно много времени). Выборочный обзор " новых русских этрусков" показал, что перед нами - опять-таки обычное чудо-жульничество, автор которого за прошедшие с момента первого издания пять лет ничему не научился и остался на таком же примитивном уровне, что и раньше. Хотя, справедливости ради, необходимо отметить, что один из эпизодов безграмотного "чудо-чтения" - "килик Дуриса" (который чудо-профессор по своей безграмотности именовал "киликом из Дуриса": "На этот раз мне приглянулось изображение на краснофигурном килике 490-485 года из Дуриса, хранящийся в Ватиканском музее Рима... Рассмотрены сосуды Лаконии, Дуриса, Апулии, Крита, но то же можно ожидать и в других греческих областях и полисах". "Вернем этрусков Руси". С. 15), в переиздание не вошел (основанные на привычном чудо-вранье "объяснения" и их анализ см. здесь и здесь).
Раз уж речь зашла о "русских этрусках" (о непрекращающихся чудо-поползновениях в эту сторону мы не так давно уже говорили), осмелюсь напомнить, что итоги проведенного нами анализа "чудо-чтений" оказались для всех здравомыслящих людей вполне предсказуемыми, а для почитателей чудо-творчества - весьма неутешительными: "С учетом предшествующих наших материалов общее число проверенных "обчитанных" чудо-методом иллюстраций из этой книги равняется 68 (из 135). Таким образом, нам удалось выяснить, что в 50-ти процентах случаев читателям этой чудо-книжонки автор предлагает примитивное и наглое вранье". Не исключено, что и в случае с "гениальными рисунками" будет "та же фигня", что и с "русскими этрусками", что мы, собственно говоря, и постараемся проверить.
1.2. К темам из жизни и творчества А.С. Пушкина различные "особо одаренные" авторы обращались уже неоднократно. Поэтому, прежде, чем мы начнем детально рассматривать некоторые эпизоды из первого издания Тайнописи"чудинописи" (примешивать сюда само имя А.С. Пушкина мы по вполне понятным причинам считаем кощунственным, но, поскольку у чудо-профессора есть несколько книг со словом "тайнопись" - "Тайнопись в рисунках А.С. Пушкина", "Тайнопись на русских иконах", "Тайнопись дохристианских икон" просто договоримся, что в данном материале речь идет именно о первой из названных), сделаем небольшое "нелирическое" отступление...
1.2.1. Одним из самых, на наш взгляд, ярких проявлений беспардонного невежества в отношении творчества А.С. Пушкина, можно считать давно ставшее популярным приписывание (с указанием даже "точного места" при псевдоцитате) его перу строк "Пока не вникнет россиянин..." (см.: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 и т.д.), являющихся на самом деле фрагментом из пародии, написанной в конце XX века. Конечно, немало тех, кто с самого начала начинает подозревать, что данный фрагмент никак не мог быть написан Пушкиным. Но, к глубокому сожалению, бездумно соглашающихся с утверждением о его авторстве, в сети пока чуть-чуть больше. Вот только проверить достоверность такого утверждения, долженствующего опираться на обоснованность самого данного приписывания, почему-то не у каждого из них хватает сил и ума.
Пожалуй, самое интересное - в данном случае - состоит в том, что проверка достоверности не требует каких-то особых усилий: нужно только затратить не такое уж и большое количество времени на простой поиск двух "вещей": собственно изданий "Руслана и Людмилы" и самого текста (по имеющемуся текстовому фрагменту). К тому же, лексика данного отрывка как-то настораживает (в том числе - и производным от термина "сионизм", имеющего, скорее всего, более позднее, чем время работы А.С. Пушкина над поэмой, происхождение).
Согласитесь, что не так уж и сложно - для начала - отыскать электронный вариант пушкинской поэмы. А дальше нужно просто-напросто попробовать разыскать более авторитетные печатные издания (если предположить, что только что найденный нами электронный вариант по каким-либо причинам подвергся злонамеренному искажению, напр.: "Эта часть в советское время не прошла цензуру и потому была исключена из поэмы, в дореволюционных изданиях эта часть есть", выделено мною).
Ни для кого, хочется надеяться, не секрет, что есть специальный сайт Пушкинского дома (ИРЛИ), одна из страниц которого - под названием "Пушкинский кабинет" - содержит среди прочего электронные фотокопии не только исследований о жизни и творчестве А.С. Пушкина, но и собственно изданий его произведений, начиная от прижизненных. Именно здесь и можно ознакомиться с текстами "Руслана и Людмилы", изданными в 1820-м году (фотокопия появляется, что нельзя признать вполне удачным решением, в самом низу страницы) и в 1828-м году (между этими изданиями есть некоторые различия). Интересующее нас место (встреча Витязя с Головой) содержится в третьей песни (по изданию 1820 г. - начиная со стр. 71).
