(no subject)
часть 1. Таиланд
"В Тайланд летели, акул снимать. У меня два чемодана фототехники с собой. Договорились вчера не пить. И вот занимается зазря, я в аэропорту, в металлодетекторе. Слышу голос, зовёт. Нам сегодня ко второму, мам, говорю. А давайте вы уже пройдёте пожалуйста, там и бар с холодным разливным есть, говорит мама.
Глаза открываю. Таможенный офицер передо мной.
Воспоминания тут каааак нахлынули и давай стыдить. И как мы вчера голыми на столах танцевали. И как я Antonа сестре предлагал групповой секс, а она такая ты же здесь один, а я такой, я их всех стою, крошка, понимаешь о чём я, ик. И как новые джинсы в подарок Антону покупали, потому что у Антона вчера День Рождения был. И что судя по запаху мы всё ещё на дне.
Поздравляю, тварь, подумал я. Антон в ответ дружески покашлял. Может смеялся, может задыхался, в таком состоянии это одно и то же. И ещё чувствую - щиколоткам холодно. Тут за воспоминаниями сразу паника атаковала. Господь господь, думаю, где же это я африканский синдром холодных щиколоток подхватил, от которого даже смерть умерла. Придерживая голову металлодетектором, опускаю глаза.
И понимаю, что джинсы на мне чот какт слишком рано заканчиваются. Вырос в собственных глаза за ночь, видимо. Поворачиваюсь к Антону. И вижу, что у него вообще ног нет. Вместо ног две водосточные трубы подогнутые, а на эти трубы джинсы надеты, и на обувь тоже они надеты и волочатся смешно и неудобно.
Тут мама, ой, таможенник такой, вы уже пойдёте или вам сюда пиво принести. И отворачивается, чтобы в чемодане покопаться. Любят они это дело, извращенцы.
Ну, прохожу. И тут металлодетектор звенит. Нет. ЗВЕНИТ. На весь пустой аэропорт. Мозг мой просто отключается. Йоги столетиями такое состояние в медитациях тренируют, а надо-то всего - с похмелья да в металлодетектор. И чтоб сработал.
Что у вас там, не оборачиваясь спрашивает таможенник. Боюсь узнать, говорю, и засовываю руку в карман.
И достаю оттуда мелочь и … два пакетика белого сухого.
Есть такой анекдот. Иван Царевич с утра к Яге заваливает, а там дикий бардак, на столе огромный член стоит, Яга вся в латексе, к BDSM дыбе пристёгнута. Иван такой, это что вообще. Баба Яга такая, это, Ванюша, тимуровцы вчера заходили, белое сухое приносили, еле выжила. Иван такой, ну ок, разберусь с козлами, а что это за хуй на столе. Какой хуй Вань, удивляется Яга. Да вот же стоит. А, говорит Яга, это не хуй, Ванюш, это кот Баюн, он всё видел и охуел.
Так вот я кот Баюн. Таможенник на экран глянул, и даже не оборачиваясь с пульта детектор отключил. Мелочь там у вас, что ли, спрашивает. Да, говорю, сущий пустяк, и на ночь не хватит. Ну, проходите, говорит.
Я на ватных ногах иду, даже про бар забыл. Жду Антона.
Выходит, трубоног. Джинсы, сука, подтягивает.
Как ты, спрашиваю. Плохо говорит. Отлично, отвечаю. Это что, и показываю потную свою ладонь с прилипшей к ней мелочью и белым сухим. Мы же в Тайланд летим, конь ты блед, там за это казнь смертная пресмертная. Скорей бы, говорит Антон и синеет. Я серьёзно, говорю, нахрена, достали бы там, ну голову бы отрубили, так всё равно же не пользуешься. А поори ещё шёпотом, говорит Антон, прикольно получается. Я аж задохнулся.
