Магическое путешествие
Один из моих близких друзей - старый кастанедовец. Уже лет тридцать этим занимается - осознанные сновидения, сталкинг, всё как положено. Он не только по Кастанеде практикует, но ещё и по Гурджиеву, что, конечно, то ещё сочетание.
Как-то в очередной раз зашёл у нас разговор про кастанедовские штуки, и я задал ему вопрос, который все задают нагвалистам, - «Так всё-таки ты веришь, что дон Хуан существовал в реальном мире?»
Но друг мой вместо ответа на прямой вопрос, сказал, - «А ты разве ещё не догадался, что действие первых трёх книг Кастанеды происходит в сновидении? Вся эта история, начавшаяся на автобусной остановке в Аризоне, происходила в сновидении Кастанеды, которое на него навёл дон Хуан. Все эти поездки в Сонору, всё это было в сновидении. И Карлос входил в осознанное сновидение тоже уже в сновидении. Сон во сне. Именно поэтому первые три книги Кастанеды такие художественно убедительные и поэтичные. Речь в них идёт о магической Соноре».
Меня поразила версия друга. Такой интерпретации я ещё не встречал (хотя, возможно, она и была уже у кого-то). Я понимаю, что с точки зрения кастанедовской субкультуры, это, скажем так, слишком уж гетеродоксально. Но меня это мало волнует. Сам образ сильный: герой путешествует по магическим ландшафтам в сновиденных мирах в поисках чего-то, что уже не является вполне частью сна. В сновидении спрятана реальная Вещь.
Как-то в очередной раз зашёл у нас разговор про кастанедовские штуки, и я задал ему вопрос, который все задают нагвалистам, - «Так всё-таки ты веришь, что дон Хуан существовал в реальном мире?»
Но друг мой вместо ответа на прямой вопрос, сказал, - «А ты разве ещё не догадался, что действие первых трёх книг Кастанеды происходит в сновидении? Вся эта история, начавшаяся на автобусной остановке в Аризоне, происходила в сновидении Кастанеды, которое на него навёл дон Хуан. Все эти поездки в Сонору, всё это было в сновидении. И Карлос входил в осознанное сновидение тоже уже в сновидении. Сон во сне. Именно поэтому первые три книги Кастанеды такие художественно убедительные и поэтичные. Речь в них идёт о магической Соноре».
Меня поразила версия друга. Такой интерпретации я ещё не встречал (хотя, возможно, она и была уже у кого-то). Я понимаю, что с точки зрения кастанедовской субкультуры, это, скажем так, слишком уж гетеродоксально. Но меня это мало волнует. Сам образ сильный: герой путешествует по магическим ландшафтам в сновиденных мирах в поисках чего-то, что уже не является вполне частью сна. В сновидении спрятана реальная Вещь.