This is "easy" as lovers go...
Вот уже несколько лет она думала о Нём, мысленно то дорисовывая, то стирая очертания Его образа, но отчего-то так и не могла закончить этот рисунок. Образ получался нечётким, расплывчатым, но в то же время настолько широким, что явно не желал укладываться в рамки одного человека. Она часто корила себя за то, что хочет слишком многого, что её мысли блуждают по какому-то неведомому ей самой пространству и при этом редко из него выбираются, становясь законченными и формулируясь в чёткие и понятные каждому слова. И, видимо, поэтому все её представления о том, каким должен быть Он, сводились к одному-единственному эпитету «спокойный», а дальше мысли снова путались или бросались из крайности в крайность. Но зато она была уверена, что как только встретит Его, то тут же поймёт, что он - это именно Он. Это осознание придёт как-то мгновенно, сразу, и уж обязательно случится что-то такое, что станет для неё указывающим на важность данной встречи знаком.
Начало…
За окном стоял столь нелюбимый ей ноябрь, по-зимнему прохладный последний вздох уходящей осени или первый робкий шаг зимы. Небо угрюмо нависало над городом плотным серым полотном, которое, казалось, вот-вот упадёт на землю и скроет всё в густой непроницаемой дымке. А она собиралась на встречу. Сегодня, после нескольких месяцев общения вслепую, она наконец-то должна была увидеться с ним. Она неоднократно представляла себе этот вечер, вечер, когда её письменный образ материализуется в его глазах и станет совсем живым, настоящим, а его образ, сложившийся из немногочисленных фотографий и переписки, дополнится тем, что упускалось в приходивших от него строчках. Внутренне она боялась этой встречи и даже сомневалась, нужна ли она им вообще. «Может быть, лучше всё оставить так, как есть, и не рушить картин, искусно созданных воображением? И вообще, это же знакомство по интернету, приехали», - думала она, но, между тем, продолжала собираться.
Выскочив из подъезда, она чуть-чуть прошлась по бордюрному камню, пытаясь удержать равновесие, а затем, увидев подъезжающий к остановке нужный ей автобус, поспешила к нему бегом. Но, то ли тонкий едва заметный слой льда на асфальте, то ли неровность самого асфальта, не позволили ей ловко домчаться до цели, и через несколько секунд она уже лежала на животе, тоскливо провожая глазами отъезжавший автобус. «Ничего, подождёт он», - услышала она голос откуда-то сверху, и повертев головой, увидела остроносые ботинки, пару штанин со стрелками, а затем и их хозяина, - седого старичка в чёрном элегантном полупальто, склонившегося над ней и учтиво протягивавшего руку. И пока сердобольный незнакомец помогал ей подняться, она удивлённо рассматривала его, не понимая, откуда он знает, что кто-то вообще её должен ждать, а затем всё же решилась переспросить:
- Простите, что вы сказали? Я не расслышала…
- Говорю, куда ж вы так торопитесь, подождёт он! - ответил старик и по-доброму заулыбался.
Она тоже улыбнулась ему в ответ, а затем, несколько нахмурившись от переполнявших её странных ощущений, снова переспросила:
- Он?
- Ну, да, куда ещё может вечером так спешить девушка - на свидание! - и старик подмигнул.
- А-а-а, - почти распевно протянула она и засмеялась, - вы очень проницательны!
- Да, какая уж тут проницательность, - махнул он рукой, - ладно, бегайте аккуратней и приятного вам вечера!
- Спасибо за всё, - улыбнулась она старику на прощание и бодрым шагом направилась к остановке. Но что-то заставило её на короткое мгновение обернуться: незнакомца позади уже не было, и лишь ветер с шорохом гонял ворох сухих листьев вдоль тротуара.
