Good life
За последние 3 дня я успела:
- в тоске погулять по Вене, себе в утешение тратя все свои деньги, успев заблудиться на 2 часа во дворах, когда пошла искать единственную кирхе, которую хотела увидеть, и обнаружив, что русские туристы - это какой-то кошмар! Уж насколько я соскучилась по русской речи - но это просто ужас;
- прилететь ночью в Москву и потеряться в аэропорту с мамой (обнаружив при этом, насколько мы зависимы от мобильных телефонов, что таксисты иногда бывают бескорыстными (или мне добро возвращается? или я выглядела настолько потерянной?), и что в Домодедово есть место встречи); мама ругалась, а я смеялась, потому что - ну что еще могло со мной случится, если я уже вернулась;
- уехать утром в деревню к папе, заехав в гипермаркет и бродя по нему, понять, какой кошмарный диссонанс я ощущаю в этих своих действиях (разговоры с Петром не прошли для меня даром);
- съесть папин грибной суп, папин шашлык, фотографировать золотую осень, смотреть матч Россия-Словакия (со смешанными чувствами), стыдясь немного, что увезла с собой хорошую погоду из Европы;
- встать в субботу в 6 утра (в 4 по моим внутренним) и уехать в Киржач, потому что Ксюша сказала "едем" и я не могла сопротивляться; папа без упреков везет меня рано утром на электричку (скандалы в прошлом; это моя жизнь, все смирились); Ксюша едет из Москвы на электричке 6.41, чтобы встретиться со мной и поехать дальше вместе, хотя может поехать в 8 с щелчка, и это так здорово, что я не смогу объяснить, как я рада, что у меня есть такие люди;
- провести целый длинный день в Киржаче, валяться в кленовой желтой листве, слушать детей и радоваться (я так соскучилась за лето); приехала Арина, бросилась сначала меня ругать, что я так надолго их покинула, потом обнимать, потом забрала нас с Ксюшей в Мамин Домик на чай, который оказался субботником, субботником на высоких каблуках; мы сбежали с него на электричку, потому что и в 8 вечера он, наверно, бы еще не закончился, а мы клевали носом друг у друга на плече;
- получить письмо от Петра, начинающееся с "ahoj", о том, как сильно он по мне скучает, и что мы обязательно еще встретимся;
- и вот, наконец, расплакаться, потому что я тоже очень скучаю, и никто не знает, встретимся ли мы еще.
А сейчас я убегаю, потому что у меня больше нет времени грустить.
Я вернулась.
- в тоске погулять по Вене, себе в утешение тратя все свои деньги, успев заблудиться на 2 часа во дворах, когда пошла искать единственную кирхе, которую хотела увидеть, и обнаружив, что русские туристы - это какой-то кошмар! Уж насколько я соскучилась по русской речи - но это просто ужас;
- прилететь ночью в Москву и потеряться в аэропорту с мамой (обнаружив при этом, насколько мы зависимы от мобильных телефонов, что таксисты иногда бывают бескорыстными (или мне добро возвращается? или я выглядела настолько потерянной?), и что в Домодедово есть место встречи); мама ругалась, а я смеялась, потому что - ну что еще могло со мной случится, если я уже вернулась;
- уехать утром в деревню к папе, заехав в гипермаркет и бродя по нему, понять, какой кошмарный диссонанс я ощущаю в этих своих действиях (разговоры с Петром не прошли для меня даром);
- съесть папин грибной суп, папин шашлык, фотографировать золотую осень, смотреть матч Россия-Словакия (со смешанными чувствами), стыдясь немного, что увезла с собой хорошую погоду из Европы;
- встать в субботу в 6 утра (в 4 по моим внутренним) и уехать в Киржач, потому что Ксюша сказала "едем" и я не могла сопротивляться; папа без упреков везет меня рано утром на электричку (скандалы в прошлом; это моя жизнь, все смирились); Ксюша едет из Москвы на электричке 6.41, чтобы встретиться со мной и поехать дальше вместе, хотя может поехать в 8 с щелчка, и это так здорово, что я не смогу объяснить, как я рада, что у меня есть такие люди;
- провести целый длинный день в Киржаче, валяться в кленовой желтой листве, слушать детей и радоваться (я так соскучилась за лето); приехала Арина, бросилась сначала меня ругать, что я так надолго их покинула, потом обнимать, потом забрала нас с Ксюшей в Мамин Домик на чай, который оказался субботником, субботником на высоких каблуках; мы сбежали с него на электричку, потому что и в 8 вечера он, наверно, бы еще не закончился, а мы клевали носом друг у друга на плече;
- получить письмо от Петра, начинающееся с "ahoj", о том, как сильно он по мне скучает, и что мы обязательно еще встретимся;
- и вот, наконец, расплакаться, потому что я тоже очень скучаю, и никто не знает, встретимся ли мы еще.
А сейчас я убегаю, потому что у меня больше нет времени грустить.
Я вернулась.