Про брутальность
Разговоры с Младенцем напоминают общение с человеком с другой планеты.
Он не знает того, что привычно и понятно для нас с Летчегом, для меня же его обширные познания неожиданны и странны.
Его хитровплетения в обыденные разговоры фактов и историй из жизни математиков вызывают у семейства чувство беспомощной неполноценности.
С другой стороны, выяснилось, что ребеночек не читал Мэри Попинс, намертво забыл Винни Пуха, словно вылеплен из другого теста.
В итоге, частенько, мы совсем не понимаем друг друга.
Намедни, уже не помню по какому поводу говорю: «Ты понимаешь, это похоже на ‘Безумное чаепитие’?».
Дитё смотрит в ответ непонимающими глазами:
«Какое чае.. что?»
Потом, начинаем рассуждать об архитектуре Петербурга. Младенец с многозначительным видом:
«Помню, там много зданий бруталистического стиля».
Долго морщила лоб, соображала, что бы это значило.
Минут через двадцать доперло, это ж сталинская архитектура!
И правда, брутальная, лучше и не скажешь.