Когда они встретились, в городе уже было темно, и только свет от близстоящего фонаря мягко падал на их лица и фигуры. Он был не таким, каким она его себе представляла. И встреть она его случайно на улице, то абсолютно точно прошла бы мимо, так и не поняв, что это не просто прохожий. Поэтому первые полчаса больше говорил он, а она делала вид, что слушает, хотя на самом деле с нескрываемым интересом рассматривала молодого человека и пыталась понять, что же в нём настоящем разнится с тем, кого так старательно вырисовывало её воображение в течение нескольких месяцев. Те же крупные черты лица, что и на фотографиях, те же слегка вьющиеся тёмные волосы и широкие плечи, но глаза, окрашенные её воображением в карий, оказались серо-голубого цвета. И пока он что-то рассказывал, она подмечала то, как он говорит, как задумывается, как меняется выражение его лица, как он улыбается. Улыбался он, по её мнению, редко, отчего сперва показался ей несколько сухим, сдержанным и неэмоциональным. И в её голову даже закралась мысль о том, что он уже жалеет, что их встреча состоялась.
Они сидели в полутёмном зале кинотеатра на втором ряду. Она уже видела одноимённый спектакль, поэтому сам фильм вызывал в ней меньше эмоций, чем в нём. Она часто улыбалась и местами тихо посмеивалась, посматривая на него. Он же, напротив, к её удивлению, теперь громко смеялся и комментировал особенно понравившиеся ему моменты на весь зал, чем изрядно веселил её.
Он подвёз её до дома. Они распрощались и, хлопнув дверцей автомобиля, она скрылась в подъезде. Так прошла их первая встреча, которая по её предположению, являлась и последней. «Уж слишком мы какие-то разные, и по мироощущению, и по интересам, и по темпераменту, - рассуждала она, разглядывая себя в зеркало и недовольно морщась, - да и вообще, мой вид сегодня оставляет желать лучшего».
Вроде как середина…
Но она ошибалась. Ошибалась каждый раз, когда прощаясь с ним, думала, что видит его в последний раз. И, пожалуй, впервые, она совершенно не понимала, что происходит внутри этого нового в её жизни человека. Она задавалась вопросами, на которые сначала не могла найти ответа, а потом и вовсе забросила поиски. И они продолжили это хоть и нечастое, но зато приятное общение. Ей нравилось подмечать, что постепенно неловкие паузы, раньше зависавшие во время их разговоров, исчезли. Он стал больше улыбаться, больше говорить, больше спрашивать, больше слушать. А её голову больше не посещали мысли о том, что очередная их встреча окажется последней. Но, главное, в чём он намеренно сумел её убедить, так это то, что целью их общения и является само общение. И хотя для неё всё это было несколько удивительным, и даже поначалу странным и неправдоподобным, но, именно тем самым вызывало в ней огромный интерес к его личности. И если уж она говорила о том, что недавно была в кино с приятелем, и получала реакцию в виде многозначительного «У-у-у, с приятелем…», то моментально вносила ясность словами: «Да нет же, мы просто дружим». Казалось, так бы могло продолжаться бесконечно. И ей уже понравилась эта роль - роль огретой пыльным мешком, ей понравился он, словно сверзившийся на землю откуда-то с другой планеты, и вся эта загадочная ситуация ей тоже очень понравилась. Она даже и представить себе не могла, что что-то вдруг изменится. Что с приходом весны, снова оттают вопросы, возникшие ещё когда-то осенью, и что над i всё-таки замелькают точки…
Теперь точно середина…
Она держала в руках огромный букет белых лилий, подаренный им, и счастье переполняло её изнутри. Всё это было каким-то неожиданным и неожиданно настолько приятным, что она толком так и не смогла его поблагодарить: слова путались, а щёки багровели от смущения. Лилии же мгновенно заполнили её комнату сладковатым ароматом, на время лишив её какого-либо желания заниматься своим образованием. Но она всеми силами упиралась, заваливая свой письменный стол списками грядущих зачётов и экзаменов, а также твёрдо решила принять участие в университетской олимпиаде по английскому языку и даже позвонила одногруппнику, чтобы узнать точное время проведения.
