На Пороге Неба. Истории Струнки. Отчет Евы Ян.
Обычно я пишу отчеты сдержанно, упорядоченно и поздно, так пусть теперь будет сумбурно и рано. Мне все больше кажется, что я сыграла какие-то восемь лет, вместо одиннадцати (в жизни бы не поверила, что такое возможно), так что и рассказывать придется мне.
[Spoiler (click to open)]Я назвала персонажа Стрункой, еще не зная, чем ей это обернется. Сейчас мне кажется, что там, в Городе, прозвище ей дал Крапива, он чуткий на такие вещи. Потом решила, что натянутой струной внутри будет ощущение потери и одиночество ребенка без родителей. Чего я не знала, того, что она будет резонировать каждой печали на детской площадке, каждому грустному взгляду. Струнка оказалась эмпатом, ребята считали ее плаксой. И справедливо. Притворяться нормальным ребенком, у которого все в порядке удалось совсем недолго. Но пока Струнка рассказывала истории про "дядю Звездочета" и "уехавших родителей", она сама в них отчасти верила. Так что после признания, что она ничего и никого не помнит кроме последнего месяца, (это было в первый же вечер), боль и страх встали в полный рост, будто выбили землю из под ног. Струнку никто не ждал дома, только миска холодной еды, пара ничего не значащих слов, пустой взгляд Звездочета. Лучше бы ругался, задавал вопросы, пытался запереть, правда. И вот тогда начало происходить чудо. Страшие Привратники, я... я никогда вас не забуду! И я, наверно, завидую Струнке, что ей есть кого любить так сильно, честно и безоглядно. Молчун, Шорох, Крапива, которые всегда были рядом, утешали, поддерживали, заступались, держали за руку, подбадривали, обнимали, когда плакала. Струнке не к кому было пойти за помощью, кроме вас, и вы помогали. Спасибо... Было много увлекательного, смешного, страшного - вы все знаете. Для взрослых: дети могли собрать набор сокровищ под какую-то историю, отправить Экспедицию в связанное с ней место и через время прийти туда за Ростком - отправиться за чудом на Изнанку (приключение вроде сна), где можно было загадать любое желание. Струнке достался только один поход в Изнанку. Там их встретил страшный цирк, как им показалось, сам караван Бубнового туза. Громко предлагали игрушки, сладости и сокровища, но мы, Привратники-наблюдатели, не поверили, что чудо может быть таким очевидным и грубым. Нам казалось, это все испытание, за которым мы найдем настоящее, а нашли только выход. Как же обидно нам было узнать, что Загранники, другая команда, не побоялись и получили от цирка много хорошего, в том числе и желание. Горше вдвойне было Струнке, ведь собирались загадывать возвращение ей памяти. Ночью на пустой площадке при свете фонаря она писала на бетонной стене мелом слово МАМА, как оберег, как пишут дети. А потом была месть Изнанки и страшный поезд, увезший Молчуна во взрослую жизнь. И еще потери, и еще. В какой-то момент казалось, что так больше невозможно, невыносимо, что будто детство отъедается по кусочкам, и меняется голос, понимается конечность, что проще уже самой снять ключ, чтобы больше не чувствовать это так остро.
И тогда Струнка думала о Звездочете.
Их история о страхе, одиночествах, доверии и сочувствии. Она складывалась из зыбких моментов, полувзглядов, случайных фраз. Начиналась она страхом. Попав в Город, Ева поселилась в Омуте, как котенок, которому порой оставляют еды. Бог его знает, что думал этот одинокий старик о ребенке, который порой приходил ночевать в чуланчик за кухней. Однажды вечером, Ева обнаружила на столе записи с заседания Белого двора. Там говорилось о ней! Незнакомые женщины стали окликать Еву на улице. Ох, как она боялась, что ее заберут, отправят в семью, заставят называть мамой и папой чужих людей, забыть те обрывки воспоминаний, что связывали ее с настоящей семьей! Струнка перестала бывать дома, и почти ничего не ела.
Вот Звездочет, не то печально, не то насмешливо глядя вслед убегающей Еве, говорит: "На ужин не опоздаешь?" - как будто думает, что она действительно придет.
Вот ее приводят домой соседки, он встречает с фонарем на обрыве, Ева выскальзывает мимо, на площадку. Страшно, весело и как-то щемяще от этой фигуры одинокого старика, который не может, и, наверное, не хочет ее ловить.
Бывало, заходишь, крадучись, в Омут, а он сидит за столом неподвижно, глядя перед собой. И однажды Ева решилась заговорить. Звездочет отвечал тихо, размеренно, честно. А Струнка смотрела на странные холодные и печальные предметы в Красном углу, особенно на лежащие песочные часы, было в них что-то страшное, какая-то безнадежность, такая же, как в голубых глазах Звездочета.
Она позвала его на помощь, когда решилась идти к Белой Хозяйке. Он провел, но не стал слушать ее историю, остался под дверью. Он был будто печальная крепость без моста. "Звездочет никак не может найти преемника" - объяснила Виктория.
