О "достойных врагах"
К этому:
http://anlazz.livejournal.com/199628.html?thread=12286924#t12286924
Сабж настолько навяз у граждан в зубах, что о содержании этого понятия никто толком даже не задумывается (и это тоже кое-что говорит об обществе, в котором мы живём). Я даже не помню, чтобы кто-нибудь что-нибудь об этом говорил, поэтому стоит провести небольшой анализ.
Кто такой "достойный враг"? Сначала уберём побочные наслоения. Если речь идёт о гражданине, который умело прокачал потребные для враждебных действий навыки (то есть для случая войны - умеет хорошо воевать сообразно своему уровню военной иерархии), то, конечно, мы можем поставить ему плюсик за талант и упорство в овладении данными навыками и потом писать о нём в мемуарах и научных работах как о матёром немецком эсэсовце, а не жалком итальянском пехотинце, но применять тут слово "достойный" было бы чистым идиотизмом уже хотя бы потому, что матёрый эсэсовец натворил дел и был после войны повешен, а жалкий пехотинец сам по себе ничего не натворил и поехал себе назад в родной Таранто. Хорошо воевать явно не означает автоматически приносить пользу обществу и быть достойным человеком.
Тогда, может быть, "достойный" - это тот, кто в ходе конфликта держится в общепринятых рамках и конфликтует исключительно конвенционными средствами (для случая войны - не совершает военных преступлений)? Но здесь возникает вопрос, а почему вообще нужно ставить какие-то плюсики тому, кто просто не делает чего-то запрещённого ("А мог бы и бритвой полоснуть!")? ОК, да хорошо, пусть даже мы решим, что нужно, и поставим какой-то плюсик за недеяние - но разве нужно уважительно смотреть на вышеупомянутого пленного эсэсовца, даже если он сам, допустим, никаких военных преступлений не совершил? Нет, для того, чтобы смотреть на него с нехорошим прищуром, достаточно уже того, что он с большой компанией припёрся сюда ломать наш социализм кровопролитными насильственными средствами, поэтому, чтобы "уважать в нём достойного врага", нужен какой-то особый угол зрения.
Теперь зайдём с другого конца и спросим, а какой угол зрения верный? Здесь надо танцевать от существительного и выяснить, кто вообще такой враг. Я определяю врагов как участников конфликта, которые стремятся причинить реальный вред друг другу (или, по крайней мере, когда один из них стремится причинить реальный вред другому). Можем мы такое стремление оправдать? А это всегда зависит от причины и обстоятельств конфликта - кто чего добивается, кто какие ценности защищает, кто прав, кто виноват, насколько прав и виноват, кто первый начал, наконец (вопреки широко насаждённому в Россиюшке мнению, часто это важно и иногда даже первостепенно важно). И, значит, враг не может быть "достойным", если в конфликте он не прав - ведь он встал на недостойную платформу. Так, например, чтобы избавиться от патриотических ассоциаций предыдущего абзаца, скажу, что точно так же невозможно видеть "достойного врага" в каком-нибудь афганском моджахеде, пусть даже это мы к нему пришли, а не он к нам. Он ведь хочет, чтобы его народ вечно жил в средневековье и испытывал всю массу характерных для этой эпохи страданий, а стало быть, цель его гнусная и при сопротивлении он подлежит безусловному выпиливанию и моральному осуждению без рефлексий о его воинских достоинствах или мифической "защите Родины". Если исходить из сказанного, то кажется, что "достойный враг" - просто некий оксюморон. Но тогда бы этот штамп в таком широком обороте оказаться бы никак не мог.
На самом деле варианты, при которых враг окажется уважаем противником как личность и действительно обретёт статус "достойного", всё же существуют. В количестве двух штук. Первый - когда имеющийся конфликт происходит не между личностями, а между корпорациями. Убивающие друг друга наёмники, нанятые разными фирмами, или средневековые рыцари, присягнувшие на верность разным сеньорами, своих врагов, конечно, будут очень уважать - как-никак, одно дело делаем, воюем за одно и то же золотишко, насаждаем в мире культуру войны и мифы о пути воина и рыцарской чести. (Собственно, если заменить слова "враг" на "соперник", а "войну" на "игру" или "спорт", всё мгновенно становится прозрачным - теннисисты за деньги, уважение и спортивный интерес стараются обыграть друг друга в теннис, наёмники, соответственно, в войну). Второй вариант бытовой - тусовка "настоящих мужиков", где принято бить друг другу морды из-за несходства взглядов на одно место из блаженного Августина и обниматься через пять минут, разливая пивко из кружек. Просто взгляды на честь и достоинство вот такие.
Нетрудно заметить, что оба этих варианта - родственные. Особенно считав ассоциацию про блаженного Августина - мушкетёры пыряли друг друга шпагами и в первой описанной ситуации, и во второй. Таким образом, можно обобщить: "достойный враг" возникает в глазах смотрящего только в том случае, если оба они воспринимают друг друга как равных членов одной и той же корпорации, причём основным занятием этой корпорации является применение насилия. В этом случае верность корпорации (вооружённому формированию классового общества, феодальному сословию или же "братству настоящих мужчин") всегда будет преобладать над любой неличной и над большей частью личных причин конфликта. Ведь на первый план у них действительно будут выходить боевое умение противника и соблюдение им корпоративных правил: та же идеология для наёмника не значит ничего, а для "настоящего мужика" все либерализмы, коммунизмы и фашизмы - ничто по сравнению с идеологией мужиковости.