- Привет, слушай, спросить хотела…
- Привет, спрашивай, - бодро ответил тот.
- Скажи, - уверенно начала она, а затем, ненадолго о чём-то задумавшись, вдруг задала совершенно не олимпийско-английский вопрос - а вот если у тебя есть знакомая девушка…
- Так, и? - задумчиво произнёс он.
- Вот ты бы подарил ей цветы, ну, просто так, по-дружески?
- Да.
-Да? - несколько расстроено переспросила она в надежде на то, что он засомневается в правильности своего ответа.
- Ну, конечно! А что?
- Да нет, ничего… Просто интересно!
- Ну-ну, - посмеялся он.
- Ладно, спасибо, увидимся! - она положила трубку и, грустно усмехнувшись, добавила. - Вот я и узнала про олимпиаду… и ещё окончательно запуталась.
Почти финал…
Но время стремительно убегало вдаль, унося за собой и туман, медленно заполнявший её голову ещё со дня встречи с ним. И вот тогда, когда в город ворвалось долгожданное лето, разбросав повсюду зелень и окрасив небо в ярко-голубой цвет, он решился на серьёзный шаг.
Она получила от него сообщение, и несколько раз перечитав все строки и убедившись в том, что сообщение действительно от него, вдруг заволновалась. Нет, ничего страшного не случилось. Просто он хотел в очередной раз встретиться, серьёзно поговорить и уж расставить, наконец, все точки над i. Какие точки? Над какими i? - завертелось у неё внутри и она попыталась представить себе данный процесс, но её воображение напрочь отказывалось что-либо набросать. Почему? Ей казалось, что он всё-таки иногда смущается её и «серьёзный разговор» будет для него чем-то вроде непреодолимого барьера. Да, он неоднократно произносил «меня ничем не смутишь», но она отказывалась до конца в это поверить и, молча кивая ему головой в ответ, на самом деле думала так: «а по-моему, смутишь».
Точек над i было проставлено несколько. С его стороны, наверное, это был поражавший своей огромностью букет, но всё же оставивший ещё некоторые вопросы внутри неё (да к тому же вспомнился разговор с одногруппником). И она твёрдо решила, что и она поставит свою точку. Пусть и невнятную, полупрозрачную, но аккуратную и милую.
Они смотрели очередной фильм в кинотеатре. Хотя нет, не они. Фильм смотрел он, а она постепенно теряла сюжетную линию и выжидала момент. Момент, в который она вдруг положит голову на его плечо, тихо, безмолвно и естественно, словно так она делает не впервые и ничто её не смущает. Но если бы он только знал, как сильно билось её сердце! Казалось, оно совсем позабыло про свою насосную функцию и только и делало, что беспрестанно стучало - а выжидаемый момент неумолимо приближался. Она сделала глубокий вдох и выдох, закрыла глаза, и аккуратно прильнула головой к его плечу. Внутри всё перевернулось и замерло.
- Устала? - спросил он и нежно погладил её по голове.
-Да, что-то… - ответила она и покраснела от нахлынувшего на неё бурного потока смущения и от чувства вины за то, что соврала. Она мысленно благодарила кинотеатр за предоставленную темноту и пыталась оправдать свою ложь: «Ну, а как мне ещё надо было ответить? Нет, я не устала, но что-то, знаешь, как-то захотелось к тебе прикоснуться, и ничего лучше я не придумала, так как в твоём присутствии мой мозг отказывается работать активно. Да, это честно конечно, но длинно, нелаконично и ещё как-то глупо».
Последняя точка была поставлена ими на прощание. Наверное, самая чёткая и решительная. Они целовались. «Ну и хорошо, что это не произошло раньше, - думала она, обнимая его, - есть вещи, которые стоят того, чтобы ждать».
