Выпивайте и закусывайте
Этот пост я задумывал как своего рода предисловие к новому стихотворению, завершающему поэтический триптих, начатый "Постхристианским" и продолженный "Небом темной воды". Текст называется "Карнавальная песенка", работу над ним я только что закончил и вскоре выложу его отдельным постом.
Но тут такое дело - неожиданно обнаружилась очень интересная параллель, о которой и хотелось бы поговорить. Тайная вечеря.
Тинторетто. Тайная вечеря. 1594 г. Венеция, церковь Сан Джорджо Маджоре. Фрагмент
Мой триптих представляет собой попытку осмыслить вопиющее противоречие, которое существует между этическим учением Христа, запечатленным в евангельских текстах и официальными доктринами церквей, лицемерно именующих себя христианскими. Понятно, прежде всего меня интересует РПЦ МП - интересует как непосредственный оппонент, как идеологический костыль бандитских режимов олигархических семей, подмявших под себя Русский мир (включая Украину и Крым, конечно) и превративших великую Русь в дремучие феодальные уделы, являющиеся для остального мира всего лишь источником природных ресурсов и расходного человеческого материала, а названия этих уделов - во всем понятный синоним продажности, чиновничье-бандитско-полицейского беспредела и привычного бытового хамства, сопряженного с соответствующим культурным уровнем населения.
В чем заключается основная миссия нынешних церковных иерархов, даже не пытающихся разыгрывать из себя верующих, догадаться нетрудно - они призваны не допустить реванша "левой", то есть социалистической идеологии и утвердить православие в качестве знамени правящих группировок, выражающих интересы класса крупных собственников. Короче говоря, освятить итоги приватизации. Это абсолютно понятно, и нелепо выглядят неуклюжие оправдания брадатых мужей, взявшихся разыгрывать девичью невинность.
Особенное негодование лично у меня вызывают даже не противоестественный гламур и непотребная роскошь, окружающая "успешных" высокопоставленных попов, не их низкое пресмыкательство перед "новыми боярами" и еще более низкое чванство по отношению к обычным людям, в том числе и прихожанам, а присущее им с самого начала существования "христианской" церкви как организации, всегда тесно связанной с властью, злобное стремление уничтожить, втоптать в грязь любое проявление свободной человеческой мысли, хотя бы в чем либо не совпадающее с мутной херней, переполняющей косноязычные "писания" и "предания" разнообразных "святых старцев". Эта трусливая ненависть, вызванная боязнью интеллектуального соперничества, отчетливо прослеживается на протяжении тысячелетий - от погрома александрийской библиотеки до травли участниц панк-молебна. Я просто не могу представить себе Христа благословляющим этих истерически брызжущих слюной господ, одержимых палаческими фантазиями. Зато догадываюсь о том, что Иисус мог бы о них сказать - остроумный, местами чуть ли не панковский троллинг, направленный против книжников и фарисеев оттеняет и подчеркивает чистый свет мистического анархизма, бьющий с евангельских страниц.
Я, конечно, человек неверующий, некрещеный, невоцерковленный и т.д. Вроде бы мое дело сторона. Но тут я почему-то подумал - нет, нельзя отдавать им Христа. Потому, что это несправедливо. Если Иисус превращал воду в вино, то его лжепоследователи обладают удивительным даром превращать вино во что-то совсем другое. Таким не должно позволять учить других нравственности.
К сожалению, немногие понимают, насколько важный вопрос решается сейчас в дискуссиях на околорелигиозные темы. Это вопрос о том, кому общество доверит право определять дальнейшие перспективы интеллектуальной и духовной эволюции Русского мира - поэтам и ученым или вот этим попам. В случае, если победят попы, на русской цивилизации можно будет ставить жирный крест - в прямом и переносном смыслах. В области высоких технологий мы окажемся отброшенными назад не на десятки лет - на столетия (ни к чему тешить себя наноиллюзиями), что неизбежно приведет к окончательной потере остатков суверенитета, следствием чего станет постепенное вытеснение русского языка убогим новоязом на основе адаптированного для аборигенов английского и т.д. В противном случае мы сможем еще раз попробовать.
И стало мне чрезвычайно интересно - кого поддержал бы в этом споре сам Иисус, явившийся в своей грозной ипостаси? А какова грозная ипостась Денницы? Неужто Люцифер? Отсюда тянутся нити философских парадоксов, житейских наблюдений и художественных образов, из которых сплетена поэтическая ткань триптиха.
Так вот, работаю я над последним стихотворением триптиха, и вдруг мне на глаза попадается чрезвычайно хлесткий публицистический текст Владимира Голышева, где речь идет о таинстве Евхаристии, церковная интерпретация которого сильно отклоняется от евангельской в область бездушного формализма. Мне сразу же вспомнились восклицания Хорхе из "Имени розы" Умберто Эко: "О! Если бы хоть однажды сыскался хоть один, посмевший сказать (и быть услышанным): “Смеюсь над Пресуществлением!” О! Тогда у нас не нашлось бы оружия против его богохульства".