Те же, кому сложно осуществлять поиск по фотокопиям, могут обратиться к сайту Фундаментальной электронной библиотеки (ФЭБ), где есть специальный раздел, посвященный жизни и творчеству А.С. Пушкина. Там можно проверить по наборному тексту Собраний сочинений сохранившиеся варианты и разночтения, относящиеся к данному произведению (напр., в 4-м томе академического шестнадцатитомника). Ну а тем, кто пожелает обратиться к материалам, имеющим в данном случае решающее значение, или - "абсолютный" вес, можно порекомендовать обратиться к рукописям поэта. В настоящее время это тоже не так уж и сложно, поскольку часть рукописного наследия была издана к 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина в восьмитомнике "А.С. Пушкин. Рабочие тетради" (фотокопии рукописных страниц с текстом нужной нам поэмы находятся во втором и четвертом томах; попутно сообщим, что история пушкинских рукописей излагается М.А. Цявловским в его труде "Судьба рукописного наследия Пушкина"), доступном в большинстве крупных библиотек.
После того как выяснилось, что данного текстового фрагмента в "Руслане и Людмиле" нет и никогда не было, можно со спокойной душой искать его подлинный источник, воспользовавшись обычным интернет-поисковиком (в нашем случае искомый результат будет находиться на второй странице). Согласитесь, что весь этот проделанный нами путь не так уж и сложен!..
1.2.2. Редкостной мешаниной каких-то обрывочных сведений из массы разнообразных источников и отсутствием добросовестной проверки достоверности излагаемых положений отличалась и уже анализировавшаяся нами статья Евг. Дмитриевой "О чем нас предупреждает Александр Сергеевич Пушкин. Комментарий к стихотворению «Песнь о вещем Олеге»…". Отметим, что этот самый весьма своеобразный "комментарий" активно тиражировался в сети, в том числе и на ресурсах такого активного сторонника "нетрадиционной ориентации в истории" как М.Н. Задорнов (1, 2, 3, 4).
1.2.3. Все то же самое отсутствие предварительной проверки выдвигаемых утверждений можно встретить у некоторых "умельцев" при "обсуждении" темы "камергерства" А.С. Пушкина.
(Основной вопрос этого "обсуждения": какое придворное звание в действительности имел А.С. Пушкин - камер-юнкер или камергер? Попутно отметим, что о различии придворных чинов и придворных званий по состоянию на нач. XIX в. говорится в неоднократно переиздававшейся работе д.ист.н. Л.Е. Шепелёва "Титулы, мундиры, ордена" (1991, 2005, 2008). Ситуация с придворным званием А.С. Пушкина им тоже рассматривается. Почетный характер званиям камер-юнкера и камергера был усвоен именным императорским Указом Александра I от 3-го апреля 1809 г. В 1-м издании ПСЗ РИ текст данного Указа опубликован в 30-м томе за № 23.559.)
Так, к примеру, один из конспирологически настроенных сторонников "камергерства" Пушкина в ответ на замечание оппонентов об отсутствии какого бы то ни было документального подтверждения (текста Указа и даже ссылки на него) пожалования А.С. Пушкину звания камергера безапелляционным тоном заявляет: " По камер-юнкерству Пушкина мы тоже не имеем указа. Есть только дневниковая запись поэта" (выделено мною). На самом же деле, если бы автор этого утверждения нашел время проверить достоверность такого тезиса, то, скорее всего, сразу бы отказался от его использования по причине отсутствия оснований для подобного утверждения.
При обращении к вполне доступным источникам (хорошо известным всем тем, кто не просто берет на себя смелость рассуждать о жизни и творчестве А.С. Пушкина, но обладает знанием источниковой базы для подобных рассуждений и умением с ней оперировать), ситуация становится ясной и уже не допускает каких-то двусмысленностей в своей трактовке. В четвертом томе Летописи жизни и творчества (с. 129; изд. 1999 г.) действительно указана дата, восстановленная по дневниковой записи (вспомним: "...Есть только дневниковая запись") самого А.С. Пушкина (см. прим. 113 на с. 613).
Зато уже на следующей странице (с. 130) имеются сразу две, относящиеся к интересующему нас вопросу, записи - за то же самое 30-е декабря: "Граф К.В. Нессельроде извещает письмом министра двора князя П.М. Волконского о пожаловании титулярного советника Александра Пушкина в звание камер-юнкера", и за 31 декабря: "Указ Николая I придворной конторе о назначении Пушкина камер-юнкером: «Служащих в Министерстве иностранных дел, коллежского асессора Николая Ремера и титулярного советника Александра Пушкина, Всемилостивейше пожаловали Мы в звание камер-юнкеров Двора нашего. Николай»" (с перечнем мест опубликования, вынесенным на поля):
Текст самого Указа в настоящее время переиздан во втором томе вышедших в 2010-м году "Документах к биографии. 1830-1837" на с. 349 (с указанием в примечании его публикаций и местонахождения в архивах).
