Не мешки ворочать: как перестать бояться и полюбить выступать публично
Это что за большевик лезет к нам на броневик?
Я мало общаюсь с людьми и тихо живу в семейной раковине, как настоящий гик.
Но так было не всегда. Случались времена, когда на трибуну приходилось влезать чуть менее чем регулярно. Не совсем, правда, как дедушка Маркс: мою харизму из-за амвона скорее слышно, чем видно
И все же, первый раз выступая на публике на какой-то внутривузовской конференции, я это выступление эпично завалил. И неделю потом приходил в себя а средства для поправки психического здоровья тогда были не в пример жесткими, вроде водки в жестяных банках. Правда, потом мне сказали, что слушали мой доклад, затаив дыхание, но я посчитал это дешевой лестью поднятием духа. А как-то раз я отказался от поездки на конференцию в Москву. Просто испугался, что не потяну.
Однако лишь несколько лет спустя я вышел в народ уже успешно, а вскоре стал и лицом компании. Как так получилось?
В первой поездке на солнечный Таймыр пришлось заниматься в основном работой, хотя и экзотики хватило
И, поскольку устройство таки вводилось в опытную эксплуатацию, нужно было обучать местный персонал. В тот раз обучение ограничилось релейщиками, в режиме «один-на-один», однако пришлось, преодолевая себя, подбирать нужные слова и объяснять.
Были и еще поездки туда же, и всякий раз приходилось что-то новое рассказывать.
А потом была выставка «Релейная защита и автоматика-2004», где впервые было чуть менее, чем все: и собственно Москва, и работа на стенде, и доклад на конференции...
И сбежать некуда.
Пришлось работать. Переключать организм в специальное состояние инфоцыгана докладчика. Когда такое случилось в первый раз, спонтанно, я немного удивился сам себе.
Потом научился вызывать это состояние сознательно. Такое вот самоНЛП.
Коллеги поняли, что я таки что-то могу (хоть в это никто и не верил), и как-то так получилось, что дальнейшие рассказы об устройстве в целом и о программах, лежащих в основе и на 50 процентов написанных мной же, все чаще поручались мне
А потом внедрений стало больше, и больше стало обучения. С одной стороны, ты вроде как и не с трибуны вещаешь, с другой стороны, сидят перед тобой дядьки за партами, зевают и думают «Что за хрен с горы Накой мне это все надо?» То есть явно не с горящими глазами слушают.
Но что поделать, работаем с тем, что есть.
И один только я знаю, чего это стоило
My makeup may be flaking, but my smile still stays on
До сих пор, когда нужно с кем-то общаться вне семейного круга, я вхожу в это свое состояние. Крепкий оказался якорь.
Вот что животворящее слово «Надо!» делает.
Я мало общаюсь с людьми и тихо живу в семейной раковине, как настоящий гик.
Но так было не всегда. Случались времена, когда на трибуну приходилось влезать чуть менее чем регулярно. Не совсем, правда, как дедушка Маркс: мою харизму из-за амвона скорее слышно, чем видно
И все же, первый раз выступая на публике на какой-то внутривузовской конференции, я это выступление эпично завалил. И неделю потом приходил в себя а средства для поправки психического здоровья тогда были не в пример жесткими, вроде водки в жестяных банках. Правда, потом мне сказали, что слушали мой доклад, затаив дыхание, но я посчитал это дешевой лестью поднятием духа. А как-то раз я отказался от поездки на конференцию в Москву. Просто испугался, что не потяну.
Однако лишь несколько лет спустя я вышел в народ уже успешно, а вскоре стал и лицом компании. Как так получилось?
В первой поездке на солнечный Таймыр пришлось заниматься в основном работой, хотя и экзотики хватило
И, поскольку устройство таки вводилось в опытную эксплуатацию, нужно было обучать местный персонал. В тот раз обучение ограничилось релейщиками, в режиме «один-на-один», однако пришлось, преодолевая себя, подбирать нужные слова и объяснять.
Были и еще поездки туда же, и всякий раз приходилось что-то новое рассказывать.
А потом была выставка «Релейная защита и автоматика-2004», где впервые было чуть менее, чем все: и собственно Москва, и работа на стенде, и доклад на конференции...
И сбежать некуда.
Пришлось работать. Переключать организм в специальное состояние инфоцыгана докладчика. Когда такое случилось в первый раз, спонтанно, я немного удивился сам себе.
Потом научился вызывать это состояние сознательно. Такое вот самоНЛП.
Коллеги поняли, что я таки что-то могу (хоть в это никто и не верил), и как-то так получилось, что дальнейшие рассказы об устройстве в целом и о программах, лежащих в основе и на 50 процентов написанных мной же, все чаще поручались мне
А потом внедрений стало больше, и больше стало обучения. С одной стороны, ты вроде как и не с трибуны вещаешь, с другой стороны, сидят перед тобой дядьки за партами, зевают и думают «Что за хрен с горы Накой мне это все надо?» То есть явно не с горящими глазами слушают.
Но что поделать, работаем с тем, что есть.
И один только я знаю, чего это стоило
My makeup may be flaking, but my smile still stays on
До сих пор, когда нужно с кем-то общаться вне семейного круга, я вхожу в это свое состояние. Крепкий оказался якорь.
Вот что животворящее слово «Надо!» делает.