Думаю, эта статья Голышева - верный удар, и аргументированно отразить его "великим инквизиторам" наподобие Хорхе будет весьма затруднительно. В конце концов, история жизни, проповедничества, смерти и воскресения Иисуса - это прежде всего книга, читать и пытаться интерпретировать которую вправе каждый, причем лицензии на правильное толкование, надлежащим образом заверенной в небесной канцелярии, никто пока что предъявить не может. Тогда почему читатель обязан предпочесть собственному интуитивному пониманию поэзии евангельского текста застывший и малопонятный церковный ритуал, основанный на умозрительных теологических конструкциях неких иных комментаторов?
Будучи поэтом, Иисус использовал метафоры, но говорил четко и ясно. Неужели кому-то действительно непонятно, о чем шел разговор во время тайной вечери? Ведь все прямо было сказано: этот хлеб - моя плоть, это вино - моя кровь; когда будете преломлять хлеб и разливать вино - вспоминайте обо мне. И это все. Как там было у Цоя:
Сигареты в руках, чай на столе,
И больше нет ничего -
Все находится в нас.
Запускаемая по кругу чаша с вином, символизирующим кровь - часть древнего обряда братания, известного у многих народов (достаточно вспомнить хотя бы скифов, древних славян, викингов), причем для совершения этого обряда участие жреца не требовалось. И сейчас не требуется.
В общем, соберутся несколько человек, выпьют, закусят, вспомнят, поговорят, поспорят, посмеются. Может быть, стихи почитают. Или песню споют какую. А может, даже исполнят танец. Воскуряемый в храмах ладан в домашних условиях можно с большим успехом заменить ганджубасом - когда эта тенденция станет очевидной, власть будет вынуждена, повинуясь неумолимой логике закона о защите чувств верующих, легализовать использование в культовой практике этого полезного лекарственного растения, обладающего замечательными психоделическими свойствами.
Вот это и будет самая что ни на есть православная церковь. Общение с живым Богом не похоже на мемориальный культ усопшего, это общение называется творчеством. И ни одно священнодействие не должно быть похожим на другое. Главное, чтобы люди хорошие были - такие, с которыми и вечная жизнь по плечу. А то топтать бесконечность, созерцая одухотворенные лики представителей нынешней элиты, и в лучшем мире пробившихся в начальники или внимая идиотскому гоготу бессмысленной гопоты, отведавшей эликсира бессмертия, как-то не очень весело - на райское блаженство это точно не тянет.
И еще скажу - чтобы не обидеть атеистов, скептиков, критиков и тех, кто просто проходил мимо. Даже если вы не верите ни в бога, ни в черта, туги на ухо и ничего не понимаете в поэзии, а также считаете все вышесказанное полным бредом - все равно, выпивайте и закусывайте, танцуйте и любите друг друга. Больше нет ничего. Аминь.
Но тут такое дело - неожиданно обнаружилась очень интересная параллель, о которой и хотелось бы поговорить. Тайная вечеря.
Тинторетто. Тайная вечеря. 1594 г. Венеция, церковь Сан Джорджо Маджоре. Фрагмент
Мой триптих представляет собой попытку осмыслить вопиющее противоречие, которое существует между этическим учением Христа, запечатленным в евангельских текстах и официальными доктринами церквей, лицемерно именующих себя христианскими. Понятно, прежде всего меня интересует РПЦ МП - интересует как непосредственный оппонент, как идеологический костыль бандитских режимов олигархических семей, подмявших под себя Русский мир (включая Украину и Крым, конечно) и превративших великую Русь в дремучие феодальные уделы, являющиеся для остального мира всего лишь источником природных ресурсов и расходного человеческого материала, а названия этих уделов - во всем понятный синоним продажности, чиновничье-бандитско-полицейского беспредела и привычного бытового хамства, сопряженного с соответствующим культурным уровнем населения.
В чем заключается основная миссия нынешних церковных иерархов, даже не пытающихся разыгрывать из себя верующих, догадаться нетрудно - они призваны не допустить реванша "левой", то есть социалистической идеологии и утвердить православие в качестве знамени правящих группировок, выражающих интересы класса крупных собственников. Короче говоря, освятить итоги приватизации. Это абсолютно понятно, и нелепо выглядят неуклюжие оправдания брадатых мужей, взявшихся разыгрывать девичью невинность.
Особенное негодование лично у меня вызывают даже не противоестественный гламур и непотребная роскошь, окружающая "успешных" высокопоставленных попов, не их низкое пресмыкательство перед "новыми боярами" и еще более низкое чванство по отношению к обычным людям, в том числе и прихожанам, а присущее им с самого начала существования "христианской" церкви как организации, всегда тесно связанной с властью, злобное стремление уничтожить, втоптать в грязь любое проявление свободной человеческой мысли, хотя бы в чем либо не совпадающее с мутной херней, переполняющей косноязычные "писания" и "предания" разнообразных "святых старцев". Эта трусливая ненависть, вызванная боязнью интеллектуального соперничества, отчетливо прослеживается на протяжении тысячелетий - от погрома александрийской библиотеки до травли участниц панк-молебна. Я просто не могу представить себе Христа благословляющим этих истерически брызжущих слюной господ, одержимых палаческими фантазиями. Зато догадываюсь о том, что Иисус мог бы о них сказать - остроумный, местами чуть ли не панковский троллинг, направленный против книжников и фарисеев оттеняет и подчеркивает чистый свет мистического анархизма, бьющий с евангельских страниц.
