...и его латышские товарищи
Они тоже помнят, они тоже гордятся!
Auch sie erinnern sich daran, auch sie sind darauf stolz!
В видземской глухомани есть деревня Гатарта. Знаменита она тем, что в её окрестностях родился полковник Пётр Антонович Славен (Pēteris Slavēns, 24.8.1874-14.11.1919) - командир 730-го Городеченского пехотного полка Русской армии в Первую Мировую войну, командующий Южным фронтом Красной Армии (9.11.1918-24.1.1919) и второй главнокомандующий армии Советской Латвии (10.3.1919-10.6.1919) в Гражданскую войну. Между прочим, в 1914 году он был награждён Георгиевским оружием за бои под Варшавой. Умер, однако, Славен не на поле боя, а в латвийском концлагере от воспаления лёгких. Когда пытался вернуться на родину, несмотря на полыхавшую вокруг войну всех против всех. Короче, жизнь - что сюжет античной трагедии.
Впрочем ничто теперь не напоминает об этой неординарной личности с непростой судьбой в Гатарте. Зато на окране деревни можно увидеть, как хранят память об участниках другой войны - Второй Мировой.
Среди деревьев к северу от дороги на Яунпиебалгу стоит небольшой белый крест, какие в Латвии обычно ставят на могилах жертв или героев. Своих жертв и своих героев.
И точно. Он установлен на могиле погибших солдат (как гласит надпись на кресте, «Otrā pasaules kara kritušo karavīru piemiņai»). Там похоронен Макс Петер (Max Peter, 16.8.1909-4.9.1944) и его латышские товарищи (und seines lettischen Kameraden). О чём сообщает табличка, прибитая в 2007 году сыном немецкого солдата к одному из деревьев, окружающих воинскую могилу (Hier befand sich das Grab meines Vaters).
Кроме того, сын погибшего благодарит местных жителей (Dank an die Menschen von Gatarta, die der Soldaten gedachten). Очевидно, за то, что помнили, где находится могила и ухаживали за ней. Пока, наконец, сын не смог посетить её и почтить память отца. Пройти по тем местам, какие видел его отец в последние минуты своей жизни. Полюбоваться на те пасторальные красоты, среди которых ему пришлось умереть.
Умереть... но за что умереть? За Фатерлянд, за Гитлера? За жизненное пространство для своей «высшей арийской» расы? За то, чтобы после нацистской победы, случись она неровён час, он мог треть «своих латышских товарищей» онемечить, треть депортировать на восток, а треть уничтожить?
Однако же, слишком много вопросов. И им до них явно дела нет. Они не рефлексируют. Они просто тоже помнят, они тоже гордятся...
Auch sie erinnern sich daran, auch sie sind darauf stolz!
В видземской глухомани есть деревня Гатарта. Знаменита она тем, что в её окрестностях родился полковник Пётр Антонович Славен (Pēteris Slavēns, 24.8.1874-14.11.1919) - командир 730-го Городеченского пехотного полка Русской армии в Первую Мировую войну, командующий Южным фронтом Красной Армии (9.11.1918-24.1.1919) и второй главнокомандующий армии Советской Латвии (10.3.1919-10.6.1919) в Гражданскую войну. Между прочим, в 1914 году он был награждён Георгиевским оружием за бои под Варшавой. Умер, однако, Славен не на поле боя, а в латвийском концлагере от воспаления лёгких. Когда пытался вернуться на родину, несмотря на полыхавшую вокруг войну всех против всех. Короче, жизнь - что сюжет античной трагедии.
Впрочем ничто теперь не напоминает об этой неординарной личности с непростой судьбой в Гатарте. Зато на окране деревни можно увидеть, как хранят память об участниках другой войны - Второй Мировой.
Среди деревьев к северу от дороги на Яунпиебалгу стоит небольшой белый крест, какие в Латвии обычно ставят на могилах жертв или героев. Своих жертв и своих героев.
И точно. Он установлен на могиле погибших солдат (как гласит надпись на кресте, «Otrā pasaules kara kritušo karavīru piemiņai»). Там похоронен Макс Петер (Max Peter, 16.8.1909-4.9.1944) и его латышские товарищи (und seines lettischen Kameraden). О чём сообщает табличка, прибитая в 2007 году сыном немецкого солдата к одному из деревьев, окружающих воинскую могилу (Hier befand sich das Grab meines Vaters).
Кроме того, сын погибшего благодарит местных жителей (Dank an die Menschen von Gatarta, die der Soldaten gedachten). Очевидно, за то, что помнили, где находится могила и ухаживали за ней. Пока, наконец, сын не смог посетить её и почтить память отца. Пройти по тем местам, какие видел его отец в последние минуты своей жизни. Полюбоваться на те пасторальные красоты, среди которых ему пришлось умереть.
Умереть... но за что умереть? За Фатерлянд, за Гитлера? За жизненное пространство для своей «высшей арийской» расы? За то, чтобы после нацистской победы, случись она неровён час, он мог треть «своих латышских товарищей» онемечить, треть депортировать на восток, а треть уничтожить?
Однако же, слишком много вопросов. И им до них явно дела нет. Они не рефлексируют. Они просто тоже помнят, они тоже гордятся...