Жизнь отменит Конституцию
Выступления президента Медведева в связи с 15-й годовщиной принятия ельцинской Конституции было, мягко говоря, осторожным. Подобные речи стоит произносить разве что над одром тяжело больного: ни одного дурного слова и демонстрация несгибаемой веры в выздоровление.
Президент не остановился на проблемах, которые очевидны правоприменителям и теоретикам права: Конституция не имеет практически никакой связи с жизнью. Она не является руководством к действию ни для законодателей, ни для судов, ни, тем более, для чиновников.
Вероятно, президент Медведев либо забыл, либо постарался не вспоминать о реальной обстановке декабря 1993 года, когда проводился референдум по Конституции. Это было время массовых политических репрессий после октябрьских событий. В тюрьмах сидели политические заключенные. Шло расследование массовых убийств в центре Москвы. Масса общественных организаций была занесена в «черные списки». Представительные органы власти по всей страны были или разогнаны или под угрозой репрессий самораспустились.
Вероятнее всего, Конституция на референдуме не была принята. Проверить исходные документы теперь не представляется возможным - они уничтожены. Но зачем же было их уничтожать, если они доказывали достоверность официальных результатов? Скорее всего, уничтожение бюллетеней для голосования как раз и было способом скрыть правду.
Между делом вспомним, что в тот период результаты голосований если не фальсифицировались, то легко интерпретировались в пользу правящей группировке. Например, в Москве в 33 округах из 35 при голосовании победил кандидат «против всех», что не помешало сформировать Мосгордуму, которая через некоторое время собственным решением еще и продлила свои полномочия. Фальсификация ключевых голосований с тех пор стала правилом, а не исключением. Достаточно вспомнить ситуацию 1996 года. Страну убедили, что она проголосовала за Ельцина, но на самом деле во втором туре ему не довелось победить.
В выступлении президента явными натяжками стали утверждения, что Конституцию «утвердил своей волей сам народ и тем самым сделал определяющий, решительный выбор в сторону свободного и прогрессивного развития», что «Конституция явилась результатом общественного договора», что она «стала ценностной платформой на десятилетия вперёд» и «создала пространство для свободного развития каждого человека и общества в целом». Ничего подобного в реальности не было и нет.
Если бы это было так, президенту не нужно было говорить о том, что «мы обязаны сделать всё, чтобы Конституция работала» и что «Конституция реально должна прорастать и в принимаемом законодательстве, и в правоприменительной практике». Действительно, Конституция не работает, и в законодательстве она не проросла.
Можно понять президента, который в ситуации нарастающего экономического хаоса и подрыва всех систем жизнеобеспечения страны хочет сделать вид, что хоть в чем-то у нас есть твердая опора. Действительно, хорошо, что есть хоть такая Конституция - наполненная логическими противоречиями, смутная по содержанию, местами безграмотная, написанная не по-русски, никем не исполняемая. Мы хотя бы можем поставить задачу ее исполнения, а в будущем и исправления.
Особенно президент подчеркнул невозможность отказа от принципа федерализма. Тем не менее, этот принцип является одним из самых вредных и разрушительных для страны. Этот принцип не убил Россию только потому, что во многом он тоже не исполняется. Но там, где федерализм действует, государство рассыпается. И в не очень отдаленном будущем, когда Россия будет поставлена перед выбором между жизнью и смертью, мы обязаны будем отказать от федерализма и пересмотреть Конституцию или даже отменить ее, заменив какой-то другой декларацией - такой, которую власть, действительно, станет исполнять.
Это время наступит очень скоро. Нет сил, которые могли бы остановить трансформацию экономического кризиса в политический. «Верхи» не были готовы к развалу хозяйства страны, встроенного в абсурдную глобальную систему, обслуживающую «золотого тельца». Теперь они закрывают глаза на то, что политическая трансформация неизбежна. И снова будут не готовы. Это крайне опасно для судьбы России.
Цепляться за торопливо состряпанную ельцинскую Конституцию, не отражающую ни исторического пути России, ни идеалов, сформировавшихся на этом пути, ни эффективной системы власти и управления - смерти подобно. Народ, изверившийся в значимости для власти своих чаяний, никак ей не поможет решить этот вопрос. Поэтому от того, насколько адекватным будет взгляд на ситуацию со стороны высших руководителей страны, зависит, жить ли России или умереть в самом скором будущем.
