Эдуард Медне: штурм Рижского централа и Голый бунт в Американке
Голые вечеринки развлечения ради? Детский лепет! В начале прошлого века голышом боролись за свои права и достоинство. Одним из участников Голого бунта, уникального события Первой Русской революции, был латыш Эдуард Мартынович Медне (Eduards Medne, 1882-1974), умерший ровно полвека назад.
В 3 часа утра 13 (25) марта 1882 года на мызе Моян (Gut Mojahn; ныне посёлок Муяны, Mujāni), что в семи километрах западнее города Вольмар (Wolmar; ныне Валмиера, Valmiera), в семье крестьян Мартиньша (Mahrtiņ) и Марии (Marri, урождённая Бернхард, Bernhard) Меднис (Mednis) родился Эдуард. Во многих справочниках, почему-то, указано, что это случилось на мызе Диклен (Dicklen; ныне посёлок Дикли, Dikļi), так что с радостью исправляю ошибку.
Mednis - фамилия в Латвии распространённая и по-латышски значит «глухарь». А Medne - это женская форма фамилии. Сейчас разница в документах соблюдается чётко. Но во времена Российской империи орфография была неустоявшейся, многие не только латышки, но и латыши носили фамилию Medne. К тому же, может изначально фамилия была дана именно по глухарке (она же пеструха), самке глухаря? В любом случае повзрослевший Эдуард выбрал именно написание Medne вместо Mednis. Ударение на первом слоге, буквы «е» звучат как русское «э», предыдущие согласные «м» и «н» - твёрдые. То есть, по-русски было бы правильнее писать Мэднэ. Но традиционно фамилия транслитерируется как Медне.
Запись №68 о рождении Эдуарда Медне в метрической книге вольмарской латышской общины. Источник: LVVA, фонд 235 опись 7, дело 659.
У Эдуарда был старший брат Эрнест, родившийся в 1877 году, и сестра Эмма-Кристина, родившаяся в 1879 году. Когда Эдуарду было три года, умер его отец. С пяти лет будущий революционер работал пастухом. Всего три зимы он мог посещать волостную школу.
В 1896 году семья Медне перебралась в Ригу. Днём Эдуард работал чернорабочим, вечером учился в ремесленной школе на слесаря. В 1897 году он устроился на фабрику «Проводник». Там он увлёкся социал-демократическими идеями, участвовал в нелегальных сходках, вступил в Латвийскую социал-демократическую рабочую партию (ЛСДРП; Latvijas Sociāldemokrātiskā Strādnieku partija, LSDSP).
Плита семьи Медне на стене колумбария Новодевичьего кладбища в Москве. Фото: Александр Ржавин, август 2022 года.
Несмотря на активное участие в весьма опасной революционной деятельности, Эдуард Медне прожил долгую жизнь. Его не погубили царские застенки, он не погиб в Гражданскую войну, не пострадал во время Большого террора. Кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени персональный пенсионер Эдуард Мартынович Медне умер 3 марта 1974 года, несколько дней не дожив до 92 лет, и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Его деятельность (в том числе по установлению советской власти на Донбассе - в том же Бахмуте, который сейчас снова мелькает в новостных лентах) хорошо освещена в интернете. Поэтому напомню о двух, пожалуй, самых ярких событиях в его революционной деятельности.
Штурм Рижского централа
Рижская центральная тюрьма, что рядом с Матвеевским кладбищем, в начале XX века была новым зданием с хорошо продуманной планировкой. Все корпуса были изолированы друг от друга. Кроме многочисленной внутренней стражи, охрану несли часовые воинских частей (в нескольких сотнях метров располагался 177-й пехотный Изборский полк) и казачьи патрули, которые квартировались при тюрьме. В централе содержались многие боевики, некоторым грозила смертная казнь или пожизненная каторга. О штурме тюрьмы в лоб нечего было и думать, но местные латышские и еврейские революционеры решились на это. Им удалось связаться со слесарем, который работал в тюремных мастерских. Он изготовил ключи от одиночных камер, где содержались «смертники».
В ночь с 6 на 7 (19-20) сентября 1905 года 52 боевика собрались на Матвеевском кладбище. Они разделились на три группы. Первая перерезала провода связи. Вторая (15 боевиков) заняла позиции напротив административного здания тюрьмы и ворот. Третья, ударная, в два часа ночи на лестницах перебралась через ворота и кинулась к корпусу с одиночками. Часовой заметил их и открыл огонь. Однако группа двигалась быстро, по чёткому плану. Тяжело раненный охранник рухнул на землю. Другие стражники поначалу растерялись и не оказывали организованного сопротивления, что тоже сыграло на руку штурмовикам.
Часть штурмующих осталась во дворе для прикрытия, остальные, открыв наружные двери одиночного корпуса, достигли его третьего этажа. Они стали освобождать заключённых. Из камер вывели Яна Лациса и Юлия Шлессера, рабочих завода «Феникс», которых обвиняли в теракте, унёсшем 2 (15) мая жизнь городового Уртана и ранившем околоточного надзирателя Парфёнова. Однако не все ключи оказались точными. Боевики хотели освободить Индрика Асара ( о нём обязательно расскажу завтра!), однако ключ к его камере никак не проворачивался в замке. Так же не повезло другим заключённым.