Но намечавшийся серьёзный разговор в тот день так и не состоялся, что натолкнуло её на определённую мысль: и всё-таки мы похожи, - иногда ведь слова и не нужны… действия скажут больше…
Финал…
И чем лучше она узнавала его, тем легче подмечала их хоть и не многозначительные, но всё же сходства. Он не смотрел на неё, как на сумасшедшую, когда она говорила, что носит кеды и зимой, и летом, потому что и сам так делал. А она не ворчала на него за то, что он не звонит ей каждый день, расспрашивая «как дела?», потому что и сама не любила тратить время на телефонные разговоры. И пусть он называл альпийские горки - голландскими, а она относила слонов и комаров к одному классу хоботовых, в существовании коего к тому же ещё и сомневалась, всё это было неважным. Главное, они искренне радовались друг другу…
P.S.
За окном снова правила осень. Ранняя осень, которую она любила за разноцветные листья, за их шуршание под ногами, за ещё по-летнему голубое и ясное небо, за последние тёплые деньки и за веснушки, оставленные ей летним солнцем…
Она забежала в лифт, снова держа в руках букет от него, и подождала мужчину, вошедшего в подъезд вслед за ней. Она любовалась осенней гаммой цветов и умиротворённо улыбалась, чувствуя аромат роз. Мужчина, между тем, зашёл в лифт и, посмотрев сперва на неё, а затем и на букет, нажал две кнопки.
- День рожденья? - спросил он, когда лифт начал подниматься.
- Нет, - продолжала улыбаться она, - просто так…
- Просто так ещё приятнее…
- Да-а-а, согласна…
- Это ведь он? - добавил вдруг мужчина и подмигнул.
- Он? - она с удивлением посмотрела незнакомцу в глаза и отчего-то вдруг вспомнила лицо того старичка, что некогда помог ей подняться после курьёзного падения на асфальт.
- Ну… ваш этаж-то? - заулыбался мужчина и указал на нажатую кнопку в лифте, - а то я вас даже не спросил… вы на пятом живёте, насколько я помню?
- А-а-а, да - ответила она несколько озадаченным тоном.
Когда двери лифта открылись, она медленно и как-то неуверенно вышла на этаж, огляделась по сторонам, а затем улыбнулась загадочному мужчине на прощание и гордо проговорила: да, вы знаете, это точно Он. Тот расхохотался в ответ, кивнул головой, и двери лифта снова закрылись.
Начало…
За окном стоял столь нелюбимый ей ноябрь, по-зимнему прохладный последний вздох уходящей осени или первый робкий шаг зимы. Небо угрюмо нависало над городом плотным серым полотном, которое, казалось, вот-вот упадёт на землю и скроет всё в густой непроницаемой дымке. А она собиралась на встречу. Сегодня, после нескольких месяцев общения вслепую, она наконец-то должна была увидеться с ним. Она неоднократно представляла себе этот вечер, вечер, когда её письменный образ материализуется в его глазах и станет совсем живым, настоящим, а его образ, сложившийся из немногочисленных фотографий и переписки, дополнится тем, что упускалось в приходивших от него строчках. Внутренне она боялась этой встречи и даже сомневалась, нужна ли она им вообще. «Может быть, лучше всё оставить так, как есть, и не рушить картин, искусно созданных воображением? И вообще, это же знакомство по интернету, приехали», - думала она, но, между тем, продолжала собираться.
