Джангуль
Горы и предгорья Крыма, то есть его южную часть, я облазил вдоль и поперек, а вот на крайнем западе полуострова, на Тарханкуте до сих пор никогда не был, и не знал, какое волшебное лазурное море плещется у подножия диких скал, опоясывающих побережье его степных просторов.
И вот свершилось - в воскресенье мы с Константином и Юлией (yuvikom) Комаровыми отправились в окрестности села Оленевки - туда, где душа тарханкутской степи раскрылась диковинной каменной розой Джангуля (в тюркских языках, в том числе в крымскотатарском "джан" - душа, "гюль" - роза).
Восточная пышность названия в данном случае не является преувеличением, это весьма удачная поэтическая метафора - Джангуль и впрямь напоминает прекрасный дикий цветок, застывший на кромке степи, круто обрывающейся в морскую пучину.
Я постараюсь рассказать о своих первых впечатлениях от знакомства с этим удивительным местом, где "равнодушная природа" словно обрела мастерство скульптора и воображение поэта, но для того, чтобы эти впечатления были переданы в полной мере, моему повествованию потребуется разбег - пока что мы едем по степи, которая кажется безграничной, и заодно перемещаемся из мира повседневных мыслей в иную реальность фантастической грезы. Понятное дело, это происходит не сразу.
При всей своей изысканной переливчатой красочности и богатстве полутонов, плавной волнистости линий поверхность Тарханкутского плато, состоящего из трех или четырех линий увалов - длинных пологих гряд, протянувшихся с юго-востока на северо-запад и разделенных широкими котловинами, как всякая степь, не может не показаться несколько однообразной. Несмотря на то, что Меловой увал достигает высоты 179 м, а Джангульский - 140 м над уровнем моря, на местности постепенные перепады высот не так уж заметны, и все это воспринимается как сплошная равнина, практически лишенная деревьев и кустарников. Изредка встречаются искусственные лесополосы, да иногда посреди степи взгляд останавливает меланхолический вид - два-три чахлых деревца окружают полуразрушенную постройку советских времен, какую-нибудь бывшую колхозную насосную станцию. Разумеется, эти деревца тоже высажены людьми. Кое-где в защищенных от ветра балках встречаются естественные заросли кустарников, но их трудно назвать многочисленными. И если бы не ковер цветущих трав, укрывающий землю, Тарханкут можно было бы назвать пустыней. Это особенно заметно обитателям южного Крыма, привыкшим к более сложным и насыщенным различными деталями ландшафтам, силуэтам гор, тенистым лесам и паркам.
Пейзаж "прекрасной пустыни" Тарханкута иногда разнообразят занятные технические сооружения. Вдоль дороги, ведущей из Евпатории в Черноморское, привлекают внимание то вращающиеся лопасти ветросиловых установок, которые в сочетании с изумрудной зеленью всходов, преобразившей разбуженные весной унылые поля, создают совершенно сюрреалистическую картинку, то заметный издалека пылающий газовый факел Глебовского месторождения, превращенного в большое подземное хранилище, предназначенное для регулирования сезонной и суточной неравномерности потребления газа в Крыму.
Села, расположенные в центральной части Тарханкутского полуострова, через которые нам довелось проезжать, производят впечатление пришедших в упадок и медленно вымирающих - домики советской постройки ветшают, новых не появляется, на всем лежит печать запустения и экономического упадка. Жизнь кипит здесь только на побережье на протяжении двух-трех месяцев короткого летнего сезона. Там же вырастают виллы, особняки, частные пансионаты. Перед поездкой я перелистал старые путеводители по северо-западному Крыму, и убедился в том, что красующиеся на черно-белых фото обильно плодоносящие сады и виноградники, некогда выращенные на земле этого степного края, остались в прошлом, в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого столетия. Как и многие другие достижения Крыма, впрочем.
Из всех признаков непосредственной хозяйственной деятельности нам довелось увидеть только отары овец, которых татарские чабаны пасли здесь с незапамятных времен. Судя по всему, Тарханкут возвращается в свое прежнее состояние выжженной солнцем пустынной местности, оживляемой лишь такими отарами - подобное впечатление он производил на русских писателей-путешественников XIX века.
Одичание - неизбежное следствие двадцатишестилетнего "эффективного хозяйствования" двух замечательных государств, "незалэжной" Украины и "независимой" России, которые, награждая друг друга тумаками и оскорблениями, бездарно плетутся в фарватере колониальной политики, осуществляемой правительствами стран Запада. Это я говорю не к тому, что Советский Союз был идеален, и там все делалось правильно - иначе он существовал бы и сегодня. Просто пора начинать понимать, что нас обманули и ограбили, и нынешняя власть не имеет ни малейшего права читать нам мораль и учить нас нравственности, зато мы всегда вправе призвать эту власть к ответу.
А когда-то здесь все было по-другому.
Но это когда-то. Теперь совсем иначе.
Поэтому население северо-западного Крыма, еще не перебравшееся в Евпаторию или Симферополь, стягивается в прибрежные поселки - единственным источником получения дохода здесь является курортный бизнес. Однако и ему изрядно мешает тяжелый дух архаики, превратившийся у нас в государственную политику.