Мораль - если кто-то говорит вам про "достойного врага", знайте, что перед вами жертва военно-дворянско-мужиковой корпоративной солидарности.
http://anlazz.livejournal.com/199628.html?thread=12286924#t12286924
Сабж настолько навяз у граждан в зубах, что о содержании этого понятия никто толком даже не задумывается (и это тоже кое-что говорит об обществе, в котором мы живём). Я даже не помню, чтобы кто-нибудь что-нибудь об этом говорил, поэтому стоит провести небольшой анализ.
Кто такой "достойный враг"? Сначала уберём побочные наслоения. Если речь идёт о гражданине, который умело прокачал потребные для враждебных действий навыки (то есть для случая войны - умеет хорошо воевать сообразно своему уровню военной иерархии), то, конечно, мы можем поставить ему плюсик за талант и упорство в овладении данными навыками и потом писать о нём в мемуарах и научных работах как о матёром немецком эсэсовце, а не жалком итальянском пехотинце, но применять тут слово "достойный" было бы чистым идиотизмом уже хотя бы потому, что матёрый эсэсовец натворил дел и был после войны повешен, а жалкий пехотинец сам по себе ничего не натворил и поехал себе назад в родной Таранто. Хорошо воевать явно не означает автоматически приносить пользу обществу и быть достойным человеком.
Тогда, может быть, "достойный" - это тот, кто в ходе конфликта держится в общепринятых рамках и конфликтует исключительно конвенционными средствами (для случая войны - не совершает военных преступлений)? Но здесь возникает вопрос, а почему вообще нужно ставить какие-то плюсики тому, кто просто не делает чего-то запрещённого ("А мог бы и бритвой полоснуть!")? ОК, да хорошо, пусть даже мы решим, что нужно, и поставим какой-то плюсик за недеяние - но разве нужно уважительно смотреть на вышеупомянутого пленного эсэсовца, даже если он сам, допустим, никаких военных преступлений не совершил? Нет, для того, чтобы смотреть на него с нехорошим прищуром, достаточно уже того, что он с большой компанией припёрся сюда ломать наш социализм кровопролитными насильственными средствами, поэтому, чтобы "уважать в нём достойного врага", нужен какой-то особый угол зрения.
Теперь зайдём с другого конца и спросим, а какой угол зрения верный? Здесь надо танцевать от существительного и выяснить, кто вообще такой враг. Я определяю врагов как участников конфликта, которые стремятся причинить реальный вред друг другу (или, по крайней мере, когда один из них стремится причинить реальный вред другому). Можем мы такое стремление оправдать? А это всегда зависит от причины и обстоятельств конфликта - кто чего добивается, кто какие ценности защищает, кто прав, кто виноват, насколько прав и виноват, кто первый начал, наконец (вопреки широко насаждённому в Россиюшке мнению, часто это важно и иногда даже первостепенно важно). И, значит, враг не может быть "достойным", если в конфликте он не прав - ведь он встал на недостойную платформу. Так, например, чтобы избавиться от патриотических ассоциаций предыдущего абзаца, скажу, что точно так же невозможно видеть "достойного врага" в каком-нибудь афганском моджахеде, пусть даже это мы к нему пришли, а не он к нам. Он ведь хочет, чтобы его народ вечно жил в средневековье и испытывал всю массу характерных для этой эпохи страданий, а стало быть, цель его гнусная и при сопротивлении он подлежит безусловному выпиливанию и моральному осуждению без рефлексий о его воинских достоинствах или мифической "защите Родины". Если исходить из сказанного, то кажется, что "достойный враг" - просто некий оксюморон. Но тогда бы этот штамп в таком широком обороте оказаться бы никак не мог.
На самом деле варианты, при которых враг окажется уважаем противником как личность и действительно обретёт статус "достойного", всё же существуют. В количестве двух штук. Первый - когда имеющийся конфликт происходит не между личностями, а между корпорациями. Убивающие друг друга наёмники, нанятые разными фирмами, или средневековые рыцари, присягнувшие на верность разным сеньорами, своих врагов, конечно, будут очень уважать - как-никак, одно дело делаем, воюем за одно и то же золотишко, насаждаем в мире культуру войны и мифы о пути воина и рыцарской чести. (Собственно, если заменить слова "враг" на "соперник", а "войну" на "игру" или "спорт", всё мгновенно становится прозрачным - теннисисты за деньги, уважение и спортивный интерес стараются обыграть друг друга в теннис, наёмники, соответственно, в войну). Второй вариант бытовой - тусовка "настоящих мужиков", где принято бить друг другу морды из-за несходства взглядов на одно место из блаженного Августина и обниматься через пять минут, разливая пивко из кружек. Просто взгляды на честь и достоинство вот такие.
Нетрудно заметить, что оба этих варианта - родственные. Особенно считав ассоциацию про блаженного Августина - мушкетёры пыряли друг друга шпагами и в первой описанной ситуации, и во второй. Таким образом, можно обобщить: "достойный враг" возникает в глазах смотрящего только в том случае, если оба они воспринимают друг друга как равных членов одной и той же корпорации, причём основным занятием этой корпорации является применение насилия. В этом случае верность корпорации (вооружённому формированию классового общества, феодальному сословию или же "братству настоящих мужчин") всегда будет преобладать над любой неличной и над большей частью личных причин конфликта. Ведь на первый план у них действительно будут выходить боевое умение противника и соблюдение им корпоративных правил: та же идеология для наёмника не значит ничего, а для "настоящего мужика" все либерализмы, коммунизмы и фашизмы - ничто по сравнению с идеологией мужиковости.
Мораль - если кто-то говорит вам про "достойного врага", знайте, что перед вами жертва военно-дворянско-мужиковой корпоративной солидарности.