Да ладно, говорит, ну чо ты, это всего лишь галоперидолат трибензитоцена натриосульфата фофсфористый тетрагидрохлорид в пригодной для интраназального введения порошковой форме. Это от поноса.
О, говорю, давай, мне сейчас самое оно. Серьёзно, говорит, это я его стаканом растолок, чтобы в тайские территориальные воды подмешивать, а то там бациллы заразные. Он воду обезобразит. Что, спрашиваю. Обезбазарит. Блин, ну как “заразит”, только “обез” впереди.
Я, говорю, адски рад, но когда именно я это узнать был должен, до того как оно на ладони перед камерами у таможенников проявилось или уже после суда? А как оно вообще к тебе попало, говорит Антон. Тайна третьей планеты, говорю. Сам гадаю. Думаю, сестра твоя подложила, не справился я, как обещал. С чем, спрашивает Антон. Да так, говорю, просто скажи ей, что я ещё буду пробовать.
Молчит. Да джинсами мы поменялись, Антон, понял, нет?!
Аааа, говорит Антон, то то я чувствую у меня трубы вместо ног. Так мог и сказать же таможеннику.
Что сказать, мистер таможенник, я официально заявляю, это не моя рука?
Ну ладно камон, ну сорри, говорит Антон, ну всё же обошлось, пойдем джинсами обратно меняться и по дорожке антипоносной, м?
Тут уже я посинел. Ладно говорит, Антон, ладно. Просто по дорожке. Ладно, ладно, просто меняться.
Там много ешё чего мне показалось. Как в самоле мне красную карточку вручили. Это такая мера безысходности у экипажа, мол, ещё одно слово, и я приземлюсь раньше, чем самолёт.
А в Тайланде вообще всё показалось. Из самого запоминающегося - мы открывали кокосы скалой, и потом долго жалели об этом, дрались с обезьянами, пили кровавую кровь и как пьяная девочка оказалась мальчиком и сильно нас выручил.
Но это уже совсем другие истории.
А в Тай мы слетали и акул я всё таки сфоткал."
"В Тайланд летели, акул снимать. У меня два чемодана фототехники с собой. Договорились вчера не пить. И вот занимается зазря, я в аэропорту, в металлодетекторе. Слышу голос, зовёт. Нам сегодня ко второму, мам, говорю. А давайте вы уже пройдёте пожалуйста, там и бар с холодным разливным есть, говорит мама.
Глаза открываю. Таможенный офицер передо мной.
Воспоминания тут каааак нахлынули и давай стыдить. И как мы вчера голыми на столах танцевали. И как я Antonа сестре предлагал групповой секс, а она такая ты же здесь один, а я такой, я их всех стою, крошка, понимаешь о чём я, ик. И как новые джинсы в подарок Антону покупали, потому что у Антона вчера День Рождения был. И что судя по запаху мы всё ещё на дне.
Поздравляю, тварь, подумал я. Антон в ответ дружески покашлял. Может смеялся, может задыхался, в таком состоянии это одно и то же. И ещё чувствую - щиколоткам холодно. Тут за воспоминаниями сразу паника атаковала. Господь господь, думаю, где же это я африканский синдром холодных щиколоток подхватил, от которого даже смерть умерла. Придерживая голову металлодетектором, опускаю глаза.
И понимаю, что джинсы на мне чот какт слишком рано заканчиваются. Вырос в собственных глаза за ночь, видимо. Поворачиваюсь к Антону. И вижу, что у него вообще ног нет. Вместо ног две водосточные трубы подогнутые, а на эти трубы джинсы надеты, и на обувь тоже они надеты и волочатся смешно и неудобно.
Тут мама, ой, таможенник такой, вы уже пойдёте или вам сюда пиво принести. И отворачивается, чтобы в чемодане покопаться. Любят они это дело, извращенцы.