Хорошо, допустим, что текст Указа в этом издании по ряду причин мог оказаться за пределами доступности для автора высказывания "По камер-юнкерству Пушкина мы тоже не имеем указа". Но ведь, кроме самого текста, есть и другое, не менее авторитетное свидетельство об этом Указе и о том, что А.С. Пушкин (по требованиям тогдашнего делопроизводства, не слишком-то - в этом отношении - отличающися от нынешних) был официально ознакомлен с этим Указом:
Этот материал взят из знаменитого сборника "Рукою Пушкина", изданного аж в 1935 году (с. 849-850) и переизданного в юбилейной перепечатке Полного собрания сочинений А.С. Пушкина (в 17-м томе).
Для недоверчивых и интересующихся раскроем упоминаемые в примечаниях к этому документу ссылки:
ГД - Гастфрейд Н.А. "Пушкин. Документы Государственного и С.-Петербургского Главного архивов Министерства иностранных дел, относящиеся к службе его 1831-1837 гг." СПб., 1900
ТМ - Театральный музей имени А.А. Бахрушина в Москве
ДМ - Дневник А.С. Пушкина (1833-1835 гг.). Труды Государственного Румянцевского музея. Выпуск I. Гиз. М. 1923.
ДП - Дневник Пушкина 1833-1835. Под редакцией и с объяснительными примечаниями Б.Л. Модзалевского и со статьею П.Е. Щеголева. Гиз. 1923.
Казалось бы - чего проще-то? Взять предварительно нужные книги и проверить: а действительно ли нет в природе Указа о пожаловании А.С. Пушкину звания камер-юнкера. И только после такого рода проверки выдвигать какие-либо собственные утверждения, основанные не на незнании источников, а на их знании, умении их находить и работать с ними.
(Тем, кто пожелает ознакомиться с "мнениями сторон" можно предложить - a) материалы сторонников идеи "камергерства" и "генеральского чина", возникшей из первоначально допущенной канцелярской ошибки: 1, 2; b) пояснения пушкиниста С.А. Рейсера "Три строки дневника Пушкина"; c) само "Военно-судное дело...", ошибка в котором, хотя и впоследствии исправленная - что отмечено в том же "Деле", - и дала впоследствии повод для кривотолков о "действительном камергерстве" А.С. Пушкина. В настоящее время имеется переиздание материалов "Дела" в уже упоминавшемся выше томе "Документов к биографии. 1830-1837" на с. 873-972 с комментариями и обстоятельными разъяснениями на с. 973-978.)
1.2.4. На том же самом пренебрежении к предварительной проверке излагаемого основывается и пассаж из прошлогодней (2014) заметки "Прощание с Пушкиным", касающийся суммы карточных долгов поэта к моменту смерти. По мнению Л. Крошкина их сумма равнялась 94 тысячам рублей: "Николай I уплатил все долги Пушкина из казны - 138 тысяч рублей, из которых 94 тысячи составили карточные проигрыши поэта". Приведенная здесь цифра долгов по карточным проигрышам, конечно же, впечатляющая (о самих карточных проигрышах А.С. Пушкина достаточно хорошо известно. Напр. о проигрыше в 1829-м году 6 тыс. рублей промышленнику и известному игроку Ивану Алексеевичу Яковлеву (1804-1882) и т.д.). Но если попробовать проверить эту самую, приведенную в статье, сумму, то получается забавная картина.
Дело в том, что автор статьи, не долго думая, "взял за основу" другую имеющуюся в сети публикацию - "Узник России" Ю. Дружникова (глава 13. Посмертный обыск) и просто не стал внимательно вчитываться в ее текст.
Поэтому из фразы "По ходатайству Жуковского Его Величество распорядился уплатить все долги Пушкина из казны. Оказалось 138 тысяч 488 рублей, из них 94 тысячи 988 рублей - долги частные, то есть в значительной части карточные проигрыши", находившейся в исходном материале, "легким движением руки" и после некоторого округления цифр получилось, что 94 тысячи - это не общая сумма частных долгов (у А.С. Пушкина были еще долги казне), среди которых, разумеется, какой-то процент составляли и долги карточные, а полностью - сумма карточных долгов.
