Вена
Обожая, познавая, вспоминая Вену, ходишь по тем же местам, фотографируешь тех же полубогов, или по крайней мере, сфинксов, задающих загадки, и эти улицы бесконечны, как бесконечны кафе меланж и захер-торты. В Альбертине Дюрер и Шагал, в Бельведере, разумеется, Климт, которого невозможно испортить даже наволочкой для подушки с принтом «Поцелуя», настолько он сам по себе - сын сказал, что одна из его картин - это «очень сложная композиция «нарисуй-по-цифрам», а ещё Климт любил женщин и котов, по крайней мере, многим знакома фотография, где у них обоих сумасшедшие глаза…
Но это ещё не все. Вот дом, где Моцарт жил и писал «Фигаро», вот чехи, или цыгане? - зазывающие на концерт: «Там будут вальсы, ведь Вена знаменита своими вальсами», муж смеётся и уверяет, что терпеть не может классическую музыку, а по дороге на трамвайную остановку его преследуют то скрипичный магазин и музыкальное агенство «Голубой Дунай», то кафе «Виола». Тут уже смеюсь я и говорю, что от судьбы не убежишь.
Мы удираем вдвоём на ночную прогулку, Сваровски празднует 300 лет Бельведера какой-то травяной светящейся медузой, с балкона какого-то ресторана-казино пляшут - Папагены? - девушки в перьях, может, это бразильский карнавал, может, Марти-Гра, смешение культур, языков, ментальностей - Wien ist schön, и случайно подсмотренные в трамвае шуточки австрияка со своей девушкой - шевелит пальцами, «скажи штоп!» - она, святая простота, говорит, он застывает в неприличном жесте поднятого среднего пальца, оба смеются, я улыбаюсь в окно, за которым - столько сюжетов для фильмов!
Вена, Vienna, Wien - как ни назови, она отзывается, потому что Вена живая, она дышит тобой, а ты дышишь ею.
20 или два раза по 10 лет назад…
А теперь нас уже трое!
Мой дядя Густав
Ещё от дяди Густава
У меня нет дяди Густава, но если бы он был, я бы хотела, чтобы он умел так рисовать!
Медуза от Сваровски