Лето
Часто, в качестве самого драматичного короткого рассказа приводят в пример ту пошлость от Хемингуэя про детские ботиночки.
А жизнь то пострашнее вымысла.
На столбе рукописное объявление:
«Продам подгузники для взрослых. В пачке 30 шт. осталось 28».
Такая история. Купили, а не успели использовать. Скоропостижно помер кто-то взрослый и парализованный.
Шёл к метро за женщиной, шаг совпал, что ни обогнать, ни отстать. Она такая неизящная, ровная по всей длине как бочка молоковоза, тело под майкой перетянуто лифчиком так, что виден жировой рельеф. Идёт и идёт передо мной, в наушниках что-то играет. Вдруг эта женщина под мостом резко останавливается и начинает танцевать румбу. Крутит задом, переставляет ноги по счёту, два раза даже в ладоши хлопнула. Длилось это секунд пять. Пошла дальше.
В вагоне метро у дверей стоит инвалид с палочкой - руки скрюченные, нога потряхивается, лысый череп с выпученными глазами. Поезд дернулся в тоннеле, инвалид повалился на пустые сиденья. Все в вагоне ахнули, а инвалид засмеялся. Поднимается, суча руками-ногами и палочкой, говорит - вот, видите, а я привык.
У заросшего с коричневатым печеночным загаром алкоголика в парке футболка - I love Paris.
Всё. Лето кончилось.