Физики шутят.
Был в моей жизни прекрасный во всех отношениях период: с 1968 по 1971 год я, сначала, будучи студентом Уральского университета, а потом аспирантом, работал в Дубне, в Объединенном Институте ядерных исследований.
Мои научные интересы - науковедение, экономика науки - попали в сферу заинтересованного внимания корифеев Дубны тех лет: Флерова, Джелепова, Франка, Понтекорво… Наука о науке их интересовала. Никого из тех, кто занимался бы этими проблемами, кроме меня в это время в Дубне не было. Поэтому они встречались и беседовали со мной. Это было и увлекательно, и поучительно, но сегодня я хотел бы рассказать о другом.
Рубеж 60-х и 70-х годов прошлого века был периодом взлета популярности, как самой ядерной физики, так и людей, ею занимающихся. Думаю, вы помните фильм «Девять дней одного года», это о них, о физиках - почти 24 млн. жителей СССР его посмотрели.
Интерес был, значит, был спрос и, естественно, возникло предложение - появилась литература, живописующая жизнь сверхсекретных мужчин, полную опасностей и романтики открытий.
Литература эта была хреновой.
Не более высокого качества были и статьи в газетах.
Поэтому физики взяли дело освещения собственного жития в свои руки.
Надо сказать, что людьми они были (да и сейчас, наверняка, есть) весьма талантливыми, острыми на язык.
Впервые я с этим столкнулся, испытал, что говорится на собственной шкуре, когда мне на какой-то встрече обозначили место моих исследований в мире науки. Все науки - сострил кто-то из присутствующих - делятся на две части: естественные и противоестественные.
Конечно, эта шутка сегодня звучит менее остро, поскольку в те времена в противоестественные науки попадали и марксистско-ленинская философия, и политическая экономия, и история коммунистической партии Советского Союза. Но, туда же попадала и моя любимая экономика. Вот это было тогда очень обидно.
Сегодня обиды нет, более того, сейчас я склонен согласиться с этим делением. Если идентифицировать физику как науку, то следует признать, что экономика ею не является.
И наоборот.
Огромной популярностью пользовалась в те времена книга под названием «Физики шутят».
Потом вышла новая - «Физики опять шутят».
Евгений Дмитриевич Воробьев, заместитель Г.Н. Флерова, как-то заметил: «Последняя книга, которую издаст Человечество, будет называться «Физики дошутились».
Я покажу вам снимки плакатов с крылатыми выражениями Георгия Николаевича Флёрова, вывешенными в зале ускорителя У-400 и в коридорах Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ.
Думаю, что вы все поймете и оцените.
Ну и, конечно, посмотрте на фотографию автора этих изречений: Героя Социалистического труда, лауреата Сталинской премии, академика АН СССР, участника проекта по созданию советской атомной бомбы, директора ЛЯР ОИЯИ, Георгия Николаевича Флёрова.
Мои научные интересы - науковедение, экономика науки - попали в сферу заинтересованного внимания корифеев Дубны тех лет: Флерова, Джелепова, Франка, Понтекорво… Наука о науке их интересовала. Никого из тех, кто занимался бы этими проблемами, кроме меня в это время в Дубне не было. Поэтому они встречались и беседовали со мной. Это было и увлекательно, и поучительно, но сегодня я хотел бы рассказать о другом.
Рубеж 60-х и 70-х годов прошлого века был периодом взлета популярности, как самой ядерной физики, так и людей, ею занимающихся. Думаю, вы помните фильм «Девять дней одного года», это о них, о физиках - почти 24 млн. жителей СССР его посмотрели.
Интерес был, значит, был спрос и, естественно, возникло предложение - появилась литература, живописующая жизнь сверхсекретных мужчин, полную опасностей и романтики открытий.
Литература эта была хреновой.
Не более высокого качества были и статьи в газетах.
Поэтому физики взяли дело освещения собственного жития в свои руки.
Надо сказать, что людьми они были (да и сейчас, наверняка, есть) весьма талантливыми, острыми на язык.
Впервые я с этим столкнулся, испытал, что говорится на собственной шкуре, когда мне на какой-то встрече обозначили место моих исследований в мире науки. Все науки - сострил кто-то из присутствующих - делятся на две части: естественные и противоестественные.
Конечно, эта шутка сегодня звучит менее остро, поскольку в те времена в противоестественные науки попадали и марксистско-ленинская философия, и политическая экономия, и история коммунистической партии Советского Союза. Но, туда же попадала и моя любимая экономика. Вот это было тогда очень обидно.
Сегодня обиды нет, более того, сейчас я склонен согласиться с этим делением. Если идентифицировать физику как науку, то следует признать, что экономика ею не является.
И наоборот.
Огромной популярностью пользовалась в те времена книга под названием «Физики шутят».
Потом вышла новая - «Физики опять шутят».
Евгений Дмитриевич Воробьев, заместитель Г.Н. Флерова, как-то заметил: «Последняя книга, которую издаст Человечество, будет называться «Физики дошутились».
Я покажу вам снимки плакатов с крылатыми выражениями Георгия Николаевича Флёрова, вывешенными в зале ускорителя У-400 и в коридорах Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ.
Думаю, что вы все поймете и оцените.
Ну и, конечно, посмотрте на фотографию автора этих изречений: Героя Социалистического труда, лауреата Сталинской премии, академика АН СССР, участника проекта по созданию советской атомной бомбы, директора ЛЯР ОИЯИ, Георгия Николаевича Флёрова.