слуга царю, отец солдатам
Вопрос из серии «угадай страну по фотографии». Что здесь описано?
«Они подошли к нам с подветренной стороны, противно всем обычаям войны. Это дорого бы им обошлось, но почти все наши орудия этого борта и кормы оказались не заряжены... Канонир раньше говорил, что у нас 500 готовых пороховых картузов, но не оказалось ни одного, и пришлось заряжать черпаками... лишь немногие орудия были готовы к стрельбе, а в некоторые положили сначало ядро, а потом порох... Следующие 2 дня противник всегда умел захватить наветренное положение, и его огонь причинял нам большие повреждения, а наш огонь был бессилен».
Правильно, это дерутся англичане и испанцы елизаветинских времен. Но автор записок не испанец, а Ричард Хокинс, сын сэра Джона Хокинса и сам ветеран многих кампаний, включая Армаду.
Бой знаковый - первое настоящее морское сражение в тихоокеанских водах Америки. К сожалению, не вполне ясно, как оно протекало. У самого Хокинса в «Записках о путешествии в Южное Море 1593 года» война занимает второстепенное место, по сравнению с описанием географии и природы Латинской Америки. Похоже, в душе он был скорее путешественником и натуралистом, чем корсаром. И, как у всякого исследователя далеких стран, его главной заботой было физическое и моральное состояние экипажа.
Он честно признавался: «больше, чем врага, я боялся вина, которое, несмотря на все мои усилия, погубило многих моих людей.» А уж испанское вино считал просто вражеской диверсией. «В моей молодости его пили мало, и люди не болели лихорадкой и жили много дольше. Но с тех пор, как испанское вино стало обычным в наших трактирах (и к нему еще подмешивают лайм), англичане страдают лихорадкой, отеками, камнями в почках и множеством других болезней.»
Связь морального и физического здоровья стала очевидна еще на экваторе. До входа в Магелланов пролив половина экипажей перемерла от цинги, «причиной которой одни называют лень, другие гордыню.» Сам Хокинс, хваля лимоны-апельсины, все же считал, что цингу вызывают испарения моря и расстройство желудка от некачественных продуктов, особенно солонины. А также распущенность и грязь. Поэтому его методы профилактики были просты и конкретны: заставлять людей мыть палубы уксусом и «держать экипаж занятым телесной работой, танцами и упражнениями с оружием.»
В последнем Хокинс явно перестарался. Во время стоянки на острове Илья-Гранди он ночью взял несколько человек с луками и щитами, незаметно ушел и вернулся к лагерю с другой стороны, чтобы взбодрить больных и заодно проверить бдительность. Их обнаружили, «здоровые и больные выбежали с оружием. Тогда мы заорали на манер индейцев и напали на них, а они на нас». С корабля по «индейцам» выпалили из пушки, после чего Хокинс увел своих людей и вернулся в лагерь. Там очевидцы ему взахлеб рассказали о нападении тьмы индейцев, геройски отбитом с большими потерями. «И стоило посмотреть, как больные, месяцами прикованные к постели, сбежали далеко в лес или забрались на верхушки деревьев.»
Впоследствии в периоды штиля он занимал людей командными соревнованиями «холостые против женатых» по стрельбе и борьбе, чтобы не распускались от безделья. Но главным испытанием духа моряков стал бой с кораблями Бельтрана де Кастро у берегов Эквадора в июне 1594г. К тому моменту в результате болезней и дезертирства у Хокинса остались только галеон «Дэйнти», баркас и 72-120 человек экипажа.
Испанцы имели галеон, небольшую гализабру (что-то типа фрегата) и баркас. Численность их солдат, видимо, была около 200, плюс экипажи (Хокинс называет всего 1300, но это явное преувеличение).
Силы были не так уж неравны. Пушки Хокинса, уступая количеством, значительно превосходили испанские калибром. По сравнению с «Дэйнти» испанские корабли были довольно хрупкими, их предыдущая попытка атаки провалилась из-за массовой поломки мачт от сильного ветра. А главное, их палубы не имели парапетов и баррикад (close fights). Поэтому реализовать численное превосходство было нелегко - при сближении для абордажа английские мушкетеры из-за укрытия выметали открытые палубы противника.
Вдобавок англичане припасли еще много подлянок для ближнего боя. Например, мушкетные стрелы, которыми они успешно обстреливали испанских солдат, легко пробивая фальшборт. Позже в плену у Хокинса спрашивали, как применять найденные на «Дэйнти» стрелы. Он обьяснил, что ими стреляют из мушкета, но не выдал главную военную тайну: при заряжании сначала нужно вложить специальный пыж-заглушку (tampkin), а потом стрелу. Без этого результат был не тот, и испанцы сочли оружие ненадежным.
