Высоцкий как Живой Журнал (к юбилею)
Кем был Высоцкий для того времени - ранние 80-е и, наверно, поздние 70-е? Думаю, отнюдь не только "плейбоем", певцом лирических песен и актером. В наибольшей степени, как мне кажется, он служил реальным утолением "голода на публицистику". Т.е., проще говоря, был настоящим Живым Журналом русском смысле слова "журнал" (а не в скалькированном, как принято у нас здесь, значении "дневник").
Стоит под этим углом посмотреть на его творчество - и многое станет понятным. Причем не только в нем самом, но и в последующих миллионных тиражах "АиФ" и "Огонька". Смотрите: Высоцкий, как и подобает СМИ (коих в СССР до Горбачева, почитай, не было) очень живо откликался на все события в мире - будь то покушение на папу Римского, освоение Сибири или матч Спасский-Фишер. Он "вел" постоянно обновляемую "историческую страничку" - в частности, многое по "неизвестной войне", типа песни "Штрафные батальоны". Отдавал он должное и непременным разговорам с читателем на темы морали - в частности, мужской дружбы, любви и т.д. "Публиковались" и многочисленные "истории из жизни" (типа "Назад 500, вперед 500") т.н. "простых людей" - будь то шоферы, рыбаки или там шахтеры. Существенное место занимали "Новости спорта", особенно почему-то - легкой атлетики; но был и хоккей ("Им платят деньжищи - огромные тыщи"), и бокс (незабвенный "Борис Буткеев, Краснодар").
Был и непременный, очень интересующий публику раздел "Наш быт" - тут и алкогольные приключения, и "Из жизни зеков".
Не забывал Высоцкий и крайний интерес наших людей ко всяческой чертовщине, а то и просто к сказкам. Ну и, конечно, "странички юмора" - в этом (причем как в качестве, так и в количестве) Высоцкий шутя превосходил даже строго лимитированного в "совке" Хазанова и прочих казенных юмористов.
Один из "гвоздей" - безусловно, раздел "Светская хроника" - его Высоцкий тоже формировал сам, причем уже и как поэт, и как персонаж. Чего стоят для советского человека рассказы о поездке на Таити, прогулках по Парижу, знакомстве с Марлоном Брандо или истории соблазнения красотки-иностранки-актрисы с русскими корнями!
Высоцкий, безусловно, был "Огоньком" "в те годы темные, глухие" - в одном лице и редактор, и ответсек, и штат журналистов по всем разделам, да еще и один из главных ньюсмейкеров! И умудрялся оставаться еще и классным лирическим поэтом... Оглядываясь назад, надо смело признать, что в лице Высоцкого мы видели человека поистине возрожденческого потенциала.
И то, что издавал он именно аудио-журнал, легко объясняется: распространение на бумаге технически гораздо более сложно и находилось в СССР под строжайшим контролем, а вот за копированием через магнитофоны проследить даже КГБ не удавалось.
В этом, конечно, заключается и слабость Высоцкого, так сказать, перед лицом Вечности: текстам, написанным "на злобу дня", в вечности неуютно. Кроме того, Высоцкого, думаю, подстерегла участь многих великих кинорежиссеров прошлого. Фильмы, скажем, того же Бунюэля настолько растасканы на цитаты ордами последующих киноремесленников, что мне, когда я смотрел их в первый раз, они показались какими-то насквозь вторичными - вроде "я все это где уже видел".
Так и Высоцкий, как Первый Публицист, оказался настолько раздерган во всем - и в темах, и в словечках, и в подходах к действительности - последующей перестроечной, вырвавшейся на свободу журналистикой (естественно, без всяких ссылок), что нынешним молодым он тоже кажется каким-то "насквозь банальным дядькой". Это Судьба :)
Хотя по-настоящему великих песен - типа "Баньки по-белому" или "Куполов", или тех же "Штрафных баталоьонов", или "Охоты на волков" - у него никакая нынешняя злободневность не отнимет.
А что до личных впечатлений...
