Разговор о юморе и женщинах
На днях мой старинный друг Андрей Герасимов прислал мне линк на статью о женщинах и юморе. Тема благодарнейшая и неисчерпаемая. Мы и обменялись посланиями. Мне показалось, что эпистолярный разговор наш получился любопытным, внизу его я и привожу, как есть.
АГ:
Леша, здравствуй.
Вот занятная статья - любопытная тема для философско-социологического исследования. За этим действительно стоит что-то важное и интересное, я думаю:
Why Women Aren't Funny
What makes the female so much deadlier than the male? With assists from Fran Lebowitz, Nora Ephron, and a recent Stanford-medical-school study, the author investigates the reasons for the humor gap.
Статья хороша, но все-таки мне сдается, автор не нашел главного ответа на то, что же не дает женщинам быть funny, какое качество. А я так думаю, это качество - внутренняя свобода и принятие риска. Отвержение риска и консерватизм - это качество глубоко присущее женщинам - и как таковое оно не позволяет им рождать юмор самим.
АБ:
Я думаю, ты прав, Андрюша, замечая роль принятия риска. Здесь мы подходим к одному из любопытнейших философских вопросов - что есть юмор? На мой взгляд, в своем истоке юмор - это особый способ победы над страшным: над болезнью, старостью, безумием, собственной нелепостью и глупостью, какими-то детскими кошмарами, над страхом власти, страхом своей несостоятельности, смерти в конце концов. Об этом, помнится, писал Аверинцев в статье о юморе, отвечающей, в частности, на интересный вопрос - почему не смеялся Христос. Вкратце, его ответ таков - смех есть своего рода победный взрыв, а Христос был чужд напряжению страха, поэтому и для взрыва не было основания. Побеждать страшное, и прежде всего в воображении, духовно - задача мужчины. Женское же дело - ценить эту победу, радоваться ей. Женский заливистый смех в ответ на добрую шутку - высокая награда пошутившему, родственная другой, самой вожделенной награде. Сказочный образ царевны Несмеяны и завоевавшего ее сердце "дурака" Ивана говорит именно об этом. "Дурость" Ивана есть кривое отражение его потусторонней силы, его скрытого до времени царского предназначения. Несмеяна почувствовала в нем эту волшебную силу и радостно рассмеялась ей. Совсем иной тип женщины - острой на язык, находчивой, бесстрашно выходящей к новому, добывающей это новое - тип амазонки, душа которой соединяет в себе оба начала. В своем двойном блеске амазонки могут быть абсолютно неотразимы, головокружительно увлекательны; но вместе с тем, связь с амазонкой - всегда борьба за власть, вызов мужскому достоинству - если оно не сдано уже ей, конечно. Кстати, по той же причине, почему "women are not funny", среди высшего разряда философов совсем нет женщин. Философию роднит с юмором то, что и она есть одоление страха, выход к дракону, бесстрашный изучающий взгляд в его темные глаза. Не женское, однако, это дело, всматриваться в глаза ужаса, да странствовать по ту сторону добра и зла.
АГ:
Да это ты хорошо сказал и действительно все правильно. Наверняка это существенный элемент. Вот ещё идея : в юморе есть всегда элемент абстрагивирования, видения привычной реальности с неожиданной стороны, проведение неожиданних параллелей. Это абстрагирование не связано ни с какой практической нуждой или пользой - и именно поэтому оно неожиданно и смешно. Но абстракция - не женская стихия. Женское сознание привязано к практическим полезным свойствам и взаимосвязям мира - и к любому бесполезному (на их уровне) абстрагированию довольно враждебно. А юмор с этой точки зрения есть проявление некоторого специального сорта бесполезного абстрагирования.
АБ:
Абстрагирование ведь есть прямое утверждение власти. В абстрагировании есть вызов предметной конкретности, уверенность в праве объявить главное и пренебречь "всем прочим". Тут опять требуется отвага, дерзость. Кант недаром призывал - "дерзайте мыслить!". Женщина же идет иначе - она интуитивно вписывается во все нюансы конкретного, чувствуя их, огибая их, никогда не бросая им вызова. Женское отношение - как раз уважение всех нюансов, требующееся для мягкого обхода их, или столь же мягкого увлечения - подобно воде. Недаром вода всегда считалась женским началом, образом предмирной Матери - материи, принявшей формы мира, исходящие от Отца. Первое, о чем сообщает Вечная Книга: "В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою". Над водою, о которой не пишется, что она была сотворена. Сходные идеи потом высказывал иониец Фалес - все из воды. Женственная стихия не навязывает жестких форм, она обтекает, увлекает, оглаживает, принимая те формы, что могут ее удержать, прекрасно сияя отражениями огней и света - начал подлинно мужских. Ей чуждо, дико и страшно "пренебрегать" чем-то. Мудрость женственности - не в формообразующем уме, а в формовосприимчивой интуиции. Такова же и восхитительная роль женщины во всех парных танцах.
АГ:
Да, это ты хорошо объяснил. А статья, с которой мы начали, все же занятна, и там очень элегантный юмор на эту тему.
АБ:
Спасибо за разговор, Андрюша.