(no subject)
Мне много куда хочется.
Но в целом выходит совсем неплохо.
Конечно, небоскребы Манхэттена до сих пор маячат в моих снах.
Но лететь туда, где люди говорят по-французски (вперемежку с фламандским)-
это далеко не последняя альтернатива.
Учитывая то, насколько хорошо встретил Брюссель
меня в январе уходящего года.
Но в этот раз я вновь проведу Новый Год в Копенгагене,
возьму билет - и по Эресунскому мосту в засвеченную
и по-домашнему уютную Данию.
Там, на стыке Нёрроброгейд и Сортедам
Доссейн панки сжигают ёлки.
А сегодня я опять не сплю ночью
(ловите меня на слове).
Ничего в этом необычного нет для
меня-я еще та сова.
Но все же не уснуть в Лунде,
в том городке, где я сейчас обитаю, -
задача для самых сильных
мужей мира сего.
Просто потому, что здесь почти нет людей.
Вчера катастрофически не знал, что делать.
Спас Тургенев. Это было последнее, что
я схватил с полки в свой октябрьский приезд в
Россию.
Но в целом выходит совсем неплохо.
Конечно, небоскребы Манхэттена до сих пор маячат в моих снах.
Но лететь туда, где люди говорят по-французски (вперемежку с фламандским)-
это далеко не последняя альтернатива.
Учитывая то, насколько хорошо встретил Брюссель
меня в январе уходящего года.
Но в этот раз я вновь проведу Новый Год в Копенгагене,
возьму билет - и по Эресунскому мосту в засвеченную
и по-домашнему уютную Данию.
Там, на стыке Нёрроброгейд и Сортедам
Доссейн панки сжигают ёлки.
А сегодня я опять не сплю ночью
(ловите меня на слове).
Ничего в этом необычного нет для
меня-я еще та сова.
Но все же не уснуть в Лунде,
в том городке, где я сейчас обитаю, -
задача для самых сильных
мужей мира сего.
Просто потому, что здесь почти нет людей.
Вчера катастрофически не знал, что делать.
Спас Тургенев. Это было последнее, что
я схватил с полки в свой октябрьский приезд в
Россию.