Высоцкого я помню с раннего детства. Моя мама обожала "Кони привередливые" (была у нас такая гибкая пластинка) и ставила ее почти всегда, когда приходили гости. Помню, мне, маленькому, эта песня как-то действовала на нервы. Много экспрессии, причем весьма брутальной - а по какому поводу, я понять тогда, естественно, не мог. Я, кстати, и слов в той песне разобрать не мог - она вся мне казалась каким-то не шибко мелодичным хриплым рычанием, да еще под то ли электронный, то ли скрипичный визг гараняновской аранжировки.
Однако, лет с 14-ти мое отношение к Высоцкому стало меняться. Думаю, как и многие, я пришел к Высоцкому через Окуджаву. Кстати, и Окуджаву я точно так же в детстве не любил: мне не нравился голос, казался каким-то неблагозвучным завыванием...
В общем-то, в отношении голоса и исполнения Высоцкого и Окуджаву (в моем восприятии) даже можно развести по полюсам: Высоцкий казался мне СЛИШКОМ брутальным, а Окуджава - наоборот, каким-то недостаточно мужским, "андрогинным" (как сказал бы я сейчас).
Так вот, понимание и последующая любовь пришли ко мне через тексты. У меня так часто бывает: если уж мне нравится текст, то потом я почти с неизбежностью начинаю "находить приятность" в исполнении. Так я постепенно почти полюбил даже Новеллу Матвееву, которая поначалу своим детским блеющим голоском внушала мне почти физическое отвращение.
Я полюбил Окуджаву, через него - вообще пение под гитару. А человек, любящий пение под гитару, никак уж не мог пройти мимо Высоцкого. Только сами песни раздобывать было не так просто. Я, помню, ездил к своим "продвинутым" приятелям и переписывал у них кассеты. Были разные "концерты", качество самих записей порой было совершенно отвратным...
Но чем дальше, тем больше Высоцкий восхищал. Думаю, в Высоцком главное - это сила желания. Время тогда было достаточно анемичное - как, впрочем, и сейчас - но природа той анемичности была другая. Люди просто БОЯЛИСЬ проявлять свои желания, загоняли их вглубь, но при этом желаний-то было - ого-го! А Высоцкий - не только хотел, но и МОГ. Но в своем «хочу и могу» он и был выразителем самой СУТИ того времени.
Сейчас не то; на смену массовой, пусть и подавляемой потенции, приходит, видимо, столь же неизбежная импотенция… Герои нашего времени - вялые андрогинны типа Лагутенко и Сорокинa.
Стоит под этим углом посмотреть на его творчество - и многое станет понятным. Причем не только в нем самом, но и в последующих миллионных тиражах "АиФ" и "Огонька". Смотрите: Высоцкий, как и подобает СМИ (коих в СССР до Горбачева, почитай, не было) очень живо откликался на все события в мире - будь то покушение на папу Римского, освоение Сибири или матч Спасский-Фишер. Он "вел" постоянно обновляемую "историческую страничку" - в частности, многое по "неизвестной войне", типа песни "Штрафные батальоны". Отдавал он должное и непременным разговорам с читателем на темы морали - в частности, мужской дружбы, любви и т.д. "Публиковались" и многочисленные "истории из жизни" (типа "Назад 500, вперед 500") т.н. "простых людей" - будь то шоферы, рыбаки или там шахтеры. Существенное место занимали "Новости спорта", особенно почему-то - легкой атлетики; но был и хоккей ("Им платят деньжищи - огромные тыщи"), и бокс (незабвенный "Борис Буткеев, Краснодар").
Был и непременный, очень интересующий публику раздел "Наш быт" - тут и алкогольные приключения, и "Из жизни зеков".
Не забывал Высоцкий и крайний интерес наших людей ко всяческой чертовщине, а то и просто к сказкам. Ну и, конечно, "странички юмора" - в этом (причем как в качестве, так и в количестве) Высоцкий шутя превосходил даже строго лимитированного в "совке" Хазанова и прочих казенных юмористов.
Один из "гвоздей" - безусловно, раздел "Светская хроника" - его Высоцкий тоже формировал сам, причем уже и как поэт, и как персонаж. Чего стоят для советского человека рассказы о поездке на Таити, прогулках по Парижу, знакомстве с Марлоном Брандо или истории соблазнения красотки-иностранки-актрисы с русскими корнями!