Ну, прохожу. И тут металлодетектор звенит. Нет. ЗВЕНИТ. На весь пустой аэропорт. Мозг мой просто отключается. Йоги столетиями такое состояние в медитациях тренируют, а надо-то всего - с похмелья да в металлодетектор. И чтоб сработал.
Что у вас там, не оборачиваясь спрашивает таможенник. Боюсь узнать, говорю, и засовываю руку в карман.
И достаю оттуда мелочь и … два пакетика белого сухого.
Есть такой анекдот. Иван Царевич с утра к Яге заваливает, а там дикий бардак, на столе огромный член стоит, Яга вся в латексе, к BDSM дыбе пристёгнута. Иван такой, это что вообще. Баба Яга такая, это, Ванюша, тимуровцы вчера заходили, белое сухое приносили, еле выжила. Иван такой, ну ок, разберусь с козлами, а что это за хуй на столе. Какой хуй Вань, удивляется Яга. Да вот же стоит. А, говорит Яга, это не хуй, Ванюш, это кот Баюн, он всё видел и охуел.
Так вот я кот Баюн. Таможенник на экран глянул, и даже не оборачиваясь с пульта детектор отключил. Мелочь там у вас, что ли, спрашивает. Да, говорю, сущий пустяк, и на ночь не хватит. Ну, проходите, говорит.
Я на ватных ногах иду, даже про бар забыл. Жду Антона.
Выходит, трубоног. Джинсы, сука, подтягивает.
Как ты, спрашиваю. Плохо говорит. Отлично, отвечаю. Это что, и показываю потную свою ладонь с прилипшей к ней мелочью и белым сухим. Мы же в Тайланд летим, конь ты блед, там за это казнь смертная пресмертная. Скорей бы, говорит Антон и синеет. Я серьёзно, говорю, нахрена, достали бы там, ну голову бы отрубили, так всё равно же не пользуешься. А поори ещё шёпотом, говорит Антон, прикольно получается. Я аж задохнулся.
Да ладно, говорит, ну чо ты, это всего лишь галоперидолат трибензитоцена натриосульфата фофсфористый тетрагидрохлорид в пригодной для интраназального введения порошковой форме. Это от поноса.
О, говорю, давай, мне сейчас самое оно. Серьёзно, говорит, это я его стаканом растолок, чтобы в тайские территориальные воды подмешивать, а то там бациллы заразные. Он воду обезобразит. Что, спрашиваю. Обезбазарит. Блин, ну как “заразит”, только “обез” впереди.
Я, говорю, адски рад, но когда именно я это узнать был должен, до того как оно на ладони перед камерами у таможенников проявилось или уже после суда? А как оно вообще к тебе попало, говорит Антон. Тайна третьей планеты, говорю. Сам гадаю. Думаю, сестра твоя подложила, не справился я, как обещал. С чем, спрашивает Антон. Да так, говорю, просто скажи ей, что я ещё буду пробовать.
Молчит. Да джинсами мы поменялись, Антон, понял, нет?!
Аааа, говорит Антон, то то я чувствую у меня трубы вместо ног. Так мог и сказать же таможеннику.
Что сказать, мистер таможенник, я официально заявляю, это не моя рука?
Ну ладно камон, ну сорри, говорит Антон, ну всё же обошлось, пойдем джинсами обратно меняться и по дорожке антипоносной, м?
Тут уже я посинел. Ладно говорит, Антон, ладно. Просто по дорожке. Ладно, ладно, просто меняться.
Там много ешё чего мне показалось. Как в самоле мне красную карточку вручили. Это такая мера безысходности у экипажа, мол, ещё одно слово, и я приземлюсь раньше, чем самолёт.
А в Тайланде вообще всё показалось. Из самого запоминающегося - мы открывали кокосы скалой, и потом долго жалели об этом, дрались с обезьянами, пили кровавую кровь и как пьяная девочка оказалась мальчиком и сильно нас выручил.
Но это уже совсем другие истории.
А в Тай мы слетали и акул я всё таки сфоткал."