В Ливии на всеобщее обозрение выставлено тело убитого Муамара Каддафи.
В сценарии «Решение» у меня есть эпизод, который как оказалось посвящен этому событию:
Этот диалог происходит в Большом театре после представления оперы «Князь Игорь»
Старичок (Обращается к Токарскому) - Извините великодушно, но меня тронуло ваше замечание о сути этого произведения. Мне кажется мало тех, кто понимает, о чем эта опера.
Токарский - И о чем же она?
Старичок - Вы знаете, она о зачатках, первых ростках цивилизации.
Суре - Интересно.
Старичок - Подумайте, Кончак ведь не должен был так поступать с Игорем, здесь он ведет себя против всех правил. В те времена врага нужно было не только победить, но и уничтожить, и обязательно унизить. Тогда говорили - труп врага хорошо пахнет. Пили кровь побежденного, танцевали на животах его женщин.
Суре (Искренне) - Какая дикость!
Старичок - Да, конечно, дикость, но суть этих действ была в другом. Вождь тогда был владыкой не только по праву наследования власти. Это право еще не устоялось. Он был первым потому, что был самым сильным и хитрым, умным и главное - самым беспощадным. Он лично, сам по себе, должен был превосходить вождей своих врагов. Так сказать в индивидуальном порядке. (Смеется)
Суре (С некоторым испугом) - Какие страсти!
Старичок - Дело не в страстях, точнее, не только в них. Зрелище унижения побежденного врага предназначалось для соплеменников, они должны были оценить могущество своего лидера. Борьба вождей имела в те времена огромный смысл. Личная победа значила для того же Кончака и его окружения не меньше, а может быть и больше общей победы. Можно было проиграть битву, нельзя было, как говорят китайцы, потерять лицо. И он должен был быть таким: могуч, свиреп и, простите барышня, вонюч! Вот такой портрет. И никаких сантиментов. (Смеется смехом счастливого эрудита, которого, наконец, выслушали)
Суре (Подозревая, что ее разыгрывают) - Фу!
Старичок - В те далекие времена, когда все было просто и ясно, все хорошо понимали, что со злом борется только зло. Не с добром воюет зло, а с таким же злом. Добро не воюет, поэтому оно и добро. «До-бро» - до брани, до войны, а за этой гранью уже зло. Это было всегда, и сегодня это так. До свидания, молодые люди. (Старичок исчезает из вида, закрытый двумя широкими спинами.)
Этот диалог происходит в Большом театре после представления оперы «Князь Игорь»
Старичок (Обращается к Токарскому) - Извините великодушно, но меня тронуло ваше замечание о сути этого произведения. Мне кажется мало тех, кто понимает, о чем эта опера.
Токарский - И о чем же она?
Старичок - Вы знаете, она о зачатках, первых ростках цивилизации.
Суре - Интересно.
Старичок - Подумайте, Кончак ведь не должен был так поступать с Игорем, здесь он ведет себя против всех правил. В те времена врага нужно было не только победить, но и уничтожить, и обязательно унизить. Тогда говорили - труп врага хорошо пахнет. Пили кровь побежденного, танцевали на животах его женщин.
Суре (Искренне) - Какая дикость!
Старичок - Да, конечно, дикость, но суть этих действ была в другом. Вождь тогда был владыкой не только по праву наследования власти. Это право еще не устоялось. Он был первым потому, что был самым сильным и хитрым, умным и главное - самым беспощадным. Он лично, сам по себе, должен был превосходить вождей своих врагов. Так сказать в индивидуальном порядке. (Смеется)
Суре (С некоторым испугом) - Какие страсти!
Старичок - Дело не в страстях, точнее, не только в них. Зрелище унижения побежденного врага предназначалось для соплеменников, они должны были оценить могущество своего лидера. Борьба вождей имела в те времена огромный смысл. Личная победа значила для того же Кончака и его окружения не меньше, а может быть и больше общей победы. Можно было проиграть битву, нельзя было, как говорят китайцы, потерять лицо. И он должен был быть таким: могуч, свиреп и, простите барышня, вонюч! Вот такой портрет. И никаких сантиментов. (Смеется смехом счастливого эрудита, которого, наконец, выслушали)
Суре (Подозревая, что ее разыгрывают) - Фу!
Старичок - В те далекие времена, когда все было просто и ясно, все хорошо понимали, что со злом борется только зло. Не с добром воюет зло, а с таким же злом. Добро не воюет, поэтому оно и добро. «До-бро» - до брани, до войны, а за этой гранью уже зло. Это было всегда, и сегодня это так. До свидания, молодые люди. (Старичок исчезает из вида, закрытый двумя широкими спинами.)