Третья годовщина воссоединения
К нынешнему году празднование воссоединения Крыма с Россией выродилось в скучный официоз. Иначе и быть не могло - усилиями чиновников и пропагандистов Русская весна обернулась фейком, от упоминания о котором буквально скулы сводит. Настоящая осталась только в нашей памяти.
Я побывал на праздничном концерте - конечно, не затем, чтобы слушать шансон и патриотические частушки. Меня интересовало настроение крымчан.
Людей на концерте было немало, хотя гораздо меньше, чем в прошлые годы. Полицейские, раньше растворявшиеся в толпе, теперь стали хорошо заметны. Количество российских триколоров резко поубавилось, в основном они маячили перед сценой, а древко сжимали верные руки аксеновских ополченцев. Георгиевской ленточки не видел ни одной. Продавцы флажков, шариков и прочей атрибутики, раньше раскупавшейся влет, несколько приуныли. Похоже, "ватная" истерия идет на убыль, уступая место мучительному, но очень важному осознанию произошедшего со всеми его иллюзиями и просчетами.
Какую-то часть публики, видимо, составляли приезжие - за непродолжительное время моего пребывания на концерте, ко мне один за другим обратились трое мужиков с вопросом о том, где тут можно пропустить стаканчик. Их говор не оставил у меня ни малейших сомнений по поводу того, откуда они - в Симферополе сейчас обретается значительное число выходцев из Донецка и Луганска, где продолжается военное противостояние со всеми вытекающими из этого печальными последствиями. Как ни странно, эти люди, по сути дела преданные официальными российскими властями, настроены наиболее патриотично по отношению к России. Они еще питают надежды, которые я вынужден был с горечью отбросить.
Честно говоря, мне больно смотреть в глаза этим людям. Да, мы начали раньше, мы были куда более активны, единодушны и последовательны в неприятии украинского национализма. Да, мы все двадцать три года Украины дерзко называли себя Россией и непременно выражали свое отношение любому заезжему свидомому, даже если это был высокопоставленный чиновник. Да. Но разве Донбасс и Одесса, и вся Новороссия - это не Россия? И Киев - разве не часть вселенной русского языка?
Что было сделано российским руководством для утверждения нашего цивилизационного доминирования? Ничего. Крым и непризнанные республики превратились в спорные территории, а воинственная риторика, не подкрепленная политической волей ничего не значит.
На протяжении многих лет, пока российские власти пытались договориться с украинскими олигархами, западные спецслужбы работали с населением Украины, создавая собственные структуры - от общественных организаций и арт-проектов до отрядов боевиков. Когда жареный петух все-таки клюнул, Русский мир на Украине оказался фактически безоружным, и для спасения Крыма пришлось задействовать российские войска, навлекая на себя санкции и все прочие международные неприятности.
С привлекательным для жителей Украины образом России тоже все не заладилось, как мы понимаем. В полицейское государство с огромным количеством нелепых законодательных ограничений можно приехать на время, на заработки, но жить в нем постоянно неохота. Европа лучше. И это серьезнейший фактор, на который наши стратеги не хотят обращать внимания.
А самое досадное - Кремль признал преступный киевский режим вместо того, чтобы уничтожить его в первые дни существования, и вступил с ним в переговоры, однако никаких позитивных результатов так и не добился. В целом кремлевская политика в отношении Украины на сегодняшний день уже воспринимается как грандиозный геополитический провал.
Прошло три года. На воображаемой аллегорической картине под названием "Черт попутал" персонажи, символизирующие Крым, Россию и Украину, смотрят друг на друга с некоторым недоумением. Если на секунду отвлечься от патриотических заклинаний, станет понятно, что за это время хуже стало всем, и никто ничего не выиграл, кроме нескольких олигархических группировок, объединяющих умельцев ловить рыбку в мутной воде братоубийственной войны, санкций и общего разлада.
Украину дьявол надоумил не делать русский язык государственным и всучил ей портрет Бандеры, Россию соблазнил "православной монархией" и маразматическими грезами о мироточащем бюсте последнего императора, а Крым... Крыму просто деваться было некуда.
Досужие сплетники, повторяющие басни о жадных крымчанах, прельстившихся российскими зарплатами и пенсиями, просто не представляют себе драматизма ситуации, сложившейся три года назад на полуострове.
В тот исторический момент наше долгое противостояние с украинскими националистами достигло своего пика, ожесточение нарастало, а русскоязычное население Украины в массе своей оказалось не готово к борьбе за свои интересы, и вдохновлявший меня проект Южной Руси на землях большой Новороссии и Слобожанщины так и не был реализован. В самом Крыму приходилось учитывать факт наличия боевиков проукраинского "меджлиса", собственно межэтнический конфликт между крымскими татарами и русскими отсутствовал, но в любой момент мог быть спровоцирован, в результате чего появлялся предлог для реализации натовцами косовского сценария. Крым готовился к обороне, надеясь использовать преимущества географического расположения полуострова, отделенного от материка узким перешейком, однако силы были явно неравны.
Я отлично помню ощущения, которые я испытывал в то время. Меня действительно бесили эти уроды, скакавшие на киевском "майдане". Мало того, что они ставили под угрозу сам факт нашего существования, они к тому же создали условия, заставившие меня остро ощутить собственную никчемность и абсолютную неподготовленность к нынешнему повороту событий. Я хорошо понимал, что теперь мне, немолодому уже мужику, придется резко изменить привычный образ жизни, отказаться от интеллектуальных радостей и каких-либо творческих планов, взять в руки оружие и с ходу начать приобретать реальный боевой опыт. Я в гробу видал подобное геройство, но иного варианта не находил, поскольку никуда бежать из Крыма не собирался - здесь я родился и прожил всю свою жизнь.
Я чувствовал, что мне необходимо хорошенько вызвериться для того, чтобы перейти в это новое состояние и научиться действовать в боевом режиме.
И тут на помощь пришла Россия, чего я не ожидал, честно говоря - во всяком случае, в такой быстрой и решительной форме. Конечно, это внезапное спасение произвело потрясающий эффект и способствовало небывалому росту патриотических настроений. И мне очень жаль, что в последующие три года эта энергия не была направлена в надлежащее русло и тихо угасла под гнетом чиновничьего хищничества и бюрократической бестолковщины.
Принимая участие в массовых акциях трехлетней давности, я ни секунды не думал о каких-либо материальных выгодах. Для меня это был момент истины, я отстаивал свой собственный мир, свое духовное пространство, свой личный Крым, в котором танцуют на улицах, читают стихи при восходящей луне и любят друг друга на берегу моря - Крым, для которого в моем понимании необходимы две вещи: русский язык и европейская свобода (а может быть, даже чуть больше, чем европейская - почему мы должны тянуться им вслед, а не быть первыми?). Русский язык тогда защитить удалось, борьба за свободу продолжается.