Выскочив из подъезда, она чуть-чуть прошлась по бордюрному камню, пытаясь удержать равновесие, а затем, увидев подъезжающий к остановке нужный ей автобус, поспешила к нему бегом. Но, то ли тонкий едва заметный слой льда на асфальте, то ли неровность самого асфальта, не позволили ей ловко домчаться до цели, и через несколько секунд она уже лежала на животе, тоскливо провожая глазами отъезжавший автобус. «Ничего, подождёт он», - услышала она голос откуда-то сверху, и повертев головой, увидела остроносые ботинки, пару штанин со стрелками, а затем и их хозяина, - седого старичка в чёрном элегантном полупальто, склонившегося над ней и учтиво протягивавшего руку. И пока сердобольный незнакомец помогал ей подняться, она удивлённо рассматривала его, не понимая, откуда он знает, что кто-то вообще её должен ждать, а затем всё же решилась переспросить:
- Простите, что вы сказали? Я не расслышала…
- Говорю, куда ж вы так торопитесь, подождёт он! - ответил старик и по-доброму заулыбался.
Она тоже улыбнулась ему в ответ, а затем, несколько нахмурившись от переполнявших её странных ощущений, снова переспросила:
- Он?
- Ну, да, куда ещё может вечером так спешить девушка - на свидание! - и старик подмигнул.
- А-а-а, - почти распевно протянула она и засмеялась, - вы очень проницательны!
- Да, какая уж тут проницательность, - махнул он рукой, - ладно, бегайте аккуратней и приятного вам вечера!
- Спасибо за всё, - улыбнулась она старику на прощание и бодрым шагом направилась к остановке. Но что-то заставило её на короткое мгновение обернуться: незнакомца позади уже не было, и лишь ветер с шорохом гонял ворох сухих листьев вдоль тротуара.
Когда они встретились, в городе уже было темно, и только свет от близстоящего фонаря мягко падал на их лица и фигуры. Он был не таким, каким она его себе представляла. И встреть она его случайно на улице, то абсолютно точно прошла бы мимо, так и не поняв, что это не просто прохожий. Поэтому первые полчаса больше говорил он, а она делала вид, что слушает, хотя на самом деле с нескрываемым интересом рассматривала молодого человека и пыталась понять, что же в нём настоящем разнится с тем, кого так старательно вырисовывало её воображение в течение нескольких месяцев. Те же крупные черты лица, что и на фотографиях, те же слегка вьющиеся тёмные волосы и широкие плечи, но глаза, окрашенные её воображением в карий, оказались серо-голубого цвета. И пока он что-то рассказывал, она подмечала то, как он говорит, как задумывается, как меняется выражение его лица, как он улыбается. Улыбался он, по её мнению, редко, отчего сперва показался ей несколько сухим, сдержанным и неэмоциональным. И в её голову даже закралась мысль о том, что он уже жалеет, что их встреча состоялась.
Они сидели в полутёмном зале кинотеатра на втором ряду. Она уже видела одноимённый спектакль, поэтому сам фильм вызывал в ней меньше эмоций, чем в нём. Она часто улыбалась и местами тихо посмеивалась, посматривая на него. Он же, напротив, к её удивлению, теперь громко смеялся и комментировал особенно понравившиеся ему моменты на весь зал, чем изрядно веселил её.
Он подвёз её до дома. Они распрощались и, хлопнув дверцей автомобиля, она скрылась в подъезде. Так прошла их первая встреча, которая по её предположению, являлась и последней. «Уж слишком мы какие-то разные, и по мироощущению, и по интересам, и по темпераменту, - рассуждала она, разглядывая себя в зеркало и недовольно морщась, - да и вообще, мой вид сегодня оставляет желать лучшего».
