РУСИШ-БАВАРИШ - 5. Продолжение (Пик-Пак, Пикантные пакости)
Пиво пьём, пиво пьём,
Дружно пиво пьём!
Сразу выпьем кружек пять,
И ещё нальем!
Пиво пьём, пиво пьём,
Вместе, за столом.
Выпьем дружно и опять
Песенку споем!
Принесите, поднесите больше пива нам.
Мы поднимем вечный тост: «За прекрасных дам!».
Мы поднимем тост красиво, выпьем за друзей.
И под пиво, всем на диво, станет веселей!
Пиво пей, пиво пей,
Пей, и не жалей!
Пиво очень хорошо
Пить среди друзей!
Пиво пей, пиво пей,
И ещё налей!
С пивом нам среди друзей
Будет веселей!
Наливайте нам,
Подливайте нам,
Поплывем с друзьями вместе по пивным волнам!
Пиво с нами пей!
Пей, и не жалей!
Чтобы было веселей, поскорей налей!
Пиво пьём, пиво пьём,
Вместе, за столом.
Выпьем дружно и опять
Песенку споем!
Пиво пьём, пиво пьём,
Дружно пиво пьём!
Выпьем за прекрасных дам,
И ещё нальем!
*
Мне аплодировали, Васька, встав рядом, зачем-то постоянно раскланивался, пока Колян с корешами, не унесли нас обратно, за столик. И вливали нам за песню, и деньги в карманы совали, и даже автографы просили… И Васька за меня расписывался…
Вот такая она, Бавария с друзьями детства и российским куражом.
Русиш-Бавариш, одним словом.
Благодаря Октоберфесту, я понял наши общие мировые традиции: что пить пиво, и пить вообще, хорошо закусывая, можно сутками, неделями, месяцами. Немцы про это знают, а потому и проводят эту грандиозную попойку, вызывая зависть у многих народов.
*
Действительно, прав был шотландец Роберт Бернс:
Блажен король,
Но кружка с пивом
Любого сделает
Счастливым.
*
Но и наш народ никогда не страдал отсутствием пивной мудрости, перефразируя на свой, народный лад известные песни Отечества:
Нам пиво строить и жить помогает,
Нам пиво радостных сил придает.
И тот, кто с пивом по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадет.
*
Правда, пока я пел, Васька куда-то пропал…
Вы думаете, только у нас были героями - Иван Сусанин и Павлик Морозов? Только у нас стучали и стучат?
На откровенный русский вскрик: «Где Васька?», - хоть и не трезвое баварское сообщество, оглянувшись по сторонам, сразу заложили, куда он пропал, что делает и где находится, указав пальцами в укромный уголок среди уличных цветников. Друг детства - Василий - страстно обнимал, целовался, вываливал наружу и мял рабочими руками груди и тело ярко раскрашенной блондинки огромного роста. Его голова как раз находилась на уровне девичьих грудей, к которым он присасывался, как младенец.
Руками он ощупывал все ее тело, зад, бедра. Такой страсти баварцы явно не видели даже в своей порнухе. Все взоры устремились на Ваську. И, когда он, приподняв короткую юбчонку, нырнул в «закрома» дамы между ляжек, наступила такая тишина, что было слышно жужжание мух с окраины города.
Внезапно, гнетущую тишину прорезал дикий крик Василия. Он отшатнулся от блондинки в сторону, резко выхватил руку из ее кружевных трусиков, откуда, на всеобщее обозрение вывалилось… мужское содержимое, причем, приличных размеров.
Я и баварцы сразу догадались, что это был трансвестит. А каково Ваське - трудящемуся человеку, рабочему от станка, который ничего подобного в жизни не встречал, не видел, а тем более - не щупал!? Бавария хохотала!
А он дрожал какой-то сильной дрожью сапера, едва не подорвавшегося на вражеской мине, и сквозь прорезь стучащих зубов мы едва успевали вливать шнапс.
Наконец, осоловевший Васька, сев на лавку и зачем-то поджав под себя ноги по-турецки, выпучил глаза, распрямил спину, и в таком положении памятника былой любви - замер. Причем, молча и не моргая. Любая наша попытка расшевелить его, или, хотя бы, покачнуть, была обречена на провал. Это был монолит, несгибаемый больше ни на что.
Вызванная по такому случаю специальная бригада медбратьев-волонтеров, и та не смогла уложить его на носилки. Так и понесли его, неподвижного, сидящего в позе восточного болванчика, быстрым шагом под любопытные взгляды.
Бежавший впереди Колян, выкрикивал по-немецки:
- Lieber russischen Oligarchen! Miss russischen Oligarchen in seinem Harem! (Дорогу русскому олигарху! Пропустите русского олигарха в свой гарем!).