В 2014 году крымские власти (персонально - Аксенов и Поклонская) запретили проведение популярного международного фестиваля электронной музыки "Казантип", на протяжении многих лет успешно проходившего на специально оборудованных площадках неподалеку от села Поповка и являвшегося отличной рекламой северо-западной части нашего полуострова, да и всего Крыма. Фестиваль был известен в мире, на него съезжалась современная, продвинутая и отнюдь не безденежная публика, а у жителей всего прилегающего к месту его проведения района появлялась возможность неплохого заработка.
Но проблема в том, что эти денежные потоки проходили мимо карманов крымских депутатов и чиновников. Поэтому фестиваль был закрыт под предлогом нелегального распространения наркотиков на его территории. Это полная чушь, поскольку наркотики нелегально распространяются на любом подобном мероприятии, да и без всякого мероприятия наркодилеры тоже не скучают.
Более того, я убежден в том, что в нынешней политической и экономической обстановке необходимо добиться легализации марихуаны и легких наркотиков на территории Крыма, поскольку это единственный способ, позволяющий быстро и без всяких дополнительных затрат резко увеличить туристический поток на полуостров, в том числе и в межсезонье, что для нас, попросту говоря, является вопросом выживания. И если наша власть закрывает глаза на очевидные факты, душит всех способных что-то изобретать и зарабатывать, сама умеет только "пилить" и "отжимать", а думать так и не научилась, все ветви такой власти в полном составе необходимо отправлять в отставку.
Но сейчас - прочь политику. Похоже, степная грунтовая дорога, на которую мы свернули, немного не доехав до Оленевки, привела нас к цели. Уже показалось море, в которое степь вдается плосковершинными скалистыми мысами, а прямо перед нами возвышается внушительный холм - оконечность Джангульского увала. Его нависающий над морем шестидесятиметровый уступчатый обрыв и есть Джангуль. Поднявшись на вершину, сразу же понимаешь, почему это побережье назвали оползневым.
Известняки, которыми сложены эти скалы, лежат на подстилающем слое из глины, в мокром состоянии очень и очень скользкой, что мы позже в полной мере испытали на себе, когда под моросившим дождиком попытались подняться на машине в горку по грунтовке, состоящей из этой самой глины. Если бы не вытянувший нас джип, нам пришлось бы туго.
Дождевая вода проникает сквозь пористую, изборожденную трещинами поверхность известняков, и смачивает глинистый слой. Под действием собственной тяжести скалы начинают скользить вниз по крутому откосу, отрываясь от основного массива и образуя трещину, со временем расширяющуюся до размеров террасы. Равнодействующая тяжести, трения и скольжения создала это ландшафтное чудо.
Постепенно разрушаясь под воздействием внешних природных факторов, скалы достигают берега моря, затем скрываются под волнами, а вслед за ними движутся новые "шеренги" каменных истуканов, которых шлифуют дожди, ветер, брызги морского прибоя, придавая им выразительный и неповторимый облик.
Это нисхождение нерукотворных изваяний в морскую пучину продолжается здесь тысячелетиями, и как рассказывают люди, совершавшие в здешних местах погружения, рельеф дна в прибрежной части акватории не менее причудлив, чем тот, которым можно любоваться на поверхности.
Террасы Джангуля, напоминающие гигантские ступени, пересечены нагромождениями глыб, которые разделяют их на отдельные, непохожие друг на друга мирки. По аналогии с пещерами их почему-то хочется назвать залами. Скалистые массивы изрезаны глубокими расселинами и миниатюрными ущельями, увитыми плющом и заросшими приземистым кустарником. Все это придает местности сильное сходство с лабиринтом. Тут каждый шаг дарит новые впечатления, и после известного однообразия степных просторов это кажется настоящим волшебством. Над каменными фигурами, завораживающими взгляд своими невероятными очертаниями, кружат птицы, которых на Тарханкутском полуострове великое множество, причем самых разных. Во время путешествия по степи в поле нашего зрения оказывались лебеди, большие белые цапли, а однажды над нами пролетел пеликан.
Известняк Джангуля очень красив по цвету - светло-кремовые и розовые оттенки скал, вздымающихся над сочной зеленью действительно придают им сходство с лепестками гигантской каменной розы, раскрывшейся у кромки прибоя на изумление путешественнику или мореплавателю, достигшему края света.
Конечно, тут все зависит от освещения, и в ясный солнечный день картина будет совсем другой. Мы побывали на Джангульском побережье в холодный дождливый день, в Симферополе в это время вообще завалило снегом зацветающую сирень, но в такой обстановке было и свое очарование
Между тем, не всегда этот "край света" был заброшенным и безлюдным. В эпоху античности, после того как в IV - III веках до н.э. на Тарханкуте эллинами был основан крупный портовый город Калос-Лимен (Прекрасная Гавань), развалины которого можно увидеть в поселке Черноморское, здешние места, изобилующие удобными бухтами, были довольно густо заселены. Руины античного городища есть и у села Оленевка, неподалеку от Джангуля, и вообще на Тарханкутском полуострове остатков древних поселений того периода открыто довольно много. Тогда здесь шла большая торговля скифской пшеницей, греки и поздние скифы из царства Скилура то заключали сделки, то занимались войной, оспаривая друг у друга портовые гавани, которые в результате неоднократно переходили из рук в руки, пока тех и других в первые века новой эры не вытеснили отсюда сарматы, после чего города пришли в упадок и были покинуты жителями, перебравшимися в Херсонес и Неаполь Скифский.