Вроде как середина…
Но она ошибалась. Ошибалась каждый раз, когда прощаясь с ним, думала, что видит его в последний раз. И, пожалуй, впервые, она совершенно не понимала, что происходит внутри этого нового в её жизни человека. Она задавалась вопросами, на которые сначала не могла найти ответа, а потом и вовсе забросила поиски. И они продолжили это хоть и нечастое, но зато приятное общение. Ей нравилось подмечать, что постепенно неловкие паузы, раньше зависавшие во время их разговоров, исчезли. Он стал больше улыбаться, больше говорить, больше спрашивать, больше слушать. А её голову больше не посещали мысли о том, что очередная их встреча окажется последней. Но, главное, в чём он намеренно сумел её убедить, так это то, что целью их общения и является само общение. И хотя для неё всё это было несколько удивительным, и даже поначалу странным и неправдоподобным, но, именно тем самым вызывало в ней огромный интерес к его личности. И если уж она говорила о том, что недавно была в кино с приятелем, и получала реакцию в виде многозначительного «У-у-у, с приятелем…», то моментально вносила ясность словами: «Да нет же, мы просто дружим». Казалось, так бы могло продолжаться бесконечно. И ей уже понравилась эта роль - роль огретой пыльным мешком, ей понравился он, словно сверзившийся на землю откуда-то с другой планеты, и вся эта загадочная ситуация ей тоже очень понравилась. Она даже и представить себе не могла, что что-то вдруг изменится. Что с приходом весны, снова оттают вопросы, возникшие ещё когда-то осенью, и что над i всё-таки замелькают точки…
Теперь точно середина…
Она держала в руках огромный букет белых лилий, подаренный им, и счастье переполняло её изнутри. Всё это было каким-то неожиданным и неожиданно настолько приятным, что она толком так и не смогла его поблагодарить: слова путались, а щёки багровели от смущения. Лилии же мгновенно заполнили её комнату сладковатым ароматом, на время лишив её какого-либо желания заниматься своим образованием. Но она всеми силами упиралась, заваливая свой письменный стол списками грядущих зачётов и экзаменов, а также твёрдо решила принять участие в университетской олимпиаде по английскому языку и даже позвонила одногруппнику, чтобы узнать точное время проведения.
- Привет, слушай, спросить хотела…
- Привет, спрашивай, - бодро ответил тот.
- Скажи, - уверенно начала она, а затем, ненадолго о чём-то задумавшись, вдруг задала совершенно не олимпийско-английский вопрос - а вот если у тебя есть знакомая девушка…
- Так, и? - задумчиво произнёс он.
- Вот ты бы подарил ей цветы, ну, просто так, по-дружески?
- Да.
-Да? - несколько расстроено переспросила она в надежде на то, что он засомневается в правильности своего ответа.
- Ну, конечно! А что?
- Да нет, ничего… Просто интересно!
- Ну-ну, - посмеялся он.
- Ладно, спасибо, увидимся! - она положила трубку и, грустно усмехнувшись, добавила. - Вот я и узнала про олимпиаду… и ещё окончательно запуталась.
Почти финал…
Но время стремительно убегало вдаль, унося за собой и туман, медленно заполнявший её голову ещё со дня встречи с ним. И вот тогда, когда в город ворвалось долгожданное лето, разбросав повсюду зелень и окрасив небо в ярко-голубой цвет, он решился на серьёзный шаг.
Она получила от него сообщение, и несколько раз перечитав все строки и убедившись в том, что сообщение действительно от него, вдруг заволновалась. Нет, ничего страшного не случилось. Просто он хотел в очередной раз встретиться, серьёзно поговорить и уж расставить, наконец, все точки над i. Какие точки? Над какими i? - завертелось у неё внутри и она попыталась представить себе данный процесс, но её воображение напрочь отказывалось что-либо набросать. Почему? Ей казалось, что он всё-таки иногда смущается её и «серьёзный разговор» будет для него чем-то вроде непреодолимого барьера. Да, он неоднократно произносил «меня ничем не смутишь», но она отказывалась до конца в это поверить и, молча кивая ему головой в ответ, на самом деле думала так: «а по-моему, смутишь».
Точек над i было проставлено несколько. С его стороны, наверное, это был поражавший своей огромностью букет, но всё же оставивший ещё некоторые вопросы внутри неё (да к тому же вспомнился разговор с одногруппником). И она твёрдо решила, что и она поставит свою точку. Пусть и невнятную, полупрозрачную, но аккуратную и милую.
