Атомный "Дэн"
На улице Озембловского в Белгороде стоит старый двухэтажный дом. Ничем не примечательный, кроме своей дореволюционной постройки, - таких зданий в городе с каждым годом становится все меньше. В этом доме родился и вырос Герой России Владимир Борисович Барковский (1913-2003). Два года назад на Аллее Героев в парке Победы был открыт его бронзовый бюст. "А вы знаете, кем был Владимир Барковский?" - задал я вопрос проходившей мимо женщине. Та в ответ пожала плечами.
Такова судьба разведчиков, даже самых знаменитых. Если к ним приходит слава - значит, всё осталось позади. Миссия завершена. О героях тайной войны узнают много лет спустя: о ком-то - в старости, а о ком-то - лишь после смерти.
Летом 2000 г. Владимир Борисович приезжал на родину, в Белгород. Посетил Прохоровское поле, ходил по улицам города, который покинул еще в далекой юности. Но никто из прохожих, попавшихся навстречу, не смог бы и подумать, что вот этот невысокий, медленно шагающий старик с обаятельной улыбкой - один из тех людей, кто серьезно повлиял на ход мировой истории.
Начало.
...Налёт произошел накануне. Пожарные успели потушить развалины, санитарные машины - увезти раненых и мертвых. Жильцов половины дома, разрушенной попаданием немецкой бомбы, расселили по ближайшим кварталам. К бомбардировкам лондонцы уже привыкли. Пожилая леди ковырялась в груде мусора и обломков, пытаясь откопать то, что осталось от пожиток. Подошедший молодой человек вызвался помочь даме. В речи незнакомца женщина уловила акцент. "Да, я не англичанин, - как бы извиняясь, ответил тот. - Беженец из Европы". "Здесь тоже жили европейцы, - леди показала на руины. - Теперь их поселили на соседней улице".
Вскоре молодой человек распрощался и ушел - сама того не ведая, женщина подсказала ему, где нужно искать агента... Так Владимир Барковский выполнил свое первое задание в Лондоне - установил контакт с советским агентом, бежавшим от фашистов из Чехословакии. Разговорить англичанку помогли его общительность и природное обаяние. А ведь всего каких-то два года назад он и подумать не мог, что станет разведчиком! Всю сознательную жизнь Владимир Барковский хотел летать.
Белгород
В своей автобиографии Владимир Борисович сообщал: "Родился 16 октября 1913 года в городе Белгороде, в семье служащих". В газетных публикациях о Барковском можно было встретить сведения о том, что его отец "служил делопроизводителем в земской управе" и погиб в Первую мировую войну. На самом деле всё обстояло иначе. Сейчас мы можем приподнять завесу над подлинной биографией выдающегося советского разведчика.
Мать В. Барковского, Екатерина Анатольевна (родилась она в 1893 г.), в девичестве носила фамилию Курчениновой. Курчениновы - дворянский род, известный в Курской губернии с XVIII века. Её отец, т.е. дед Владимира, - Анатолий Петрович Курченинов имел поместье в Шагаровке, 300 десятин, но при этом состоял на службе. Сама Екатерина Анатольевна окончила в 1911 г. Московский Елизаветинский институт благородных девиц. Вернувшись в Белгород, в 1912 г. она познакомилась с Борисом Владимировичем Барковским, служившим поручиком 31-й артиллерийской бригады, которая была расквартирована в городе. О В.Б. Барковском известно немногое: родом он с Кавказа, из Александровской или г. Александровска (по-видимому, Екатеринославской губернии). Вскоре Екатерина Анатольевна вышла за него замуж. В 1913-м у них родился единственный сын, названный в честь деда Владимиром.
Счастье молодых продолжалось недолго. Началась "германская" война, и поручик Барковский ушел на фронт. Потом - революция. В революционное время семье Барковских-Курчениновых пришлось туго. Екатерина Анатольевна вынуждена была освоить сапожное ремесло, чтобы заработать на жизнь себе, сыну и престарелым родителям - имение у отца отобрали. Затем развалился фронт, и Борис Барковский вернулся к семье.
После занятия Белгорода частями Белой армии в 1919 г. Б. Барковского вновь мобилизовали. Направили в Харьков, где снова начали комплектовать 31-ю артбригаду. Однако из-за наступления красных сформировать соединение не успели. Остававшемуся в Харькове Б. Барковскому кто-то сказал, что семья его отступила вместе с белыми, хотя на самом деле Екатерина Анатольевна Белгород не покидала.
