Снег в Хевроне
В Хеврон можно доехать на бронированном автобусе с центральной автостанции или на палестинской маршрутке от Дамасских ворот Старого Города. Приезжаешь примерно в одно и то же место, но по разные стороны блокпостов. Мы как раз из тех, кто ищет легких путей, поэтому поехали на маршрутке - они и ходят чаще и стоят дешевле. Плюс, они подвозят практически в самый центр, а еврейские автобусы - за город, в поселение Кирьят-Арба.
На запотевшем стекле палестинский отрок пальчиком выводил свастику и украдкой посматривал на меня. Да, чего-то рановато сегодня начинается еврейско-арабский конфликт. Слава богу, обе стороны не собирались переводить его в активную фазу: ребёнок встретил мой взгляд и поспешно уничтожил нарисованное.
Маршрутка скинула нас на границе зон Н1 (палестинский контроль) и Н2 (израильский контроль) в самом центре Хеврона. Израильская зона образовалась там с приездом нескольких сотен поселенцев и семи тысяч солдат, которые их охраняют. Поселенцы хотели жить рядом с Пещерой Махпела, где находятся склепы еврейских патриархов. Сам склеп сейчас находится внутри мечети Ибрахима, которая иногда частично превращается в синагогу. Евреи и арабы молятся раздельно, потому-что - сами знаете. Ладно, до мечети мы ещё дойдем, а пока - толстый, усатый полицейский сказал нам традиционное арабское "Велкам!" и показал в сторону улицы ведущей в старый город.
Было холодно, дул ветер и сугробами лежал снег. Народ это не пугало: вдобавок к обычной торгово-рыночной суете, толпы детей и взрослых с визгом осваивали зимние забавы, такие непривычные для этих широт. Отцы семейств солидно фотографировали.
Как только мы вошли в зону израильского контроля, улицы тут-же стали напоминать своих Нью-Йоркских сестер после снежного шторма: почти все бизнесы закрыты, машины не ездють, народу - с гулькин хуй. Если-бы я только что не видел что творится в остальном городе, я-б подумал что всё нормально. Правда, после нескольких кварталов, начинаешь замечать кучи мусора перед пыльными ставнями - эти лавки были закрыты задолго до того, как выпал снег.
- В мечеть Ибрахима? Там сейчас молитва, вы не зайдёте, - соврал парень, представившийся Абдулом, - давайте я вас здесь повожу, покажу здесь всё. Нет, нет, я не гид! Ничего платить не нужно!
Да прям. Но, интересно ведь - пусть покажет.
- Здесь были проходы на другие улицы. Сейчас, как видите, они замурованы еврейскими солдатами, прохода нет. Высокие здания - это еврейские поселения, оттуда поселенцы часто бросают мусор вниз. Пришлось даже натянуть сетку над улицей, чтобы на головы не падало.
Над нами, по всей ширине улицы действительно была натянута проволочная сетка - с другой стороны на ней валялся разнокалиберный мусор - от пластиковых пакетов до кусков старой мебели.
- А чего не убираете?
- Так новое всё время бросают! Иногда здесь вообще ходить запрещают, когда поселенцы с молитвы идут. В домах конфисковали комнаты для солдат, пойдём покажу.
Мы поднялись на второй этаж - там наблюдалась типичная арабская квартира, густо нафаршированная мебелью, коврами, женщинами, детьми и готовящейся едой. Но, одна комната в ней выглядела как отсохшая ветка: грязноватая, пустынная, из мебели - один грязный диван.
- На нём каждую ночь патруль спит. А блокпост у них прямо на соседней крыше.
Вокруг нас лежал заснеженный Хеврон; рядом высились крепкие здания еврейских поселений. На соседних арабских домах были построены будки, в которых скучали солдаты Армии Обороны Израиля. Абдул широким жестом обвёл пейзаж:
- Вон, на тех холмах стоят еврейские сторожевые вышки. Ну, вон там - серые, большие, выше минаретов. А вот - прямо перед вами, видите? - кладбище. Перед ним граница зон Н1 и Н2. Раньше, пройти туда занимало несколько минут. А сейчас - сорок минут: проходы замурованы, нужно идти в обход, вокруг Н2. А вот наш водный бак - видите следы от пуль? Это поселенцы иногда развлекаются с соседних крыш. Теперь, он не функционирует.