С тех далеких времен мыс Тарханкут, западная оконечность Крыма, и расположенное неподалеку от него Джангульское побережье пользуются недоброй славой у мореходов - немало напоровшихся на подводные камни в непроглядном тумане или разбившихся о скалы во время шторма кораблей поглотило море у этих живописных берегов.
Кораблекрушения происходили здесь не только в античности и средневековье, немало было их на протяжении XIX века, а вот уже современный случай, информацию о котором я не постесняюсь процитировать из Википедии:
В ночь с 27 на 28 февраля 2005 года у Джангульского оползневого массива в 30 м от берега налетел на скалы и сел на мель российский сухогруз «Сириус», который следовал по маршруту из Ейска (Россия) в Турцию с грузом пиломатериалов. В результате крушения сухогруз получил пробоины, затоплено машинное отделение и трюмы. Никто из 14 членов экипажа сухогруза не пострадал. В связи с серьёзностю полученных повреждений спасти судно не удалось. Оно было частично разобрано, но его кормовая часть до сего дня находятся на месте крушения.
Я видел эту часть затонувшего сухогруза на фотографиях, однако до того места, где она должна находиться, мы не добрались из-за нехватки времени и усиливавшегося дождя, заливавшего фотокамеру. А главное, нас предупредили, что если дорога размокнет, мы останемся на Джангуле ждать хорошей погоды, что не входило в наши планы. Как я уже рассказывал выше, в этом не было ни малейшего преувеличения.
Так что валить пришлось довольно быстро, и все почти пятикилометровое оползневое побережье на этот раз исследовать не удалось. Не беда - будет повод когда-нибудь сюда вернуться, и это радует, поскольку место мне очень понравилось.
Тем не менее, на маленьком естественном пляже обломки кораблекрушения все же обнаружились.
Этот пейзаж чем-то напоминает мне картину Босха, в которой важны детали. Поэтому посмотрим поближе.
Одна из присутствующих здесь каменных фигур сильно смахивает на Ждуна, а вторая напоминает призрак - белоснежная "скульптура" словно в каком-то трагическом жесте застыла у обломков кораблекрушения. Композиция представляется мне просто великолепной. Сколько в этом сюжете, представляющем собой игру обстоятельств, случайное совпадение природного и техногенного факторов, настоящей непреднамеренной экспрессии!
Еще ближе.
Тут каждый волен дать собственную интерпретацию. Для меня скала в данном ракурсе выглядит как двух- или трехликая фигура (возможные культурологические ассоциации - Янус? Шива? Геката? но могут быть и другие толкования, вплоть до явления святой Троицы, так что не будем торопиться с определением), облаченная в длинный просторный балахон или платье. Персонаж, "лицом" обращенный к зрителю, держит в руке маску на уровне груди. Его физиономия искажена гримасой, а взгляд воспринимается почти осязаемым.
Желающие могут попробовать себя в мифотворчестве. Старые легенды о джангульских скалах не сохранились, а новые если и написаны, то не факт, что ваш вариант окажется хуже.
Вот еще вереница других героев пока несуществующего эпоса.
Нижняя фигура, явно вглядывающаяся в морские дали,
похожа на профиль старого индейца, или это король, игрушечный замок которого виднеется наверху. Так или иначе, персонаж явно ожидает какого-то известия, он пристально вглядывается в морскую даль, надеясь различить там парус корабля. Верхние детали можно воспринять как архитектурные элементы, но культурологическая память услужливо подсказывает, что именно таким или очень сходным образом в тибетской и монгольской буддийской иконографии изображались злокозненные демоны - ракшасы.
Как всегда бывает в таких случаях, нам задана даже не канва сюжета, а только штрихи, ее обозначающие. Что же, тем интереснее! Тем более, что этот сюжет не остается неизменным - с каждым шагом по тропе, пересекающей Джангуль, очертания скал трансформируются, появляются новые персонажи каменного представления.
В сравнении с "Долиной Привидений" на Демерджи и Кара-Дагом, знаменитейшими ландшафтными памятниками Крыма, известными своими "естественными скульптурами", Джангуль ничуть не потеряется, и во многом даже выиграет благодаря своим небольшим размерам и компактности.
Меня поражает то,что мы не пишем новых сказок о таких местах, не слагаем легенд и стихов. Это надо бы делать, по-настоящему, не применяясь к рекламно-туристическому уровню. И только в этом случае каменная роза Джангуля войдет в контекст нашей цивилизации.
Спасибо, Джангуль, если судьба позволит, я обязательно вернусь к тебе!