В итоге они оказались разлученными навсегда. После поражения белых Борис Барковский оказался во Франции. Он поддерживал связь с семьей, по крайней мере, до 1930 г. Высказывал намерение вернуться на родину. Но этого, очевидно, не случилось. Дальнейшей его судьбы мы не знаем.
Екатерина Анатольевна окончила курс сестер милосердия и работала в Белгородской железнодорожной больнице. Ей одной приходилось содержать и сына, и проживавших с ней престарелых родителей. Семье "бывших" жилось подчас сложно. На Курчениновых шли доносы, писались пасквили в газету.
Будущий разведчик в это время успешно оканчивал школу второй ступени. Несомненно, атмосфера образованной и интеллигентной семьи оказала глубокое влияние на подраставшего Владимира. В 1927 г. Владимир попал в мастерские конструктора планеров Б.В. Шереметева, жившего тогда в Белгороде. 14-летний школьник принимал участие в изготовлении планера. В школе под руководством учителя физики начал мастерить приборы. Старшеклассником стал членом Общества друзей радио и окончил курсы радиолюбителей, и даже изготовил один из двух первых в городе ламповых приёмников. По окончании школы, в 1930 г., он уехал в Москву. Начал работать на заводе. В 1934-м стал студентом Московского станко-инструментального института.
Но больше всего его манило небо. До нас дошли кадры старой любительской кинохроники: запуск планеров в Крыму. В кабине одного из них мы видим улыбающегося Владимира Барковского. Твердо решил, что после вуза станет летчиком - даже был зачислен пилотом запаса в истребительный авиаполк ПВО Москвы.
Однако судьба его сделала крутой вираж.
Разведка
Летним днем 1939 г. ему неожиданно приказали явиться в назначенное место, имея при себе вещи и запас продуктов на три дня. Шла самая горячая пора, он писал дипломную работу. Но приказ есть приказ. На месте сбора объяснили: он мобилизован на службу в разведку. Диплом Владимир Борисович защитил с отличием, но дальше предстояло учиться вновь - в Школе особого назначения, по окончании которой, в ноябре 1940 г., его, оперуполномоченного английского отделения Отдела внешней разведки НКВД СССР, направили в Лондон. Оперативный псевдоним Барковского - "Дэн".
Как так - потомственного дворянина - за границу, в разведку? По нашим сегодняшним воззрениям, дворян в НКВД "брали" отнюдь не сотрудниками. Но не стоит представлять советский период истории по набору клише и штампов. Всё-таки парню "от сохи", несмотря на "правильное" происхождение, было бы сложновато исполнять роль атташе по культуре при советском посольстве в британской столице.
В конце 30-х стальная метла "чисток" прошлась и по разведчикам. Владимиру Барковскому и его резиденту пришлось заново создавать агентурную сеть в Лондоне.
"Энормоз"
Небольшое отступление. Первым, кто описал применение сверхмощной бомбы с атомным зарядом, был, по-видимому, Герберт Уэллс в романе "Освобожденный мир" (изданном в 1914 г.). В конце 30-х годов прошлого века о реальном воплощении такого оружия задумались физики многих стран. В том числе - и СССР. Два сотрудника Харьковского физтеха- В. Маслов и В.Шпинель в октябре 1940 г. представили в Наркомат обороны заявку на "урановую бомбу". Но в Москве затею сочли преждевременной и утопичной. В отличие от США и Англии, где втайне уже началась работа над атомными проектами.
После распада СССР в прессе стало широко утверждаться мнение, будто "бомбу сделала разведка", а Курчатов работал по "выкраденным чертежам". Этим подчеркивалась неспособность отечественной науки. Но подобные утверждения - неправда. "Бомбу делали ученые и специалисты, а не разведка, - подчеркивал бывший разведчик А.А. Яцков. - Роль разведки свелась к тому, что работы начались раньше и продвигались быстрее, чем было бы без ее материалов". Но в условиях американской атомной монополии, когда США разрабатывали планы войны против Советского Союза, - выигрыш времени имел судьбоносное значение.