Высоцкий, безусловно, был "Огоньком" "в те годы темные, глухие" - в одном лице и редактор, и ответсек, и штат журналистов по всем разделам, да еще и один из главных ньюсмейкеров! И умудрялся оставаться еще и классным лирическим поэтом... Оглядываясь назад, надо смело признать, что в лице Высоцкого мы видели человека поистине возрожденческого потенциала.
И то, что издавал он именно аудио-журнал, легко объясняется: распространение на бумаге технически гораздо более сложно и находилось в СССР под строжайшим контролем, а вот за копированием через магнитофоны проследить даже КГБ не удавалось.
В этом, конечно, заключается и слабость Высоцкого, так сказать, перед лицом Вечности: текстам, написанным "на злобу дня", в вечности неуютно. Кроме того, Высоцкого, думаю, подстерегла участь многих великих кинорежиссеров прошлого. Фильмы, скажем, того же Бунюэля настолько растасканы на цитаты ордами последующих киноремесленников, что мне, когда я смотрел их в первый раз, они показались какими-то насквозь вторичными - вроде "я все это где уже видел".
Так и Высоцкий, как Первый Публицист, оказался настолько раздерган во всем - и в темах, и в словечках, и в подходах к действительности - последующей перестроечной, вырвавшейся на свободу журналистикой (естественно, без всяких ссылок), что нынешним молодым он тоже кажется каким-то "насквозь банальным дядькой". Это Судьба :)
Хотя по-настоящему великих песен - типа "Баньки по-белому" или "Куполов", или тех же "Штрафных баталоьонов", или "Охоты на волков" - у него никакая нынешняя злободневность не отнимет.
А что до личных впечатлений...
Высоцкого я помню с раннего детства. Моя мама обожала "Кони привередливые" (была у нас такая гибкая пластинка) и ставила ее почти всегда, когда приходили гости. Помню, мне, маленькому, эта песня как-то действовала на нервы. Много экспрессии, причем весьма брутальной - а по какому поводу, я понять тогда, естественно, не мог. Я, кстати, и слов в той песне разобрать не мог - она вся мне казалась каким-то не шибко мелодичным хриплым рычанием, да еще под то ли электронный, то ли скрипичный визг гараняновской аранжировки.
Однако, лет с 14-ти мое отношение к Высоцкому стало меняться. Думаю, как и многие, я пришел к Высоцкому через Окуджаву. Кстати, и Окуджаву я точно так же в детстве не любил: мне не нравился голос, казался каким-то неблагозвучным завыванием...
В общем-то, в отношении голоса и исполнения Высоцкого и Окуджаву (в моем восприятии) даже можно развести по полюсам: Высоцкий казался мне СЛИШКОМ брутальным, а Окуджава - наоборот, каким-то недостаточно мужским, "андрогинным" (как сказал бы я сейчас).
Так вот, понимание и последующая любовь пришли ко мне через тексты. У меня так часто бывает: если уж мне нравится текст, то потом я почти с неизбежностью начинаю "находить приятность" в исполнении. Так я постепенно почти полюбил даже Новеллу Матвееву, которая поначалу своим детским блеющим голоском внушала мне почти физическое отвращение.
Я полюбил Окуджаву, через него - вообще пение под гитару. А человек, любящий пение под гитару, никак уж не мог пройти мимо Высоцкого. Только сами песни раздобывать было не так просто. Я, помню, ездил к своим "продвинутым" приятелям и переписывал у них кассеты. Были разные "концерты", качество самих записей порой было совершенно отвратным...
Но чем дальше, тем больше Высоцкий восхищал. Думаю, в Высоцком главное - это сила желания. Время тогда было достаточно анемичное - как, впрочем, и сейчас - но природа той анемичности была другая. Люди просто БОЯЛИСЬ проявлять свои желания, загоняли их вглубь, но при этом желаний-то было - ого-го! А Высоцкий - не только хотел, но и МОГ. Но в своем «хочу и могу» он и был выразителем самой СУТИ того времени.
Сейчас не то; на смену массовой, пусть и подавляемой потенции, приходит, видимо, столь же неизбежная импотенция… Герои нашего времени - вялые андрогинны типа Лагутенко и Сорокинa.