Они смотрели очередной фильм в кинотеатре. Хотя нет, не они. Фильм смотрел он, а она постепенно теряла сюжетную линию и выжидала момент. Момент, в который она вдруг положит голову на его плечо, тихо, безмолвно и естественно, словно так она делает не впервые и ничто её не смущает. Но если бы он только знал, как сильно билось её сердце! Казалось, оно совсем позабыло про свою насосную функцию и только и делало, что беспрестанно стучало - а выжидаемый момент неумолимо приближался. Она сделала глубокий вдох и выдох, закрыла глаза, и аккуратно прильнула головой к его плечу. Внутри всё перевернулось и замерло.
- Устала? - спросил он и нежно погладил её по голове.
-Да, что-то… - ответила она и покраснела от нахлынувшего на неё бурного потока смущения и от чувства вины за то, что соврала. Она мысленно благодарила кинотеатр за предоставленную темноту и пыталась оправдать свою ложь: «Ну, а как мне ещё надо было ответить? Нет, я не устала, но что-то, знаешь, как-то захотелось к тебе прикоснуться, и ничего лучше я не придумала, так как в твоём присутствии мой мозг отказывается работать активно. Да, это честно конечно, но длинно, нелаконично и ещё как-то глупо».
Последняя точка была поставлена ими на прощание. Наверное, самая чёткая и решительная. Они целовались. «Ну и хорошо, что это не произошло раньше, - думала она, обнимая его, - есть вещи, которые стоят того, чтобы ждать».
Но намечавшийся серьёзный разговор в тот день так и не состоялся, что натолкнуло её на определённую мысль: и всё-таки мы похожи, - иногда ведь слова и не нужны… действия скажут больше…
Финал…
И чем лучше она узнавала его, тем легче подмечала их хоть и не многозначительные, но всё же сходства. Он не смотрел на неё, как на сумасшедшую, когда она говорила, что носит кеды и зимой, и летом, потому что и сам так делал. А она не ворчала на него за то, что он не звонит ей каждый день, расспрашивая «как дела?», потому что и сама не любила тратить время на телефонные разговоры. И пусть он называл альпийские горки - голландскими, а она относила слонов и комаров к одному классу хоботовых, в существовании коего к тому же ещё и сомневалась, всё это было неважным. Главное, они искренне радовались друг другу…
P.S.
За окном снова правила осень. Ранняя осень, которую она любила за разноцветные листья, за их шуршание под ногами, за ещё по-летнему голубое и ясное небо, за последние тёплые деньки и за веснушки, оставленные ей летним солнцем…
Она забежала в лифт, снова держа в руках букет от него, и подождала мужчину, вошедшего в подъезд вслед за ней. Она любовалась осенней гаммой цветов и умиротворённо улыбалась, чувствуя аромат роз. Мужчина, между тем, зашёл в лифт и, посмотрев сперва на неё, а затем и на букет, нажал две кнопки.
- День рожденья? - спросил он, когда лифт начал подниматься.
- Нет, - продолжала улыбаться она, - просто так…
- Просто так ещё приятнее…
- Да-а-а, согласна…
- Это ведь он? - добавил вдруг мужчина и подмигнул.
- Он? - она с удивлением посмотрела незнакомцу в глаза и отчего-то вдруг вспомнила лицо того старичка, что некогда помог ей подняться после курьёзного падения на асфальт.
- Ну… ваш этаж-то? - заулыбался мужчина и указал на нажатую кнопку в лифте, - а то я вас даже не спросил… вы на пятом живёте, насколько я помню?
- А-а-а, да - ответила она несколько озадаченным тоном.
Когда двери лифта открылись, она медленно и как-то неуверенно вышла на этаж, огляделась по сторонам, а затем улыбнулась загадочному мужчине на прощание и гордо проговорила: да, вы знаете, это точно Он. Тот расхохотался в ответ, кивнул головой, и двери лифта снова закрылись.