- Мне сказали, ты хотела бы у меня учиться? - В печальных глазах, проблеск надежды.
- Не знаю. А чему вы учите?
Лекция о планетах и метеоритах оказалась скучнее, чем палочник, бродящий по столу. Чтобы стать Звездочетом, нужно искренне любить звезды, а не клевать носом, но и отказаться совсем, увидеть как вновь смыкаются ледяные двери в глазах старика - невозможно. Поэтому Струнка понимала, что нельзя взрослеть, пока она может быть рядом или пытаться найти ему ученика.
Потом, когда было построено городское чудо, они вместе стояли на обрыве с фонарем и смотрели на звезды, Ева решилась взять Звездочета за руку. "Это ведь тоже порог неба".
Струнка уйдет из Омута, но Звездочет, дядя Антон Карелин, обещал, что для нее двери всегда открыты.
Еще в жизни Струнки была Танаша, "колокольная сестра", связавшая себя неожиданным обещанием исполнить желание. Мудрый Птиц, он сказал, что она из тех, кто сам нуждается в помощи, но не может просить. И был прав, Танаша тоже не помнила своих близких, мечтала их обрести. "Будешь моей семьей?" Еще один одинокий взрослый, которому Ева не могла откликнуться всем сердцем. Отчего-то Танаша все же казалась чужой.
Ева искала ответов в мире взрослых, стучалась в двери, ждала в приемных, было очень скучно. А помогли ей дети. Тайна, сестра Птица, почти довела ее в сны. "Твоя сестра не здесь, она сильна, ее уважают в городе," - сказал привратник Кайура. И безумная мысль зародилась в голове, и оказалась правдой. Ева Ян - сестра Виктории Ольгимской, Белой Хозяйки. Очень сложно быстро проникнуться теплом к тому, к кому относился с опаской и благоговением. Сложно принять полузнакомого ребенка из прошлого. Но я надеюсь, они справятся. Маленький Влад Ольгимский, Шорох, - большой друг Евы, надеюсь, он приведет ее домой.
Эта игра - удивительная. Память о ней состоит будто из сонма теплых бликов, солнечных бабочек. Даже если рассказывать ее истории, они не оседают намертво на бумаге, остаются внутри светлячками. Но про тихо искрящееся чудо нашей детской жизни приключений и детской площадки я намеренно не хочу говорить, лучше помнить. Этот мир был таким живым, что даже странно писать благодарности мастерам - в мастеров не верится. Не хочется верить в игроков, и все еще невозможно перестать любить людей, которых не существует. Как хотелось бы остаться там, на пороге неба!
[Spoiler (click to open)]Я назвала персонажа Стрункой, еще не зная, чем ей это обернется. Сейчас мне кажется, что там, в Городе, прозвище ей дал Крапива, он чуткий на такие вещи. Потом решила, что натянутой струной внутри будет ощущение потери и одиночество ребенка без родителей. Чего я не знала, того, что она будет резонировать каждой печали на детской площадке, каждому грустному взгляду. Струнка оказалась эмпатом, ребята считали ее плаксой. И справедливо. Притворяться нормальным ребенком, у которого все в порядке удалось совсем недолго. Но пока Струнка рассказывала истории про "дядю Звездочета" и "уехавших родителей", она сама в них отчасти верила. Так что после признания, что она ничего и никого не помнит кроме последнего месяца, (это было в первый же вечер), боль и страх встали в полный рост, будто выбили землю из под ног. Струнку никто не ждал дома, только миска холодной еды, пара ничего не значащих слов, пустой взгляд Звездочета. Лучше бы ругался, задавал вопросы, пытался запереть, правда. И вот тогда начало происходить чудо. Страшие Привратники, я... я никогда вас не забуду! И я, наверно, завидую Струнке, что ей есть кого любить так сильно, честно и безоглядно. Молчун, Шорох, Крапива, которые всегда были рядом, утешали, поддерживали, заступались, держали за руку, подбадривали, обнимали, когда плакала. Струнке не к кому было пойти за помощью, кроме вас, и вы помогали. Спасибо... Было много увлекательного, смешного, страшного - вы все знаете. Для взрослых: дети могли собрать набор сокровищ под какую-то историю, отправить Экспедицию в связанное с ней место и через время прийти туда за Ростком - отправиться за чудом на Изнанку (приключение вроде сна), где можно было загадать любое желание. Струнке достался только один поход в Изнанку. Там их встретил страшный цирк, как им показалось, сам караван Бубнового туза. Громко предлагали игрушки, сладости и сокровища, но мы, Привратники-наблюдатели, не поверили, что чудо может быть таким очевидным и грубым. Нам казалось, это все испытание, за которым мы найдем настоящее, а нашли только выход. Как же обидно нам было узнать, что Загранники, другая команда, не побоялись и получили от цирка много хорошего, в том числе и желание. Горше вдвойне было Струнке, ведь собирались загадывать возвращение ей памяти. Ночью на пустой площадке при свете фонаря она писала на бетонной стене мелом слово МАМА, как оберег, как пишут дети. А потом была месть Изнанки и страшный поезд, увезший Молчуна во взрослую жизнь. И еще потери, и еще. В какой-то момент казалось, что так больше невозможно, невыносимо, что будто детство отъедается по кусочкам, и меняется голос, понимается конечность, что проще уже самой снять ключ, чтобы больше не чувствовать это так остро.
