О меритократии
Случайно наткнулся на старую запись Роберта Фарли в блоге Lawyers, Guns and Money. Пять лет назад Фарли задавал вопрос, придется ли когда-нибудь известному консервативному комментатору и публицисту Биллу Кристолу поплатиться за то, что его советы неизменно оказывались катастрофическими для его партии? Тогда как раз шла избирательная кампания, и Кристол изо всех сил проталкивал Сару Пейлин в вице-президентские кандидаты. Фарли анализирует причины непотопляемости Кристола и делает вывод, что его влияние не уменьшится, несмотря на очевидные последствия его деятельности. Фарли оказался прав: Кристол и сегодня - одна из ведущих фигур в консервативных кругах. Сейчас он с той же энергией, с которой агитировал за Пейлин или иракскую войну, борется против иммиграционной реформы, объясняя, что демонстративное противодействие ей гарантирует GOP светлое будущее.
Но тут возникает закономерный вопрос: каким образом Билл Кристол, человек, который, кажется, никогда не оказывался прав, не отличается ни глубиной мышления, ни интересным стилем, - каким образом он оказался влиятельным публицистом? Этот вопрос, кстати, можно задать не только про Билла Кристола: список лиц, которые вызывают аналогичное недоумение, слишком длинен, чтобы привести его тут.
В обсуждении один из комментаторов рассказал замечательную историю, в свою очередь, рассказанную ему профессором Колумбийского университета Айрой Кацнельсоном. Несмотря на опасность "испорченного телефона", я хотел бы её привести.
Во времена президентства Буша-старшего Кацнельсон как-то обедал с одним из отцов современного американского консерватизма (и, как водится, бывшим троцкистом), человеком несомненно талантливым, основателем нескольких журналов, влиятельнейшим публицистом Ирвингом Кристолом. В разговоре Кацнельсон спросил, каким образом сын Ирвинга Билл, в то время начальник штаба вице-президента Дэна Куэйла, начал политическую деятельность. Ирвинг Кристол рассказал, что в свое время поговорил со своим другом Харви Мэнсфилдом из Гарварда, и тот помог Биллу поступить в университет, а потом остаться в аспирантуре. Затем Ирвинг поговорил с Патом Мойниханом, тогда советником Никсона по вопросам внутренней политики, и тот помог Биллу стать интерном в Белом доме. Затем Ирвинг поговорил с друзьями из Республиканского национального комитета, и те нашли Биллу работу после защиты диссертации. Затем Ирвинг поговорил с другими друзьями, и те устроили Билла преподавать в Университете Пенсильвании и Школе Кеннеди. После этого, вспоминает профессор Кацнельсон, он спросил Ирвинга Кристола, что тот думает про Affirmative Action. "Я против, - ответил Ирвинг. - Она подрывает меритократию".