Другим хай-теком были бронзовые зажигательные бомбы, которые метали с помощью ствольных арбалетов (slurbows). У Хокинса было 6 арбалетов и 200 бомб, на которые он очень надеялся. К его досаде обнаружилось, что из-за халатности в хранении бомбы подмокли и стали непригодны.
Английский и испанский отчеты, совпадая во многих деталях, в других сильно отличаются. По словам Хокинса, бой продолжался аж 3 дня. Испанцы попытались взять их на абордаж, но потерпели неудачу и сами чуть не потеряли гализабру. В последующие дни они расстреливали англичан на дистанции, убив многих и ранив остальных, пока те не согласились сдаться на почетных условиях (buena guerra).
Испанский отчет менее эпичен. По их словам, они настигли «пирата Рикардо Акинеса» к 4 вечера. После перестрелки (в которой обе стороны получили повреждения) гализабра самовольно пошла на сближение, но англичане сбили их грот-мачту, и им пришлось отойти с потерями. Затем бой прекратился из-за темноты, а на следующий день испанцы после нескольких залпов взяли «Дэйнти» на абордаж. При этом отмечают храбрость в рукопашной англичан и лично Хокинса.
Испанская версия мне кажется правдоподобнее. Если абордажа не было, то неясно, почему Хокинс так сокрушается об испорченных бомбах и так хвалит свои баррикады - по его версии, все это ему никак бы помогло. В мужестве Хокинса сомнений нет, он получил там 6 ранений (2 из них тяжелых). Но он писал много лет спустя, с явной оглядкой на бой "Revenge", который не раз упоминает. Похоже, лавры Гренвилля не давали ему покоя, и он пытался приукрасить картину. Однако привычка воспитателя личного состава была сильнее, и Хокинс рубанул правду-матку, не очень удобную для патриотического мифа.
«Я должен сказать о главных причинах нашего поражения, и пусть из нашего несчастья другие сделают выводы. Эти причины - идти в бой без доспехов и пьяными. Кувшин вина, постоянно ходя по кругу, вызвал в матросах глупое фанфаронство и презрение к опасности. Хотя у нас было много кирас, никто их не надевал, считая вино лучшей защитой, чем доспех. Это стоило жизни многим»
Мне кажется, он не совсем прав. Как и у Гренвилля, главный козырь английских моряков тут был не в лучшем качестве судов и пушек, и уж точно не в лучшем владении ими (с этим как раз вопросы). А прежде всего в отмороженности и стойкости. И если спиртное им в этом помогало, то пьяный герой всяко лучше трезвого труса.
«Они подошли к нам с подветренной стороны, противно всем обычаям войны. Это дорого бы им обошлось, но почти все наши орудия этого борта и кормы оказались не заряжены... Канонир раньше говорил, что у нас 500 готовых пороховых картузов, но не оказалось ни одного, и пришлось заряжать черпаками... лишь немногие орудия были готовы к стрельбе, а в некоторые положили сначало ядро, а потом порох... Следующие 2 дня противник всегда умел захватить наветренное положение, и его огонь причинял нам большие повреждения, а наш огонь был бессилен».
Правильно, это дерутся англичане и испанцы елизаветинских времен. Но автор записок не испанец, а Ричард Хокинс, сын сэра Джона Хокинса и сам ветеран многих кампаний, включая Армаду.
Бой знаковый - первое настоящее морское сражение в тихоокеанских водах Америки. К сожалению, не вполне ясно, как оно протекало. У самого Хокинса в «Записках о путешествии в Южное Море 1593 года» война занимает второстепенное место, по сравнению с описанием географии и природы Латинской Америки. Похоже, в душе он был скорее путешественником и натуралистом, чем корсаром. И, как у всякого исследователя далеких стран, его главной заботой было физическое и моральное состояние экипажа.
Он честно признавался: «больше, чем врага, я боялся вина, которое, несмотря на все мои усилия, погубило многих моих людей.» А уж испанское вино считал просто вражеской диверсией. «В моей молодости его пили мало, и люди не болели лихорадкой и жили много дольше. Но с тех пор, как испанское вино стало обычным в наших трактирах (и к нему еще подмешивают лайм), англичане страдают лихорадкой, отеками, камнями в почках и множеством других болезней.»
Связь морального и физического здоровья стала очевидна еще на экваторе. До входа в Магелланов пролив половина экипажей перемерла от цинги, «причиной которой одни называют лень, другие гордыню.» Сам Хокинс, хваля лимоны-апельсины, все же считал, что цингу вызывают испарения моря и расстройство желудка от некачественных продуктов, особенно солонины. А также распущенность и грязь. Поэтому его методы профилактики были просты и конкретны: заставлять людей мыть палубы уксусом и «держать экипаж занятым телесной работой, танцами и упражнениями с оружием.»