Статья "Прощание с Пушкиным" с искаженной цифрой долга успешно пошла гулять по сети:
и, кажется, до сих пор гуляет. А петербургская преподавательница русского языка и литературы С.В. Грачевникова даже ухитрилась не глядя вставить эти "94 тысячи карточного долга" в свой план-конспект урока, посвященного сравнительно-сопоставительному анализу стихотворений Тютчева и Лермонтова, посвященных гибели Пушкина. Пустячок, казалось бы, но подобная небрежность почему-то огорчает...
Ведь уже в 1910-м году основатель Пушкинского дома Б.Л. Модзалевский опубликовал в 13-м выпуске сборника "Пушкин и его современники" материалы под общим заголовком "Архив опеки над детьми и имуществом Пушкина в музее А.А. Бахрушина".
Нельзя забывать, что кроме карточных задолженностей у Пушкина были и другие - за книги, за мебель, за пошив одежды и проч. Наглядное представление обо всем этом можно получить из приводимых ниже фрагментов таблицы, помещенной в издании "Последний год жизни Пушкина" (М., 1989. С. 657-660; в статье Б.Л. Модзалевского, кстати сказать, таковой таблицы нет, но там встречаются описание некоторых из её граф и общая сумма уплаченных с 6-го мая 1837-го года по 5-е февраля 1838-го года долгов - ок. 120000 рублей по 50-ти счетам) и соответствующей документу № 5 в издании "Архив опеки Пушкина" (Изд. Государственного литературного музея. М., 1939. С.10-13. Репр.: 1970):
Но, тем не менее, точную сумму именно карточных долгов, выплачивавшихся после смерти А.С. Пушкина, подсчитать вряд ли возможно, поскольку не во всех случаях удастся точно установить значимость т.н. "заемных писем" - идет ли там речь об официально оформленном одалживании денег, или же - камуфлируется карточный проигрыш, как, напр., в случае с "займом" у барона С.Р. Шиллинга 2000 рублей, сделанным А.С. Пушкиным в 1819 г.
1.3. Все эти примеры мы привели для того, чтобы можно было наглядно убедиться в необходимости предварительной перепроверки тех сведений, которые собирается использовать в своей деятельности тот или иной человек. Причем, не так уж и важно, кто этот человек: простой интернет-пользователь, преподаватель, автор статей в МК или же - в сетевых средствах информации... Полагаем, что для любого человека важно не использовать (и, конечно же - не распространять) недостоверные сведения, тем более в тех случаях, когда речь идет о таких значимых для истории отечественной культуры лицах, как А.С. Пушкин.
Однако, если до этого мы говорили об ошибках в деятельности не-специалистов, и затрагивали темы, при работе с которыми не требуется специальной подготовки, и достаточно лишь соблюдения общих логических требований (как тут не вспомнить - по аналогии - четвертый закон логики), то небезынтересным будет и обращение к некоторым проблемам собственно пушкинистики, в том числе - текстологического характера. Точность исследований (разумеется, с учетом специфики методологии исследований в гуманитарных областях научного знания, в первую очередь - текстологии) и их комплексность стали основными проблемами, обсуждаемыми в статье научных сотрудников ИРЛИ канд.филол.наук Ек. Ларионовой и д.филол.наук С. Фомичева "Нечто о «презумпции невиновности» онегинского текста" (2002 г.). Обратим внимание на то обстоятельство, что указанный материал посвящен серьезно аргументированному анализу статьи д.филол.наук, ведущего научного сотрудника Института языкознания РАН М.И. Шапира "Какого «Онегина» мы читаем?", (опубликована в 2002-м году в ж. Новый мир. Отметим, что проблема "издания текста «Евгения Онегина»" уже поднималась в небольшой, изданной в 1934 году, работе В.Л. Бурцева "Как Пушкин хотел издать «Евгения Онегина» и как издал").
При этом, если в первом случае (при рассмотрении "трудов" не-специалистов) для признания сделанных в перечисленных материалах "выводов" безосновательными и ложными вполне достаточно простых разъяснений, опирающихся на оставленный авторами "вне поля зрения" фактический материал (наглядно опровергающий их "построения"), то во втором случае, несомненно, разобраться уже намного сложнее. Для того, чтобы признать правоту той или другой стороны (или выделить в обеих позициях "рациональные зерна", в том числе и требующие дальнейшего исследования) требуется более трудоёмкая работа, связанная уже не столько с нахождением игнорированных или перевранных (как в первом случае) сведений, сколько с верификацией выводов на высоком профессиональном уровне как установлением точности проведенных исследований, так и выявлением и объяснением связей с "культурным контекстом"... Заинтересовавшимся предлагаем самостоятельно изучить обе статьи и сформировать собственную позицию по степени обоснованности аргументов и, соответственно, по достоверности выводов сторон. А мы, тем временем, вернемся к некоторым, затрагивающим творчество А.С. Пушкина, аспектам чудо-деятельности.
Продолжение следует...