Я, конечно, человек неверующий, некрещеный, невоцерковленный и т.д. Вроде бы мое дело сторона. Но тут я почему-то подумал - нет, нельзя отдавать им Христа. Потому, что это несправедливо. Если Иисус превращал воду в вино, то его лжепоследователи обладают удивительным даром превращать вино во что-то совсем другое. Таким не должно позволять учить других нравственности.
К сожалению, немногие понимают, насколько важный вопрос решается сейчас в дискуссиях на околорелигиозные темы. Это вопрос о том, кому общество доверит право определять дальнейшие перспективы интеллектуальной и духовной эволюции Русского мира - поэтам и ученым или вот этим попам. В случае, если победят попы, на русской цивилизации можно будет ставить жирный крест - в прямом и переносном смыслах. В области высоких технологий мы окажемся отброшенными назад не на десятки лет - на столетия (ни к чему тешить себя наноиллюзиями), что неизбежно приведет к окончательной потере остатков суверенитета, следствием чего станет постепенное вытеснение русского языка убогим новоязом на основе адаптированного для аборигенов английского и т.д. В противном случае мы сможем еще раз попробовать.
И стало мне чрезвычайно интересно - кого поддержал бы в этом споре сам Иисус, явившийся в своей грозной ипостаси? А какова грозная ипостась Денницы? Неужто Люцифер? Отсюда тянутся нити философских парадоксов, житейских наблюдений и художественных образов, из которых сплетена поэтическая ткань триптиха.
Так вот, работаю я над последним стихотворением триптиха, и вдруг мне на глаза попадается чрезвычайно хлесткий публицистический текст Владимира Голышева, где речь идет о таинстве Евхаристии, церковная интерпретация которого сильно отклоняется от евангельской в область бездушного формализма. Мне сразу же вспомнились восклицания Хорхе из "Имени розы" Умберто Эко: "О! Если бы хоть однажды сыскался хоть один, посмевший сказать (и быть услышанным): “Смеюсь над Пресуществлением!” О! Тогда у нас не нашлось бы оружия против его богохульства".
Думаю, эта статья Голышева - верный удар, и аргументированно отразить его "великим инквизиторам" наподобие Хорхе будет весьма затруднительно. В конце концов, история жизни, проповедничества, смерти и воскресения Иисуса - это прежде всего книга, читать и пытаться интерпретировать которую вправе каждый, причем лицензии на правильное толкование, надлежащим образом заверенной в небесной канцелярии, никто пока что предъявить не может. Тогда почему читатель обязан предпочесть собственному интуитивному пониманию поэзии евангельского текста застывший и малопонятный церковный ритуал, основанный на умозрительных теологических конструкциях неких иных комментаторов?
Будучи поэтом, Иисус использовал метафоры, но говорил четко и ясно. Неужели кому-то действительно непонятно, о чем шел разговор во время тайной вечери? Ведь все прямо было сказано: этот хлеб - моя плоть, это вино - моя кровь; когда будете преломлять хлеб и разливать вино - вспоминайте обо мне. И это все. Как там было у Цоя:
Сигареты в руках, чай на столе,
И больше нет ничего -
Все находится в нас.
Запускаемая по кругу чаша с вином, символизирующим кровь - часть древнего обряда братания, известного у многих народов (достаточно вспомнить хотя бы скифов, древних славян, викингов), причем для совершения этого обряда участие жреца не требовалось. И сейчас не требуется.
В общем, соберутся несколько человек, выпьют, закусят, вспомнят, поговорят, поспорят, посмеются. Может быть, стихи почитают. Или песню споют какую. А может, даже исполнят танец. Воскуряемый в храмах ладан в домашних условиях можно с большим успехом заменить ганджубасом - когда эта тенденция станет очевидной, власть будет вынуждена, повинуясь неумолимой логике закона о защите чувств верующих, легализовать использование в культовой практике этого полезного лекарственного растения, обладающего замечательными психоделическими свойствами.
Вот это и будет самая что ни на есть православная церковь. Общение с живым Богом не похоже на мемориальный культ усопшего, это общение называется творчеством. И ни одно священнодействие не должно быть похожим на другое. Главное, чтобы люди хорошие были - такие, с которыми и вечная жизнь по плечу. А то топтать бесконечность, созерцая одухотворенные лики представителей нынешней элиты, и в лучшем мире пробившихся в начальники или внимая идиотскому гоготу бессмысленной гопоты, отведавшей эликсира бессмертия, как-то не очень весело - на райское блаженство это точно не тянет.
И еще скажу - чтобы не обидеть атеистов, скептиков, критиков и тех, кто просто проходил мимо. Даже если вы не верите ни в бога, ни в черта, туги на ухо и ничего не понимаете в поэзии, а также считаете все вышесказанное полным бредом - все равно, выпивайте и закусывайте, танцуйте и любите друг друга. Больше нет ничего. Аминь.