Дед Хаим
Когда мой второй, * младший дед пошёл в третий класс хедера - еврейской начальной школы, оказалось, что читать он ещё не умеет. При этом, по чтению он всегда приносил одни пятёрки. Несколько подзатыльников спустя, он раскрыл секрет фирмы: когда ребе первый раз нараспев читал вслух то, что надлежало прочесть дома, дед просто запоминал текст слово-в-слово. Когда его вызывали читать, он декламировал наизусть. Пришлось учиться читать заново. И вдруг - несказанная удача! - хедер разогнали в рамках борьбы с "опиумом для народа". Лафа длилась недолго - заставили учить русский.
В 1943ем году, деда призвали в армию. Послали служить в Закавказье, чему была очень рада баба Вера - моя прабабка и дедова мама. Вернулся он в родной Славянск-на-Кубани из армии целым и невредимым, вместе с грузинской женой. Видимо, рано радовалась баба Вера: невестка вообще не говорила по русски, что было ещё полбеды - но и в идише она была ни бум-бум. После года ожесточённых боёв между грузинскими и еврейскими традициями, баба Вера выгнала деда с женой обратно в Грузию, откуда, несколько месяцев спустя, дед вернулся один.
Следующая дедова жена была еврейка, красавица, учительница русского и литературы, но обладала двумя изъянами, невидимыми с первого взгляда - она была старше деда на пять лет и состояла в Партии чуть-ли не с рождения. Впрочем, баба Вера, не возражала - ведь всё познаётся в сравнении, плюс, несмотря на партийность и русский язык и литературу, моя бабушка была вежлива, почтительна к дедовым родителям и замечательно пела колыбельные на идиш.
В Славянске-на-Кубани деда знали все - он обладал ответственной должностью и представительной внешностью. Женщины влюблялись в него мгновенно, не приходя в сознание. Мужчины вежливо называли его по имени-отчеству, Михал-Наумычем, хотя весь город знал, что на самом деле он - Хаим. В 1953ем году, у него родилась дочка. Они с бабушкой попробовали ещё раз и родилась моя мама. Отдышавшись немного, бабушка всё-же родила деду сына - к тому времени бабушке уже стукнуло 40.
И тут деда посадили - Хрущев боролся с экономическими преступлениями. Дали десять лет. Бабушка осталась воспитывать трёх детей - одна вместе с дедовыми родителями.
Через восемь лет дед вышел - дочки уже учились в университетах, сын уже успел стать чемпионом по шахматам Краснодарского края, баба Вера оглохла, а бабушка заработала высокое давление и проблемы с сердцем. Дед уверенно забрал бразды правления семьей в свои руки - бабушка и старики смогли наконец-то расслабиться. Его авторитет в родном городе из-за отсидки даже вырос.
Шло время - дочки уехали из Краснодарского края, вышли замуж, родились внуки... Дед с бабулей вышли на пенсию и ездили по "внучкам", прикармливая их кубанским салом и колыбельными на идиш. Потом, после трёх инфарктов подряд, бабуля умерла и дед переехал жить к нам, в Грузию. Он отрастил густые усы и стал носить сванскую шапочку - маскировка была настолько удачной, что даже древние грузинские аксакалы обращались к нему на местном кахетинском наречии. Водил нас в кафе, есть мороженое и пончики. Начал посещать родительские собрания. Он был единственный из "родителей", который не боялся нашей грозной завУч. Через пару месяцев, они поженились.
Теперь он, со своей третьей женой - моей бывшей строгой учительницей и новой ласковой бабушкой, живёт в Бруклине, недалеко от нас. Каждый день он прочитывает как минимум дюжину газет - вот и умение читать по русски пригодилось. Он в общем-то не планировал всё это. "Вот," говорил он, "доживу до семидесяти и всё." Дожив до семидесяти утверждал: "Вот, только гляну одним глазком на двадцать-первый век и хватит." Потом: "Ладно, вот только стукнет восемьдесят..." Ему уже 85 лет. Пусть он ещё долго так загадывает.
_________________________________________
* Про старшего деда: Дед Миша
В 1943ем году, деда призвали в армию. Послали служить в Закавказье, чему была очень рада баба Вера - моя прабабка и дедова мама. Вернулся он в родной Славянск-на-Кубани из армии целым и невредимым, вместе с грузинской женой. Видимо, рано радовалась баба Вера: невестка вообще не говорила по русски, что было ещё полбеды - но и в идише она была ни бум-бум. После года ожесточённых боёв между грузинскими и еврейскими традициями, баба Вера выгнала деда с женой обратно в Грузию, откуда, несколько месяцев спустя, дед вернулся один.
Следующая дедова жена была еврейка, красавица, учительница русского и литературы, но обладала двумя изъянами, невидимыми с первого взгляда - она была старше деда на пять лет и состояла в Партии чуть-ли не с рождения. Впрочем, баба Вера, не возражала - ведь всё познаётся в сравнении, плюс, несмотря на партийность и русский язык и литературу, моя бабушка была вежлива, почтительна к дедовым родителям и замечательно пела колыбельные на идиш.
В Славянске-на-Кубани деда знали все - он обладал ответственной должностью и представительной внешностью. Женщины влюблялись в него мгновенно, не приходя в сознание. Мужчины вежливо называли его по имени-отчеству, Михал-Наумычем, хотя весь город знал, что на самом деле он - Хаим. В 1953ем году, у него родилась дочка. Они с бабушкой попробовали ещё раз и родилась моя мама. Отдышавшись немного, бабушка всё-же родила деду сына - к тому времени бабушке уже стукнуло 40.
И тут деда посадили - Хрущев боролся с экономическими преступлениями. Дали десять лет. Бабушка осталась воспитывать трёх детей - одна вместе с дедовыми родителями.
Через восемь лет дед вышел - дочки уже учились в университетах, сын уже успел стать чемпионом по шахматам Краснодарского края, баба Вера оглохла, а бабушка заработала высокое давление и проблемы с сердцем. Дед уверенно забрал бразды правления семьей в свои руки - бабушка и старики смогли наконец-то расслабиться. Его авторитет в родном городе из-за отсидки даже вырос.
Шло время - дочки уехали из Краснодарского края, вышли замуж, родились внуки... Дед с бабулей вышли на пенсию и ездили по "внучкам", прикармливая их кубанским салом и колыбельными на идиш. Потом, после трёх инфарктов подряд, бабуля умерла и дед переехал жить к нам, в Грузию. Он отрастил густые усы и стал носить сванскую шапочку - маскировка была настолько удачной, что даже древние грузинские аксакалы обращались к нему на местном кахетинском наречии. Водил нас в кафе, есть мороженое и пончики. Начал посещать родительские собрания. Он был единственный из "родителей", который не боялся нашей грозной завУч. Через пару месяцев, они поженились.
Теперь он, со своей третьей женой - моей бывшей строгой учительницей и новой ласковой бабушкой, живёт в Бруклине, недалеко от нас. Каждый день он прочитывает как минимум дюжину газет - вот и умение читать по русски пригодилось. Он в общем-то не планировал всё это. "Вот," говорил он, "доживу до семидесяти и всё." Дожив до семидесяти утверждал: "Вот, только гляну одним глазком на двадцать-первый век и хватит." Потом: "Ладно, вот только стукнет восемьдесят..." Ему уже 85 лет. Пусть он ещё долго так загадывает.
_________________________________________
* Про старшего деда: Дед Миша