Латышская Красная гвардия: герои борьбы с забытой немецкой оккупацией
В современной Латвии крайне популярна концепция трёх оккупаций: мол, в XX веке Латвийскую Республику дважды оккупировали российские/советские коммунисты и один раз германские нацисты. Некоторые малахольные доходят до того, что им мерещится ещё больше оккупаций: и крестоносцами, и поляками, и шведами, и русскими, начиная с XI века. Однако одна - реальная - оккупация всё равно остаётся за пределами их внимания. Ведь то, что происходило на территории современной Латвии в феврале-ноябре 1918 года сильно расходится с официальной версией, что коммунистические идеи, занесённые инородцами с востока, были всегда чужды латышам.
На самом деле поддержка большевиков тогда в Лифляндии была колоссальной. Не даром на выборах в Учредительное собрание тут большевики получили 72% голосов. Надо понимать, что тогда значительная часть латышского крестьянства была безземельной или малоземельной. Идея «отнять и поделить» была среди них крайне популярной. Тем более что всё усугублялось этническим противостоянием: богачи в основном немцы, беднота в основном латыши.
И что, к примеру, сразу после окончания Гражданской войны в Латвии сделал Карлис Ульманис, который воевал против большевиков и коммунизма за частную собственность и капитализм? Да взял и отнял эту «священную» частную собственность у крупных землевладельцев (по «случайному» совпадению, в основном немцев - так называемая «Аграрная реформа»), раздав её латышским голодранцам, чтобы не потерять их поддержку. Но люди не могут предвидеть будущего, а потому поддерживают здесь и сейчас того, кто отвечает их насущным чаяниям. В 1917-1918 году ими на территории современной Латвии были, повторю, большевики.
В 1917 году местные жители на руинах Российской империи не только создают новые органы управления - советы. По мере разложения бывшей Русской императорской армии и исчезновения полиции как таковой пробольшевистские советы формируют отряды самообороны, получившие ещё в марте 1917 года наименование Красная гвардия. Отряды формируются по всей России. Само собой, этот процесс затронул и Лифляндию с её богатой традицией революционной самоорганизации времён недавно произошедшей Первой Русской революции.
Так, осенью 1917 года дружина Красной гвардии была создана в Драбешской и Карльской волостях Венденского уезда Лифляндской губернии. Её возглавили инвалиды Первой Мировой войны и большевики Теодор Намниекс (Teodors Namnieks) и его помощник 22-летний Карлис Озолиньш (Kārlis Ozoliņš). Да, это современные марксисты (вроде переодевшегося мужчиной и сбежавшего в Париж Андрея Рудого - ну, тот, что из «Вестника дури», простите «бури») сторонятся армии. А в то время большевики, последовательно выступая против войны, однако не уклонялись от мобилизации, показывая народу, что они не трусы, и ведя заодно партийную пропаганду среди боевых товарищей. Так, Карлис Озолиньш был латышским стрелком, был тяжело ранен на Острове смерти, вернулся домой на костылях. Заботами матери и сестры, поправился и уже обходился только тростью.
И вот в том-то и дело, что революции 1917 года произошли в воюющей России. Германская империя была готова с радостью воспользоваться этой внутренней смутой и устранить одного из своих противников, высвободив силы для Западного фронта, чтобы там, наконец, наступили долгожданные перемены в пользу Берлина. В Брест-Литовске начинаются мирные переговоры по выходу России из войны. Переговоры трудные и болезненные для России.
Когда переговоры в какой-то момент зашли в тупик, Германия решила продемонстрировать своё тотальное превосходство. Нарушив перемирие, германские войска 5 (18) февраля силами 47 пехотных и 5 кавалерийских дивизий начали наступление по всему Восточному фронту от Балтийского моря до Карпат. Части старой русской армии уходили в тыл, бросая или унося с собой военное имущество. Лишь отдельные отчаянные смельчаки пытались оказать сопротивление. В том числе отряды Красной гвардии.
Ситуация была крайне драматической для советского правительства. 21 февраля Совнарком принял (и на следующий день опубликовал) ленинский декрет «Социалистическое Отечество в опасности!», обязывавший советские организации «защищать каждую позицию до последней капли крови», чтобы интервенция не задушила Русскую революцию. Но ещё до этого в бои с немцами вступили латышские красногвардейцы.
В ночь с 19 на 20 февраля 1918 года драбешские красногвардейцы заняли оборону у волостной управы. Вели бой несколько часов, но будучи окружены превосходящими силами противника, сложили оружие. Пятеро красногвардейцев тут же были расстреляны у здания Драбешской волостной управы 20 февраля 1918 года: Карлис Озолиньш (Kārlis Ozoliņš), Карлис Андерсон (Kārlis Andersons), Янис Аузиньш (Jānis Auziņš), и братья Август и Янис Быковы (Augusts Bikovs, Jānis Bikovs). Говорят, Озолиньш сам подошёл к стене, когда кайзеровцы объявили, что большевики будут расстреляны...
Они оказались лишь одними из первых жертв кайзеровской оккупации. Всё время с февраля до ноября немецкие солдаты убивали в Лифляндии большевиков, которые вели против них подпольную борьбу. Многие из этих погибших борцов, увы, забыты. В том числе в самой Латвии. К счастью, это не относится к похороненным у посёлков Драбеши (Drabeši) и Арайши (Araiši).
Погибших похоронили на кладбище Ванагкална (Vanagkalna, или Ванагу, Vanagu kapi). Во времена «первой» Латвийской Республики на их могиле товарищи часто размещали красные ленты с надписями «Slava kritušajiem, lāsts slepkavām» (Слава погибшим, проклятье убийцам), поминая погибших героев и выступая за установление в республике советской власти. В советское время в память о погибших красногвардейцах у здания сельсовета была установлена памятная доска, а на могиле - памятник. Ежегодно в феврале от местной школы на кладбище совершалось факельное шествие (вопреки истерикам современных «антифашистов» Прибалтики, это старая советская традиция). Некоторые пионерские дружины носили имена павших красногвардейцев.
Понятное дело, плиты давно нет, но зато памятник на могиле сохранился, да ещё на ней установили пять деревянных крестов. Что ж, наверняка погибшие были крещены, ничего крамольного для большевиков в этой похоронной традиции нет. Главное, сохранился советский монумент, на котором на латышском языке написано: «1918. gada 20. februārī vācu iebrucēju nošautie Kārļu-Drabešu sarkanie gvārdi» (Расстрелянные немецкими захватчиками 20 февраля 1918 года Карли-Драбешские рабочие гвардейцы). И сохранились имена латышских воинов Красной гвардии, погибших от рук немецких оккупантов. На монументе четыре имени. Очевидно, Озолиньш был похоронен отдельно. Или же ошибка, и Карлиса Озолиньша и Яниса Аузиньша объединили в одного «Карлиса Аузиньша»?!
В любом случае, будете в тех краях с экскурсией в древний Цесис-Венден-Кесь и в удивительный археологический музей под открытым небом на озере Арайшу, обязательно зайдите на расположенное рядом кладбище и помяните погибших героев 1918 года!