Завтра в день 95-лет А.И.Солженицыну в Самаре пройдет возложение цветов к памятной доске писателя
Возложение цветов пройдет 11 декабря, в 14 часов у мемориальной доски писателю, установленной в 2009 году при участии самарского общества "Мемориал" на остатке стены бывшей Куйбышевской пересыльной тюрьмы (Волжский проспект,15). Мероприятие будет проходить без пафоса и, видимо, официальных лиц, соберется несколько самарских правозащитников и просто желающих почтить память писателя.
Это самодельная доска- пока единственное место в Самаре, где можно почтить память Нобелевского лауреата, когда-то сидевшего в Куйбышевской пересылке. Мы установили её с Владимиром Семеновым и ныне покойным Виктором Садовским в 2009 году неофициально. До этого общество "Мемориал" 19 лет (!) ждало от властей города разрешения здесь её повесить- на вахте бывшей пересыльной тюрьмы, долгие годы здесь была столовая ГРЭС- и не дождалось.
Снесли и саму столовую, несмотря на возмущение общественности, сюжеты на Первом канале, письма Президенту и его указ об увековечивании памяти Солженицына в России и т.д. Теперь здесь штрафстоянка. В снесенном здании предлагалось сделать музей куйбышевского ГУЛАГа памяти Солженицына, и я даже договорился с супругой писателя- Натальей Дмитриевной о возможности передачи в музей нескольких подлинных вещей А.И.Солженицына. Можно по-разному относиться к теме сталинских репрессий, но не понимать, что "сталинский" военно-гулаговский период истории Куйбышева одна из самых заметных вех в истории города и такой музей с именем Солженицына у туристов, особенно иностранных, был бы популярен не меньше Бункера. Но нет ни музея, ни таблички- даже на Доме ученых, где Солженицын проводил встречу с самарцами в 1995 году, не говоря уж о памятнике женам узников ГУЛАга, о котором писал Солженцын в "Архипелаге" и который готов был взять на себя Русский общественный фонд Александра Солженицына, хотя обо всем этом я говорил и с Тарховым, и с Азаровым, и с Артяковым, и с Меркушкиным. Даже трехметровый фрагмент подлинной стены тюрьмы, пока сохранившийся, на который мы повесили мемориальную доску из пластмассы, не хотят как-то оформить, сохранить от сноса, сделать там настоящую мемориальную доску, как-то стилизовать стену, создать еще один пункт на туристической карте Самары- хотя об этом тоже говорили.
Ведь по по официальной позиции самарского Минкульта тюрьмы здесь никогда не было, и, видимо, куйбышевского Безымянлага тоже. А может не было и Солженицына, отношение к которому у многих в России до сих пор основывается не на реальных поступках, вроде письма в ЦК КПСС или отказа принять орден из рук Ельцина, не на "Жить не по лжи", не на "Красном колесе" и "Матренином дворе", а в лучшем случае на одном источнике- книжке Яковлева "ЦРУ против СССР".
Историю сноса вахты Куйбышевской пересылки на Волжском проспекте,15 можно почитать здесь.
Вскоре после сноса здания Куйбышевской пересылки в Самаре побывала Н.Д.Солженицына, я проводил для нее экскурсию по городу, и она попросила свозить её на это место. По сути сейчас от этого места осталось только несколько фрагментов забора. Посмотрев на руины, она взяла с собой несколько осколков битого кирпича, сказав , что она обо всем этом думает... А вечером в Филармонии, где был концерт Игната Солженицына, министр культуры Ольга Рыбакова с хохотом хватала за локоть госпожу Солженицыну и может быть даже рассказывала анекдоты.
Виктор Садовский сам был заключенным этой тюрьмы (она располагалась под склоном площади Славы напротив ГРЭС), и после церемонии установки мемориальной доски в 2009 году провел нам небольшую экскурсию, показал где что было, в частности показал несколько сохранившихся тюремных карцеров (сейчас в них гаражи) за нынешним рестораном "Артефакт".
Репортаж с тогдашнего открытия доски Солженицыну здесь.
На мемориальной доске мы привели строки А.И.Солженицына из "Архипелага ГУЛАГ". Вот они:
"«Это было на Куйбышевской пересылке, в 1950 году, - читаем во второй главе «Архипелага». - Пересылка располагалась в низине (из которой, однако, видны Жигулевские ворота Волги), а сразу над ней, обмыкая её с востока, шел высокий долгий травяной холм. Он был за зоной и выше зоны, а как к нему подходить извне - нам не было видно снизу. На нём редко кто и появлялся, иногда козы паслись, бегали дети. И вот как-то летним и пасмурным днем на круче появилась городская женщина. Приставив руку козырьком и чуть поводя, она стала рассматривать нашу зону сверху. На разных дворах у нас гуляло в это время три многолюдных камеры - и среди этих густых трех сотен обезличенных муравьев она хотела в пропасти увидеть своего! Надеялась ли она, что подскажет сердце? Ей, наверно, не дали свидания - и она взобралась на эту кучу. Её со дворов все заметили и все на неё смотрели. У нас, в котловине, не было ветра, а там наверху был изрядный. Он откидывал, трепал её длинное платье, жакет и волосы, выявляя всю ту любовь и тревогу, которые были в ней. Я думаю, что статуя такой женщины, именно там, на холме над пересылкой, и лицом к Жигулевским воротам, как она и стояла, могла бы хоть немного что-то объяснить нашим внукам».