Президент не остановился на проблемах, которые очевидны правоприменителям и теоретикам права: Конституция не имеет практически никакой связи с жизнью. Она не является руководством к действию ни для законодателей, ни для судов, ни, тем более, для чиновников.
Вероятно, президент Медведев либо забыл, либо постарался не вспоминать о реальной обстановке декабря 1993 года, когда проводился референдум по Конституции. Это было время массовых политических репрессий после октябрьских событий. В тюрьмах сидели политические заключенные. Шло расследование массовых убийств в центре Москвы. Масса общественных организаций была занесена в «черные списки». Представительные органы власти по всей страны были или разогнаны или под угрозой репрессий самораспустились.
Вероятнее всего, Конституция на референдуме не была принята. Проверить исходные документы теперь не представляется возможным - они уничтожены. Но зачем же было их уничтожать, если они доказывали достоверность официальных результатов? Скорее всего, уничтожение бюллетеней для голосования как раз и было способом скрыть правду.
Между делом вспомним, что в тот период результаты голосований если не фальсифицировались, то легко интерпретировались в пользу правящей группировке. Например, в Москве в 33 округах из 35 при голосовании победил кандидат «против всех», что не помешало сформировать Мосгордуму, которая через некоторое время собственным решением еще и продлила свои полномочия. Фальсификация ключевых голосований с тех пор стала правилом, а не исключением. Достаточно вспомнить ситуацию 1996 года. Страну убедили, что она проголосовала за Ельцина, но на самом деле во втором туре ему не довелось победить.
В выступлении президента явными натяжками стали утверждения, что Конституцию «утвердил своей волей сам народ и тем самым сделал определяющий, решительный выбор в сторону свободного и прогрессивного развития», что «Конституция явилась результатом общественного договора», что она «стала ценностной платформой на десятилетия вперёд» и «создала пространство для свободного развития каждого человека и общества в целом». Ничего подобного в реальности не было и нет.
Если бы это было так, президенту не нужно было говорить о том, что «мы обязаны сделать всё, чтобы Конституция работала» и что «Конституция реально должна прорастать и в принимаемом законодательстве, и в правоприменительной практике». Действительно, Конституция не работает, и в законодательстве она не проросла.
Можно понять президента, который в ситуации нарастающего экономического хаоса и подрыва всех систем жизнеобеспечения страны хочет сделать вид, что хоть в чем-то у нас есть твердая опора. Действительно, хорошо, что есть хоть такая Конституция - наполненная логическими противоречиями, смутная по содержанию, местами безграмотная, написанная не по-русски, никем не исполняемая. Мы хотя бы можем поставить задачу ее исполнения, а в будущем и исправления.
Особенно президент подчеркнул невозможность отказа от принципа федерализма. Тем не менее, этот принцип является одним из самых вредных и разрушительных для страны. Этот принцип не убил Россию только потому, что во многом он тоже не исполняется. Но там, где федерализм действует, государство рассыпается. И в не очень отдаленном будущем, когда Россия будет поставлена перед выбором между жизнью и смертью, мы обязаны будем отказать от федерализма и пересмотреть Конституцию или даже отменить ее, заменив какой-то другой декларацией - такой, которую власть, действительно, станет исполнять.
Это время наступит очень скоро. Нет сил, которые могли бы остановить трансформацию экономического кризиса в политический. «Верхи» не были готовы к развалу хозяйства страны, встроенного в абсурдную глобальную систему, обслуживающую «золотого тельца». Теперь они закрывают глаза на то, что политическая трансформация неизбежна. И снова будут не готовы. Это крайне опасно для судьбы России.
Цепляться за торопливо состряпанную ельцинскую Конституцию, не отражающую ни исторического пути России, ни идеалов, сформировавшихся на этом пути, ни эффективной системы власти и управления - смерти подобно. Народ, изверившийся в значимости для власти своих чаяний, никак ей не поможет решить этот вопрос. Поэтому от того, насколько адекватным будет взгляд на ситуацию со стороны высших руководителей страны, зависит, жить ли России или умереть в самом скором будущем.