И тогда Струнка думала о Звездочете.
Их история о страхе, одиночествах, доверии и сочувствии. Она складывалась из зыбких моментов, полувзглядов, случайных фраз. Начиналась она страхом. Попав в Город, Ева поселилась в Омуте, как котенок, которому порой оставляют еды. Бог его знает, что думал этот одинокий старик о ребенке, который порой приходил ночевать в чуланчик за кухней. Однажды вечером, Ева обнаружила на столе записи с заседания Белого двора. Там говорилось о ней! Незнакомые женщины стали окликать Еву на улице. Ох, как она боялась, что ее заберут, отправят в семью, заставят называть мамой и папой чужих людей, забыть те обрывки воспоминаний, что связывали ее с настоящей семьей! Струнка перестала бывать дома, и почти ничего не ела.
Вот Звездочет, не то печально, не то насмешливо глядя вслед убегающей Еве, говорит: "На ужин не опоздаешь?" - как будто думает, что она действительно придет.
Вот ее приводят домой соседки, он встречает с фонарем на обрыве, Ева выскальзывает мимо, на площадку. Страшно, весело и как-то щемяще от этой фигуры одинокого старика, который не может, и, наверное, не хочет ее ловить.
Бывало, заходишь, крадучись, в Омут, а он сидит за столом неподвижно, глядя перед собой. И однажды Ева решилась заговорить. Звездочет отвечал тихо, размеренно, честно. А Струнка смотрела на странные холодные и печальные предметы в Красном углу, особенно на лежащие песочные часы, было в них что-то страшное, какая-то безнадежность, такая же, как в голубых глазах Звездочета.
Она позвала его на помощь, когда решилась идти к Белой Хозяйке. Он провел, но не стал слушать ее историю, остался под дверью. Он был будто печальная крепость без моста. "Звездочет никак не может найти преемника" - объяснила Виктория.
- Мне сказали, ты хотела бы у меня учиться? - В печальных глазах, проблеск надежды.
- Не знаю. А чему вы учите?
Лекция о планетах и метеоритах оказалась скучнее, чем палочник, бродящий по столу. Чтобы стать Звездочетом, нужно искренне любить звезды, а не клевать носом, но и отказаться совсем, увидеть как вновь смыкаются ледяные двери в глазах старика - невозможно. Поэтому Струнка понимала, что нельзя взрослеть, пока она может быть рядом или пытаться найти ему ученика.
Потом, когда было построено городское чудо, они вместе стояли на обрыве с фонарем и смотрели на звезды, Ева решилась взять Звездочета за руку. "Это ведь тоже порог неба".
Струнка уйдет из Омута, но Звездочет, дядя Антон Карелин, обещал, что для нее двери всегда открыты.
Еще в жизни Струнки была Танаша, "колокольная сестра", связавшая себя неожиданным обещанием исполнить желание. Мудрый Птиц, он сказал, что она из тех, кто сам нуждается в помощи, но не может просить. И был прав, Танаша тоже не помнила своих близких, мечтала их обрести. "Будешь моей семьей?" Еще один одинокий взрослый, которому Ева не могла откликнуться всем сердцем. Отчего-то Танаша все же казалась чужой.
Ева искала ответов в мире взрослых, стучалась в двери, ждала в приемных, было очень скучно. А помогли ей дети. Тайна, сестра Птица, почти довела ее в сны. "Твоя сестра не здесь, она сильна, ее уважают в городе," - сказал привратник Кайура. И безумная мысль зародилась в голове, и оказалась правдой. Ева Ян - сестра Виктории Ольгимской, Белой Хозяйки. Очень сложно быстро проникнуться теплом к тому, к кому относился с опаской и благоговением. Сложно принять полузнакомого ребенка из прошлого. Но я надеюсь, они справятся. Маленький Влад Ольгимский, Шорох, - большой друг Евы, надеюсь, он приведет ее домой.
Эта игра - удивительная. Память о ней состоит будто из сонма теплых бликов, солнечных бабочек. Даже если рассказывать ее истории, они не оседают намертво на бумаге, остаются внутри светлячками. Но про тихо искрящееся чудо нашей детской жизни приключений и детской площадки я намеренно не хочу говорить, лучше помнить. Этот мир был таким живым, что даже странно писать благодарности мастерам - в мастеров не верится. Не хочется верить в игроков, и все еще невозможно перестать любить людей, которых не существует. Как хотелось бы остаться там, на пороге неба!