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ
Дружно пиво пьём!
Сразу выпьем кружек пять,
И ещё нальем!
Пиво пьём, пиво пьём,
Вместе, за столом.
Выпьем дружно и опять
Песенку споем!
Принесите, поднесите больше пива нам.
Мы поднимем вечный тост: «За прекрасных дам!».
Мы поднимем тост красиво, выпьем за друзей.
И под пиво, всем на диво, станет веселей!
Пиво пей, пиво пей,
Пей, и не жалей!
Пиво очень хорошо
Пить среди друзей!
Пиво пей, пиво пей,
И ещё налей!
С пивом нам среди друзей
Будет веселей!
Наливайте нам,
Подливайте нам,
Поплывем с друзьями вместе по пивным волнам!
Пиво с нами пей!
Пей, и не жалей!
Чтобы было веселей, поскорей налей!
Пиво пьём, пиво пьём,
Вместе, за столом.
Выпьем дружно и опять
Песенку споем!
Пиво пьём, пиво пьём,
Дружно пиво пьём!
Выпьем за прекрасных дам,
И ещё нальем!
*
Мне аплодировали, Васька, встав рядом, зачем-то постоянно раскланивался, пока Колян с корешами, не унесли нас обратно, за столик. И вливали нам за песню, и деньги в карманы совали, и даже автографы просили… И Васька за меня расписывался…
Вот такая она, Бавария с друзьями детства и российским куражом.
Русиш-Бавариш, одним словом.
Благодаря Октоберфесту, я понял наши общие мировые традиции: что пить пиво, и пить вообще, хорошо закусывая, можно сутками, неделями, месяцами. Немцы про это знают, а потому и проводят эту грандиозную попойку, вызывая зависть у многих народов.
*
Действительно, прав был шотландец Роберт Бернс:
Блажен король,
Но кружка с пивом
Любого сделает
Счастливым.
*
Но и наш народ никогда не страдал отсутствием пивной мудрости, перефразируя на свой, народный лад известные песни Отечества:
Нам пиво строить и жить помогает,
Нам пиво радостных сил придает.
И тот, кто с пивом по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадет.
*
Правда, пока я пел, Васька куда-то пропал…
Вы думаете, только у нас были героями - Иван Сусанин и Павлик Морозов? Только у нас стучали и стучат?
На откровенный русский вскрик: «Где Васька?», - хоть и не трезвое баварское сообщество, оглянувшись по сторонам, сразу заложили, куда он пропал, что делает и где находится, указав пальцами в укромный уголок среди уличных цветников. Друг детства - Василий - страстно обнимал, целовался, вываливал наружу и мял рабочими руками груди и тело ярко раскрашенной блондинки огромного роста. Его голова как раз находилась на уровне девичьих грудей, к которым он присасывался, как младенец.
Руками он ощупывал все ее тело, зад, бедра. Такой страсти баварцы явно не видели даже в своей порнухе. Все взоры устремились на Ваську. И, когда он, приподняв короткую юбчонку, нырнул в «закрома» дамы между ляжек, наступила такая тишина, что было слышно жужжание мух с окраины города.
Внезапно, гнетущую тишину прорезал дикий крик Василия. Он отшатнулся от блондинки в сторону, резко выхватил руку из ее кружевных трусиков, откуда, на всеобщее обозрение вывалилось… мужское содержимое, причем, приличных размеров.
Я и баварцы сразу догадались, что это был трансвестит. А каково Ваське - трудящемуся человеку, рабочему от станка, который ничего подобного в жизни не встречал, не видел, а тем более - не щупал!? Бавария хохотала!
А он дрожал какой-то сильной дрожью сапера, едва не подорвавшегося на вражеской мине, и сквозь прорезь стучащих зубов мы едва успевали вливать шнапс.
Наконец, осоловевший Васька, сев на лавку и зачем-то поджав под себя ноги по-турецки, выпучил глаза, распрямил спину, и в таком положении памятника былой любви - замер. Причем, молча и не моргая. Любая наша попытка расшевелить его, или, хотя бы, покачнуть, была обречена на провал. Это был монолит, несгибаемый больше ни на что.
Вызванная по такому случаю специальная бригада медбратьев-волонтеров, и та не смогла уложить его на носилки. Так и понесли его, неподвижного, сидящего в позе восточного болванчика, быстрым шагом под любопытные взгляды.
Бежавший впереди Колян, выкрикивал по-немецки:
- Lieber russischen Oligarchen! Miss russischen Oligarchen in seinem Harem! (Дорогу русскому олигарху! Пропустите русского олигарха в свой гарем!).
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