- А чего не почините?
- Опять прострелят!
Мы спустились вниз.
- Спасибо что зашли! - он замялся, - если хотите, можете что нибудь оставить семье, живущей в этом доме... и что нибудь мне, а то - сами видите - работы нет, жить на что-то надо...
Мы дали немножко денег и пошли дальше.
Мы прошли через рамку металлоискателя и вошли на территорию мечети. К нам подошел чувак и сказал:
- Мечеть закрыта на молитву! Не хотите-ли пока со мной немножко погулять...
- Ага, как-же, закрыта! Спасибо, не нужно.
- А я вам покажу нашу улицу Шухада! Раньше она была совсем закрыта - людям приходилось попадать в свои дома через соседей, иногда даже пробивать стены. Сейчас, солдаты разделили её вдоль...
- Ладно, давай! - про эту улицу мы много чего слышали.
- Дальше вы сами, - скорбно сказал наш новый путеводитель, - я не могу за барьер.
Метровые бетонные блоки делили улицу на еврейскую и палестинскую части. Втроём, мы загораживали почти весь проход, отмеренный для палестинцев. По широкой части, вразвалочку шагали двое юношей в вязаных кипах. На шеях у них висели сумашедшейшие стволы - казалось, что их спиздили из какой-нибудь компьютерной стрелялки. Они подозрительно смотрели на нас. Я знал, что мы можем перейти на широкую сторону улицы, но не очень хотелось.
Мы побывали у склепов Патриархов и отправились обратно. Нас должны были скинуть в Вифлееме, откуда отправлялся Иерусалимский автобус. По дороге, водитель остановился собрать немного снега - показать это чудо своим детям в Вифлееме, где снег не шел. У обочины, дети с папой играли в снежки. Увидев нас, папа, улыбаясь, предложил присоединиться. Я пульнул несколько снежков - конечно-ж не попал. В шестом классе, наш военрук мне говорил:
- Ты, Сдзе, учебную гранату кидаешь как баба! Отомстить агрессору за вероломное нападение ты сможешь чисто символически...
Так, чисто символически, я отомстил всем палестинским подросткам, кидающимся камнями в солдат и поселенцев. Потом, попрощался с отцом семейства, сел в машину и мы уехали с палестинской территории восвояси.
На запотевшем стекле палестинский отрок пальчиком выводил свастику и украдкой посматривал на меня. Да, чего-то рановато сегодня начинается еврейско-арабский конфликт. Слава богу, обе стороны не собирались переводить его в активную фазу: ребёнок встретил мой взгляд и поспешно уничтожил нарисованное.
Маршрутка скинула нас на границе зон Н1 (палестинский контроль) и Н2 (израильский контроль) в самом центре Хеврона. Израильская зона образовалась там с приездом нескольких сотен поселенцев и семи тысяч солдат, которые их охраняют. Поселенцы хотели жить рядом с Пещерой Махпела, где находятся склепы еврейских патриархов. Сам склеп сейчас находится внутри мечети Ибрахима, которая иногда частично превращается в синагогу. Евреи и арабы молятся раздельно, потому-что - сами знаете. Ладно, до мечети мы ещё дойдем, а пока - толстый, усатый полицейский сказал нам традиционное арабское "Велкам!" и показал в сторону улицы ведущей в старый город.
Было холодно, дул ветер и сугробами лежал снег. Народ это не пугало: вдобавок к обычной торгово-рыночной суете, толпы детей и взрослых с визгом осваивали зимние забавы, такие непривычные для этих широт. Отцы семейств солидно фотографировали.
Как только мы вошли в зону израильского контроля, улицы тут-же стали напоминать своих Нью-Йоркских сестер после снежного шторма: почти все бизнесы закрыты, машины не ездють, народу - с гулькин хуй. Если-бы я только что не видел что творится в остальном городе, я-б подумал что всё нормально. Правда, после нескольких кварталов, начинаешь замечать кучи мусора перед пыльными ставнями - эти лавки были закрыты задолго до того, как выпал снег.