А наружи вовсю громыхал бой: группа прикрытия не давала пробиться в тюрьму подкреплению, убив двоих из них (надзиратели Кармаза и Размин). Все понимали, что однако долго группа не продержится, поэтому штурмовикам пришлось уходить, освободив всего двух товарищей. Уходить без потерь со стороны нападавших. И хотя на следующий день полиция смогла задержать двух участников штурма (Иосель Кремер и Пётр Снипе, последний при задержании убил городового Буевича), а через какое-то время ещё четырёх боевиков (Грюнштейн, Кюн, Пеклер, Маркус), все считали штурм Рижской центральной тюрьмы успехом, победой местных революционеров. Одним из них был некий Янка. Это был псевдоним Эдуарда Медне. Он действовал вместе с другими известными боевиками-террористами, чьи имена гремели не только в Прибалтике, но и за её пределами. Это Екаб Дубельштейн (Jēkabs Dubelšteins, 1884-1907), Ян Чокке (Jānis Čoke, 1878-1910), Рудольф Делинь (Rūdolfs Dēliņš, 1883-1906), Фердинанд Грининь (Ferdinands Grīniņš, 1884-1906), Ян Жакле (Jānis Žākle, 1883-?, участник знаменитой Осады Сидней-стрит в Лондоне 3 января 1911 года - латышские исследователи считают, что это он скрывался под именем Peter the Painter).
Сам Ленин восторженно откликнулся на теракт, в котором принял участие Медне. «Привет героям революционного рижского отряда! Пусть послужит успех их ободрением и образчиком для социал-демократических рабочих во всей России. Да здравствуют застрельщики народной революционной армии!» - писал Ильич в статье «От обороны к нападению», опубликованной 13 (26) сентября 1905 года в газете «Пролетарий».
Эдуард Мартынович Медне в рижской тюрьме. 1906 год. Источник: Государственный центральный музей современной истории России / Goskatalog.ru.
Голый бунт в Американке
Но власти так и не узнали, кто скрывался за кличкой Янка. Тем не менее, Медне был арестован в 1906 году за другие действия против властей, оказался в той самой тюрьме, которую недавно штурмовал, и был приговорён к четырём годам каторги. Вначале его отправили в Смоленский каторжный централ. Трёхэтажный корпус тюрьмы был выстроен по американскому проекту, поэтому в народе застенки получили название Американка. Её узниками стали матросы с крейсера «Очаков», броненосца «Пантелеймон» (бывший «Князь Потёмкин-Таврический»), участники восстания сапёров в Киеве и прибалтийские боевики. В политическом плане арестанты весьма различались: социал-демократы, эсеры, анархисты всей мастей, но их всех объединяла идейная ненависть к режиму. Плюс, люди были решительные.
Тюрьма оказалась переполненной и была совершенно не готова к тому, чтобы справиться с большим количеством опасных арестантов. Запасы одежды и продовольствия были весьма скудными, заключённых не могли обеспечить даже работой, обеспечить досуг также не удалось - тюремная библиотека была очень мала, а качество книг оставляла желать лучшего. Постельного белья не существовало: вместо матрасов - кусок брезента, вместо подушки - мешок соломы. Свидания, вопреки закону, не проводились. Переписка с родственниками формально была разрешена, но держать в камерах бумагу запрещалось.
Но самое отвратительно, что администрация тюрьмы не только забирала всю одежду у арестантов, взамен выдавая одинаковые одноцветные суконные тюремные робы и казенное белье (это естественно), но смена белья производилась раз в неделю и его не стирали, а только раз ополаскивали водой и выдавали заново всем подряд. Это сподвигло заключённых на бунт. Основными требованиями, которые выдвигали арестанты, были: собственное (или переданное родными) бельё и одежда вместо казённой, держать двери камер открытыми в течение дня, разрешать прогулки, и проводить свидания не через решётку. Так как их требования удовлетворены не были, в Смоленском централе начались волнения.
Голый бунт в Смоленской каторжной тюрьме. Фоторепродукция рисунка тушью на бумаге художника Н.Д. Смиряева (1934). Источник: Государственный центральный музей современной истории России / Goskatalog.ru.
Утром 21 декабря 1906 года 376 каторжников частично или полностью разделись и потребовали вызвать к себе губернского тюремного инспектора. Среди предводителей бунта были Борис Жадановский, Иван Вороницын, Иосиф Генкин и Николай Симоненко. «Ходили все почти нагишом, если не считать суконных брюк, надетых прямо на голое тело. Находились и такие, что расхаживали по камере просто в костюме Адама до его грехопадения... В таком упрощённом костюме, поддерживая руками железные кандалы на ногах, выстраивались они на утренних и вечерних поверках», - вспоминал потом Генкин.
Ни угрозами, ни посулами администрация тюрьмы не смогла сломить бунтарей. Решением оказалась только постепенная рассылка бунтовщиков малыми группами по разным тюрьмам и тотальная изоляция оставшихся друг от друга. 30 марта 1907 года бунт прекратился: оставшиеся голыши согласились одеться в грязные арестантские робы и бельё. Он длился ровно 100 дней. И хотя для себя участники протеста так ничего и не добились, в целом их пример вдохновлял других революционеров на борьбу и привлекал к ним симпатии общества.
Медне также был среди голых бунтовщиков. Из Американки он был отправлен в Александровскую тюрьму, оттуда - на каторгу, а потом на поселение в Иркутскую губернию на берега Ангары. Впрочем, именно там он встретил свою любовь - Татьяну Николаевну Филенкову (1888/1889-1975), которая стала его женой и товарищем по революционной борьбе. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.