Желтые боги
Стремно постить эту колонку. Я писала ее в июле, когда мы с Мариной частили в этот клуб, и сама тема поражала актуальностью. Но горе печатной журналистики - выход в город после того, как автор остыл. У него закончилась старая жизнь и началась новая, и тут вдруг появляется журнал "Большой" как привет с того света. Ты видишь свою заметку, из которой стыдливо вычеркнут переход на личности и все это начинается омерзительным лидом: "давно известно, что хороших мужчин в Минске меньше, чем хороших женщин". Не понимаю, кому это известно: робким мужчинам или задрюченным женщинам? Почему не написать правду: мы попросили Сашу Романову написать про Вадима Прокопьева, она поорала для проформы, но скоро смирилась с остротой информационного повода и выдала текст? Но нет, Романова "уверяет", что хорошего мужчину "зовут сержант Пеппер". Да не зовут его, он сам приходит! Фу блин... Колонка:
Во-первых, он сержант. Ну и что с того, что у него пять итальянских ресторанов и один клуб? Его воля, стиль и страсть закалялись в казармах Суворовского и Высшего военного училища ракетных войск. Если кто-то считает, что итальянский гангстер не чистит туфли с вечера, чтобы надеть утром на свежую голову, пусть первый бросит в меня камень.
Я как-то наблюдала за поведением сержанта Пеппера в его же кафе и диву давалась: за пять минут к столику подошло человек сто - руку пожать. Менты, иноземцы, олигархи, свободные художники. Сержант держался молодцом. Он никому в морду не плюнул, даром, что чуть не цыгане шли на поклон. Вместе с ним сидели две блондинки. Моя подруга сказала с восхищением в голосе: «Вот Саша, я не понимаю: то ли это он с половиной Минска переспал, то ли его соблазняют все по очереди?». Я задумалась. Гипнотическое влияние сержанта на девушек Минска сложно недооценить. Может, и правда, тут дело в самих женщинах? У каждой белоруски в генах - пережить войну. Их еще медсестрами в госпитале научили обращаться с мужиками, как с тяжелобольными. И пока они волокут своих раненых в суровый быт, в итальянском ресторанчике по соседству сидит сержант Пеппер. Он подтянут, смел и не сдается без боя. Сержант поддерживает военную дисциплину среди персонала и ведет эротически кочевой образ жизни. Любая женщина для него - как дом родной. Там тепло и уютно, и можно подлечить раны.
Когда открывается новое место сержанта Пеппера, хочется взять его за лацканы безупречного пиджака и бросить в лоб: «Кто будет ходить в ваш клуб, если там ценник граничит с безумием?». А он смотрит вдаль в окно и отвечает со вселенской тоской в глазах: «Не знаю, может, вообще никто не придет». И все, ты обезоружена. Ты рвешься туда в первых рядах, чтобы своими глазами убедиться: сержант не ошибается никогда. Когда в две тыщщи лохматом году его заведения начали украшать город, на свет появился хороший здоровый минский понт. Красотки картинно убирали прядь с лица и выставляли кисть с сигареткой на полтора метра в сторону, чтобы все мужчины начинали шарить в брюках в поисках зажигалки. Фоном звучал аутентичный джаз. Пеппер отучает публику от замыленной дряни из 80-х, которая в эфире его кафе никогда не включается. И сам с достоинством офицера подходит к каждому гостю с парой приветственных слов. В беседах с журналистами его порой заносит с критикой жлобов и бескультурья. Будто он строит свой собственный правильный мир, вынужденно живя в старом и убогом. Он карает поганой метлой местечковость, вызывая еще большее негодование в тех, кто привык обижаться на провокации. Хотя давно ясно: кто в армии служил - тот в цирке не смеется.
Я смотрела одно из интервью Мика Джаггера. Он вспоминал, что на первых концертах Роллинг Стоунз в проходах между публикой хлестал поток. Юные девочки писались хором от переполнявших эмоций. Вот как это объяснить, как понять умом тот факт, что минчанки заливают колени кипятком перед бритым наголо сержантом с эспаньолкой, чья душевная ранимость просвечивает сквозь цельнометаллическую оболочку? Пеппер живет на всю катушку. Смело тащит в койку все, что движется, выпивает с друзьями, а всех остальных тырит, если не кулаком, то словом. Он уверяет, что все знает про женщин. Что даже Наташа Ростова через 20 лет брака переспит с садовником, и Пьер будет страдать. Он с нежностью философствует о кино и литературе, а потом уходит с самой жуткой вульгарной бабой из своего кафе. У тебя в мозгах не укладывается: как так? Образ Великого Гэтсби трещит по швам. Да, есть в Минске мужчины богаче, есть симпатичней. Но только он действует на дев, как удав на кроликов. Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера легко рассмотреть в пятницу вечером за барной стойкой - если глядеть с улицы в освещенные окна ресторана. Сержант действительно верит в то, что делает. Если бы он был другим, он никогда бы не создал свои рестораны, в которые не стыдно отвести Мика Джаггера, если старикан когда-нибудь вздумает посетить Минск.