- В мечеть Ибрахима? Там сейчас молитва, вы не зайдёте, - соврал парень, представившийся Абдулом, - давайте я вас здесь повожу, покажу здесь всё. Нет, нет, я не гид! Ничего платить не нужно!
Да прям. Но, интересно ведь - пусть покажет.
- Здесь были проходы на другие улицы. Сейчас, как видите, они замурованы еврейскими солдатами, прохода нет. Высокие здания - это еврейские поселения, оттуда поселенцы часто бросают мусор вниз. Пришлось даже натянуть сетку над улицей, чтобы на головы не падало.
Над нами, по всей ширине улицы действительно была натянута проволочная сетка - с другой стороны на ней валялся разнокалиберный мусор - от пластиковых пакетов до кусков старой мебели.
- А чего не убираете?
- Так новое всё время бросают! Иногда здесь вообще ходить запрещают, когда поселенцы с молитвы идут. В домах конфисковали комнаты для солдат, пойдём покажу.
Мы поднялись на второй этаж - там наблюдалась типичная арабская квартира, густо нафаршированная мебелью, коврами, женщинами, детьми и готовящейся едой. Но, одна комната в ней выглядела как отсохшая ветка: грязноватая, пустынная, из мебели - один грязный диван.
- На нём каждую ночь патруль спит. А блокпост у них прямо на соседней крыше.
Вокруг нас лежал заснеженный Хеврон; рядом высились крепкие здания еврейских поселений. На соседних арабских домах были построены будки, в которых скучали солдаты Армии Обороны Израиля. Абдул широким жестом обвёл пейзаж:
- Вон, на тех холмах стоят еврейские сторожевые вышки. Ну, вон там - серые, большие, выше минаретов. А вот - прямо перед вами, видите? - кладбище. Перед ним граница зон Н1 и Н2. Раньше, пройти туда занимало несколько минут. А сейчас - сорок минут: проходы замурованы, нужно идти в обход, вокруг Н2. А вот наш водный бак - видите следы от пуль? Это поселенцы иногда развлекаются с соседних крыш. Теперь, он не функционирует.
- А чего не почините?
- Опять прострелят!
Мы спустились вниз.
- Спасибо что зашли! - он замялся, - если хотите, можете что нибудь оставить семье, живущей в этом доме... и что нибудь мне, а то - сами видите - работы нет, жить на что-то надо...
Мы дали немножко денег и пошли дальше.
Мы прошли через рамку металлоискателя и вошли на территорию мечети. К нам подошел чувак и сказал:
- Мечеть закрыта на молитву! Не хотите-ли пока со мной немножко погулять...
- Ага, как-же, закрыта! Спасибо, не нужно.
- А я вам покажу нашу улицу Шухада! Раньше она была совсем закрыта - людям приходилось попадать в свои дома через соседей, иногда даже пробивать стены. Сейчас, солдаты разделили её вдоль...
- Ладно, давай! - про эту улицу мы много чего слышали.
- Дальше вы сами, - скорбно сказал наш новый путеводитель, - я не могу за барьер.
Метровые бетонные блоки делили улицу на еврейскую и палестинскую части. Втроём, мы загораживали почти весь проход, отмеренный для палестинцев. По широкой части, вразвалочку шагали двое юношей в вязаных кипах. На шеях у них висели сумашедшейшие стволы - казалось, что их спиздили из какой-нибудь компьютерной стрелялки. Они подозрительно смотрели на нас. Я знал, что мы можем перейти на широкую сторону улицы, но не очень хотелось.
Мы побывали у склепов Патриархов и отправились обратно. Нас должны были скинуть в Вифлееме, откуда отправлялся Иерусалимский автобус. По дороге, водитель остановился собрать немного снега - показать это чудо своим детям в Вифлееме, где снег не шел. У обочины, дети с папой играли в снежки. Увидев нас, папа, улыбаясь, предложил присоединиться. Я пульнул несколько снежков - конечно-ж не попал. В шестом классе, наш военрук мне говорил:
- Ты, Сдзе, учебную гранату кидаешь как баба! Отомстить агрессору за вероломное нападение ты сможешь чисто символически...
Так, чисто символически, я отомстил всем палестинским подросткам, кидающимся камнями в солдат и поселенцев. Потом, попрощался с отцом семейства, сел в машину и мы уехали с палестинской территории восвояси.