Все татары, кроме я
Сначала я думала озаглавить запись "Равшан в переводе Джамшута", поскольку посвящена она стихам современного поэта из братской республики, но поскольку у него встречаются вполне сносные по содержанию произведения, то бичевать позором хочется в первую очередь переводчика, носителя традиционно русских имени и фамилии, члена Союза писателей, который, такое ощущение, диалетику учил не по Гегелю, а родной язык - где-нибудь на стройке.
(А поскольку это уже не первый член Союза писателей, чьи творения отличаются уникальной грамотностью и стилистической тонкостью, сдается мне, давно пора чистить ряды этой организациями силы зондер-команды граммар-наци. Желательно, даже не расстреливая за сараем, а закидывая учебниками Розенталя).
[Велик могучий русский языка]Из цикла "Чудеса живой России":
Смерть ложилась и вставала...
Кабылица где-то ржала.
Прах стряхнув испив росинки,
Посреди живой России
На два голоса с отцом
Сын смеялся о былом.
О кривых мечах, а стрелах,
О прошедших сотнях лет...
В синем небе коршун реел.
Сыну пал отец в ответ.
На холме мечи ржавели.
Жеребнок скакал гнедой.
Знать оттуда издалека,
Без особого труда.
Я Насиб запомнил клекой -
Пела птичья высота.
Знать, оттуда, где косые
Ливни подали в ручьи
На два голоса с Россией
Песни о люби мои...
Из цикла "Метаморфозы":
Девчонка рядом шла - несла ведро с водой,
Так плавно шла она - несла в ведре кизил.
Из цикла "Курим кизил":
Шли конюхи с лугов и глухо говорили
и рыжий стринок дорогою плыл.
Издалека плыла мелодия свирели.
И еле-еле плыл над озером закат.
Мужицкий плыл напев невятнее еле-еле
И я смотрел как так неслышно птицы летят.
И до сих пор свирель все слышалось туманно
Соседка свои платок все поправляла с ленцой.
И до сих пор как мерещится у плетня мая мама,
с усталым глазами и задумчивым лицом!
Из цикла "А Есенин не решился бы":
Ты исходи хоть сто дорог
Все горы хоть облази
Мир без России одинок,
О полон злых саблазнов.
Петь в нашу пору, горло драть,
Уходит песня варварство ликует.
На пару можно к нему вздох поднять,
Он отзовется в небе алилуей.
Средь распрей, крови и чужих огней
Давно уже не слышу слов намаза.
Все чаще мира орет и жаль людей,
Чей лик кровавый сеткою измазан.
Одно спасения: рощи из берез,
Возникнет вдруг нежней любого друга.
Уткнусь к России теплую от слез
И белым сыном заполнится округ.
(А поскольку это уже не первый член Союза писателей, чьи творения отличаются уникальной грамотностью и стилистической тонкостью, сдается мне, давно пора чистить ряды этой организациями силы зондер-команды граммар-наци. Желательно, даже не расстреливая за сараем, а закидывая учебниками Розенталя).
[Велик могучий русский языка]Из цикла "Чудеса живой России":
Смерть ложилась и вставала...
Кабылица где-то ржала.
Прах стряхнув испив росинки,
Посреди живой России
На два голоса с отцом
Сын смеялся о былом.
О кривых мечах, а стрелах,
О прошедших сотнях лет...
В синем небе коршун реел.
Сыну пал отец в ответ.
На холме мечи ржавели.
Жеребнок скакал гнедой.
Знать оттуда издалека,
Без особого труда.
Я Насиб запомнил клекой -
Пела птичья высота.
Знать, оттуда, где косые
Ливни подали в ручьи
На два голоса с Россией
Песни о люби мои...
Из цикла "Метаморфозы":
Девчонка рядом шла - несла ведро с водой,
Так плавно шла она - несла в ведре кизил.
Из цикла "Курим кизил":
Шли конюхи с лугов и глухо говорили
и рыжий стринок дорогою плыл.
Издалека плыла мелодия свирели.
И еле-еле плыл над озером закат.
Мужицкий плыл напев невятнее еле-еле
И я смотрел как так неслышно птицы летят.
И до сих пор свирель все слышалось туманно
Соседка свои платок все поправляла с ленцой.
И до сих пор как мерещится у плетня мая мама,
с усталым глазами и задумчивым лицом!
Из цикла "А Есенин не решился бы":
Ты исходи хоть сто дорог
Все горы хоть облази
Мир без России одинок,
О полон злых саблазнов.
Петь в нашу пору, горло драть,
Уходит песня варварство ликует.
На пару можно к нему вздох поднять,
Он отзовется в небе алилуей.
Средь распрей, крови и чужих огней
Давно уже не слышу слов намаза.
Все чаще мира орет и жаль людей,
Чей лик кровавый сеткою измазан.
Одно спасения: рощи из берез,
Возникнет вдруг нежней любого друга.
Уткнусь к России теплую от слез
И белым сыном заполнится округ.