мигрень
мне кажется, что я сделана из мела, глицерина и ваты. и весь мир. и все мои мысли наполнены тальком и аспирином.
неожиданно оказывается, что трудно смотреть. если приглядеться, то можно увидеть, что мир всё тот же, прежний, чёткий и осязаемый. но чтобы понять, что с глазами ничего не случилось, нужно напрягаться. где-то в поле зрения вспыхивет битый пиксель. хочется сфокусироваться на нём, но он всё время убегает. и раздваивается. а потом ещё и ещё. и через несколько минут их уже целая гирлянда, мигающая невпопад. её невозможно ухватить взглядом, потому что она не перед глазами. она там, внутри. мешает мозгу вычленять информацию из сигналов с сетчатки. постепенно он отказывается понимать сходу, что за предметы перед ним, складывать буквы в слова и понимать. а потом внезапно гирлянда гаснет, и весь мир окутывает боль. где-то внутри черепной коробки в абсолютной пустоте гулко падает стальной шар, его удар болезненно отзывается во всех уголках сознания. всё внимание обращено туда, в пустоту и этот шар, бьющийся в висках. каждый звук, касающийся барабанной перепонки, каждый фотон света, пойманный глазом - новый удар. каждая новая начаянно появившаяся мысль тоже.
потом это проходит, и остаётся только холодный океан холодной шумящей боли.
неожиданно оказывается, что трудно смотреть. если приглядеться, то можно увидеть, что мир всё тот же, прежний, чёткий и осязаемый. но чтобы понять, что с глазами ничего не случилось, нужно напрягаться. где-то в поле зрения вспыхивет битый пиксель. хочется сфокусироваться на нём, но он всё время убегает. и раздваивается. а потом ещё и ещё. и через несколько минут их уже целая гирлянда, мигающая невпопад. её невозможно ухватить взглядом, потому что она не перед глазами. она там, внутри. мешает мозгу вычленять информацию из сигналов с сетчатки. постепенно он отказывается понимать сходу, что за предметы перед ним, складывать буквы в слова и понимать. а потом внезапно гирлянда гаснет, и весь мир окутывает боль. где-то внутри черепной коробки в абсолютной пустоте гулко падает стальной шар, его удар болезненно отзывается во всех уголках сознания. всё внимание обращено туда, в пустоту и этот шар, бьющийся в висках. каждый звук, касающийся барабанной перепонки, каждый фотон света, пойманный глазом - новый удар. каждая новая начаянно появившаяся мысль тоже.
потом это проходит, и остаётся только холодный океан холодной шумящей боли.