::осень::
Как я понял, осень к нам в город все это время передавали по радио.
Случайно, прокручивая поскрипывающую ручку видавшей виды ламповой радиолы с неуместно веселым названием, среди треска и шипения эфирных помех наткнулся на отчетливую осень. Радиола недобро мигнула зеленым ламповым глазом настройки. Ткань, закрывающая динамики, всколыхнулась под порывом сырого ветра. На улице как-то неожиданно быстро стемнело и застучало холодными каплями по серой жести городских крыш.
Еще накануне вечером, на парижском Gare d'Austerlitz, незаметно для себя купил билеты на RER и совсем уже к ночи оказался в Сен-Женевьев-де-Буа. Спустя несколько наполненных тишиной и дождем часов, в такси, когда из утреннего сырого тумана на меня медленно выползала слоновья туша терминала CDG, я все еще чувствовал тихий ветер Русского кладбища у себя под плащом. Да, и у коньяка в самолете был отчетливый осенний привкус. Как будто в темные бочки из лимузенского дуба бросили пару ржавых ведер с почерневшими уже листьями, собранными в московском дворе.
А теперь осень передавали по радио. Я попытался было сбить настройку, но только сорвал ноготь об намертво застывшее колесо.
Случайно, прокручивая поскрипывающую ручку видавшей виды ламповой радиолы с неуместно веселым названием, среди треска и шипения эфирных помех наткнулся на отчетливую осень. Радиола недобро мигнула зеленым ламповым глазом настройки. Ткань, закрывающая динамики, всколыхнулась под порывом сырого ветра. На улице как-то неожиданно быстро стемнело и застучало холодными каплями по серой жести городских крыш.
Еще накануне вечером, на парижском Gare d'Austerlitz, незаметно для себя купил билеты на RER и совсем уже к ночи оказался в Сен-Женевьев-де-Буа. Спустя несколько наполненных тишиной и дождем часов, в такси, когда из утреннего сырого тумана на меня медленно выползала слоновья туша терминала CDG, я все еще чувствовал тихий ветер Русского кладбища у себя под плащом. Да, и у коньяка в самолете был отчетливый осенний привкус. Как будто в темные бочки из лимузенского дуба бросили пару ржавых ведер с почерневшими уже листьями, собранными в московском дворе.
А теперь осень передавали по радио. Я попытался было сбить настройку, но только сорвал ноготь об намертво застывшее колесо.