В последнем Хокинс явно перестарался. Во время стоянки на острове Илья-Гранди он ночью взял несколько человек с луками и щитами, незаметно ушел и вернулся к лагерю с другой стороны, чтобы взбодрить больных и заодно проверить бдительность. Их обнаружили, «здоровые и больные выбежали с оружием. Тогда мы заорали на манер индейцев и напали на них, а они на нас». С корабля по «индейцам» выпалили из пушки, после чего Хокинс увел своих людей и вернулся в лагерь. Там очевидцы ему взахлеб рассказали о нападении тьмы индейцев, геройски отбитом с большими потерями. «И стоило посмотреть, как больные, месяцами прикованные к постели, сбежали далеко в лес или забрались на верхушки деревьев.»
Впоследствии в периоды штиля он занимал людей командными соревнованиями «холостые против женатых» по стрельбе и борьбе, чтобы не распускались от безделья. Но главным испытанием духа моряков стал бой с кораблями Бельтрана де Кастро у берегов Эквадора в июне 1594г. К тому моменту в результате болезней и дезертирства у Хокинса остались только галеон «Дэйнти», баркас и 72-120 человек экипажа.
Испанцы имели галеон, небольшую гализабру (что-то типа фрегата) и баркас. Численность их солдат, видимо, была около 200, плюс экипажи (Хокинс называет всего 1300, но это явное преувеличение).
Силы были не так уж неравны. Пушки Хокинса, уступая количеством, значительно превосходили испанские калибром. По сравнению с «Дэйнти» испанские корабли были довольно хрупкими, их предыдущая попытка атаки провалилась из-за массовой поломки мачт от сильного ветра. А главное, их палубы не имели парапетов и баррикад (close fights). Поэтому реализовать численное превосходство было нелегко - при сближении для абордажа английские мушкетеры из-за укрытия выметали открытые палубы противника.
Вдобавок англичане припасли еще много подлянок для ближнего боя. Например, мушкетные стрелы, которыми они успешно обстреливали испанских солдат, легко пробивая фальшборт. Позже в плену у Хокинса спрашивали, как применять найденные на «Дэйнти» стрелы. Он обьяснил, что ими стреляют из мушкета, но не выдал главную военную тайну: при заряжании сначала нужно вложить специальный пыж-заглушку (tampkin), а потом стрелу. Без этого результат был не тот, и испанцы сочли оружие ненадежным.
Другим хай-теком были бронзовые зажигательные бомбы, которые метали с помощью ствольных арбалетов (slurbows). У Хокинса было 6 арбалетов и 200 бомб, на которые он очень надеялся. К его досаде обнаружилось, что из-за халатности в хранении бомбы подмокли и стали непригодны.
Английский и испанский отчеты, совпадая во многих деталях, в других сильно отличаются. По словам Хокинса, бой продолжался аж 3 дня. Испанцы попытались взять их на абордаж, но потерпели неудачу и сами чуть не потеряли гализабру. В последующие дни они расстреливали англичан на дистанции, убив многих и ранив остальных, пока те не согласились сдаться на почетных условиях (buena guerra).
Испанский отчет менее эпичен. По их словам, они настигли «пирата Рикардо Акинеса» к 4 вечера. После перестрелки (в которой обе стороны получили повреждения) гализабра самовольно пошла на сближение, но англичане сбили их грот-мачту, и им пришлось отойти с потерями. Затем бой прекратился из-за темноты, а на следующий день испанцы после нескольких залпов взяли «Дэйнти» на абордаж. При этом отмечают храбрость в рукопашной англичан и лично Хокинса.
Испанская версия мне кажется правдоподобнее. Если абордажа не было, то неясно, почему Хокинс так сокрушается об испорченных бомбах и так хвалит свои баррикады - по его версии, все это ему никак бы помогло. В мужестве Хокинса сомнений нет, он получил там 6 ранений (2 из них тяжелых). Но он писал много лет спустя, с явной оглядкой на бой "Revenge", который не раз упоминает. Похоже, лавры Гренвилля не давали ему покоя, и он пытался приукрасить картину. Однако привычка воспитателя личного состава была сильнее, и Хокинс рубанул правду-матку, не очень удобную для патриотического мифа.
«Я должен сказать о главных причинах нашего поражения, и пусть из нашего несчастья другие сделают выводы. Эти причины - идти в бой без доспехов и пьяными. Кувшин вина, постоянно ходя по кругу, вызвал в матросах глупое фанфаронство и презрение к опасности. Хотя у нас было много кирас, никто их не надевал, считая вино лучшей защитой, чем доспех. Это стоило жизни многим»
Мне кажется, он не совсем прав. Как и у Гренвилля, главный козырь английских моряков тут был не в лучшем качестве судов и пушек, и уж точно не в лучшем владении ими (с этим как раз вопросы). А прежде всего в отмороженности и стойкости. И если спиртное им в этом помогало, то пьяный герой всяко лучше трезвого труса.