(no subject)
Интересное место - главная проходная ЗИЛа, та, что на Автозаводской улице. Это здание вместе с обитателями прочно застыло в конце 1980-х годов. Деревянные турникеты (работают ли?), потускневшие стеклянные таблички, въедливые вахтеры, рьяно охраняющие вход на давно неработающий завод. Стены тут облицованы черно-белым мрамором, на котором, наверное, с самых первых дней работы проходной, рабочие царапали надписи. И, кто теперь скажет, почему, повелось так, что автографы эти поразительно одинаковые. Конечно, есть и исключения на вроде «ЗИЛ - Завод Изнеможенных Лимитчиков», но почти все надписи схожи: имя, город и год; имя, город и год. «Витя, Караганда, 82», «Леха, Усть-Кут, 85», «Толя, Минск, 90». Я иду вдоль стен и, заворожённый, читаю. Сотни имен, сотни городов. Привет, Колян из Кирова. Как твои дела? Чем запомнился тебе тот день, когда ты острым шурупом по мягкому гладкому камню вывел свое имя и родной город? Помнишь ли ты, как уволившись и получив расчет, в последний раз выходил через эти стеклянные двери? Вышел, вдохнул пыльный московский воздух и направился к автобусной остановке, а может быть в ближайший винный магазин. Куда ты пошел потом? Что с тобой сейчас? Ты и вся твоя жизнь существуют для меня в этих выцарапанных твоей рукой буквах.
Иван, Степан, Руслан. Андропов, Куйбышев, Горький. Имена людей. Имена городов. Многих я не знаю, многие давно уже не существуют. «Карим, Ленинабад, 1989», «Вася, Орск, 1990», «Аслан, Грозный, 1992», «Тогжан, Целиноград, 1991» - читая это кажется, что ты пробрался в заброшенную школу и смотришь на старую, выцветшую карту давным-давно исчезнувшего Советского союза.