Разведоперация по атомной теме получила кодовое название "Энормоз" ("Нечто страшное и чудовищное"). А пионером разведывания проблем атомного оружия явилась именно Лондонская резидентура - так утверждает историк разведки Д. Воробьев. Уже в сентябре 1941 г., когда немцы рвались к Москве, Владимир Барковский посылает в центр доклад о работе английского Уранового комитета. В дальнейшем сбор информации по этой теме становится одним из главных направлений работы. На встрече с одним из завербованных английских ученых тот спросил, как будет строиться их работа. "Я буду передавать вам вопросы от наших специалистов", - ответил Барковский. "Нет, так не получится. Хотелось бы иметь дело с человеком, который разбирается в вопросе", - сказал тот и посоветовал Барковскому приобрести американский учебник по атомной физике. Владимир Борисович купил книгу, изучил и впоследствии на встречи с агентом приходил уже "подкованным".
В январе 1943 г. "Барковский передал из Лондона закрытые научные труды западных ученых по атомной энергии за 1940-1942 годы. Эти первые научные материалы подтвердили, что западные ученые достигли большого прогресса в создании атомной бомбы", - пишет в своих воспоминаниях выдающийся советский разведчик П. Судоплатов. А в августе 43-го, после получения в Москве развернутого доклада советских разведчиков из Англии и США, советское руководство приняло решение форсировать работы лаборатории Курчатова.
Разведка есть разведка. За годы работы в Лондоне В. Барковскому приходилось не раз уходить от наблюдения английской контрразведки и побывать, что называется, на грани провала... Когда-нибудь, наверное, об этом напишут подробно - нет сомнений, история получится интереснейшая. Кстати, Барковский добывал бесценные сведения не только об атомном оружии, но также о радиолокации, по реактивным двигателям и самолетам, химическому машиностроению... Его информация получила высокую оценку в Москве.
К 1945 г. Барковскому удалось привлечь в агентурную сеть научно-технической разведки шестерых человек, один из которых оказался, что называется, "золотым дном"... Позже за работу в Англии Барковский был награжден орденом Красного Знамени.
"Командировка" завершилась
В 1946 г. лондонская "командировка" Владимира Барковского завершилась. Его отозвали в Москву, где он работал до 1948-го старшим уполномоченным, а затем начальником отделения и старшим помощником начальника отдела научно-технической разведки. В 1948-1950 гг. он отправляется в Нью-Йорк. Официальная должность: 1-й секретарь Представительства СССР при ООН. Фактическая: помощник резидента по научно-технической разведке. Теперь вместе с ним - его семья: жена и двое сыновей. Но об этой главе его работы и жизни мы узнаем когда-нибудь потом.
В 1969 г. карьера Барковского-разведчика завершилась. На протяжении следующих пятнадцати лет он - профессор института КГБ СССР, передает свои знания и богатейший опыт новому поколению разведчиков. Владимир Борисович - автор более 50 научных работ, учебных пособий, статей. В 1984 г. выходит на пенсию по возрасту. Он был награжден тремя орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны II степени, орденами Красной Звезды, "Знак Почета", многими медалями.
В 1996 г. за вклад в "атомную" тему В.Б. Барковскому было присвоено звание Героя России. Для самого старого разведчика это стало неожиданностью. "Мы работали, не думая о наградах", - скажет он.
21 июля 2003 г. Владимир Борисович Барковский скончался в Москве. Совсем немного не дожив до собственного 90-летия.
Константин БИТЮГИН. 19-12-2007, "Смена", Белгород. Дополнено фотоматериалами.
Эпилог.
30 ноября 2010 года в городе Красногорске на доме № 9 по улице Красная Горка, где жил В.Б.Барковский была открыта мемориальная доска:
А через полгода в его родном городе снесли его родной дом, подаривший стране героя...
Городские власти посчитали, что здание 19 века, в котором можно было устроить музей знаменитого земляка не достоин ни мемориальной доски, ни даже права на существования. А запланированное на этом месте элитное жильё - более важное для города дело, чем гордость и достопримечательности. Дом снесли быстро и по-тихому, чтобы ушлые краеведы не успели заступиться, а рядом стоящее старьё оставили на потом.
А вот в каком состоянии находится расположенная неподалёку со снесённым домом усадьба предков Владимира Борисовича (объекты культурного наследия) как говорится комментарии излишни:
А теперь вернусь к началу статьи покойного Константина. Был бы в том доме, который на бабло променяли (кстати спросите у Егорова почём землицу приобрёл - совсем обидно за державу станет), так вот, был бы там музей, думаю и пожиманий плечами некомпетентных прохожих было бы куда меньше! А может ещё не поздно? Пока хоть дома Мирового судьи Курчанинова "случайно" не сгорели?
Sanchess, ноябрь 2011.