Рисунок: Алеся Маджитова
Ссыль с позорным лидом: http://bolshoi.by/kolumnist/klub-odinokix-cerdec-serzhanta-peppera/
Во-первых, он сержант. Ну и что с того, что у него пять итальянских ресторанов и один клуб? Его воля, стиль и страсть закалялись в казармах Суворовского и Высшего военного училища ракетных войск. Если кто-то считает, что итальянский гангстер не чистит туфли с вечера, чтобы надеть утром на свежую голову, пусть первый бросит в меня камень.
Я как-то наблюдала за поведением сержанта Пеппера в его же кафе и диву давалась: за пять минут к столику подошло человек сто - руку пожать. Менты, иноземцы, олигархи, свободные художники. Сержант держался молодцом. Он никому в морду не плюнул, даром, что чуть не цыгане шли на поклон. Вместе с ним сидели две блондинки. Моя подруга сказала с восхищением в голосе: «Вот Саша, я не понимаю: то ли это он с половиной Минска переспал, то ли его соблазняют все по очереди?». Я задумалась. Гипнотическое влияние сержанта на девушек Минска сложно недооценить. Может, и правда, тут дело в самих женщинах? У каждой белоруски в генах - пережить войну. Их еще медсестрами в госпитале научили обращаться с мужиками, как с тяжелобольными. И пока они волокут своих раненых в суровый быт, в итальянском ресторанчике по соседству сидит сержант Пеппер. Он подтянут, смел и не сдается без боя. Сержант поддерживает военную дисциплину среди персонала и ведет эротически кочевой образ жизни. Любая женщина для него - как дом родной. Там тепло и уютно, и можно подлечить раны.
Когда открывается новое место сержанта Пеппера, хочется взять его за лацканы безупречного пиджака и бросить в лоб: «Кто будет ходить в ваш клуб, если там ценник граничит с безумием?». А он смотрит вдаль в окно и отвечает со вселенской тоской в глазах: «Не знаю, может, вообще никто не придет». И все, ты обезоружена. Ты рвешься туда в первых рядах, чтобы своими глазами убедиться: сержант не ошибается никогда. Когда в две тыщщи лохматом году его заведения начали украшать город, на свет появился хороший здоровый минский понт. Красотки картинно убирали прядь с лица и выставляли кисть с сигареткой на полтора метра в сторону, чтобы все мужчины начинали шарить в брюках в поисках зажигалки. Фоном звучал аутентичный джаз. Пеппер отучает публику от замыленной дряни из 80-х, которая в эфире его кафе никогда не включается. И сам с достоинством офицера подходит к каждому гостю с парой приветственных слов. В беседах с журналистами его порой заносит с критикой жлобов и бескультурья. Будто он строит свой собственный правильный мир, вынужденно живя в старом и убогом. Он карает поганой метлой местечковость, вызывая еще большее негодование в тех, кто привык обижаться на провокации. Хотя давно ясно: кто в армии служил - тот в цирке не смеется.
Я смотрела одно из интервью Мика Джаггера. Он вспоминал, что на первых концертах Роллинг Стоунз в проходах между публикой хлестал поток. Юные девочки писались хором от переполнявших эмоций. Вот как это объяснить, как понять умом тот факт, что минчанки заливают колени кипятком перед бритым наголо сержантом с эспаньолкой, чья душевная ранимость просвечивает сквозь цельнометаллическую оболочку? Пеппер живет на всю катушку. Смело тащит в койку все, что движется, выпивает с друзьями, а всех остальных тырит, если не кулаком, то словом. Он уверяет, что все знает про женщин. Что даже Наташа Ростова через 20 лет брака переспит с садовником, и Пьер будет страдать. Он с нежностью философствует о кино и литературе, а потом уходит с самой жуткой вульгарной бабой из своего кафе. У тебя в мозгах не укладывается: как так? Образ Великого Гэтсби трещит по швам. Да, есть в Минске мужчины богаче, есть симпатичней. Но только он действует на дев, как удав на кроликов. Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера легко рассмотреть в пятницу вечером за барной стойкой - если глядеть с улицы в освещенные окна ресторана. Сержант действительно верит в то, что делает. Если бы он был другим, он никогда бы не создал свои рестораны, в которые не стыдно отвести Мика Джаггера, если старикан когда-нибудь вздумает посетить Минск.
Рисунок: Алеся Маджитова
Ссыль с позорным лидом: http://bolshoi.by/kolumnist/klub-odinokix-cerdec-serzhanta-peppera/