Alfred Sohn-Rethel Soziologische Theorie der Erkenntnis

[ryzoma]

 
Эпоха торгового капитализма

Дальнейшее генетическое развитие исходит из того, что экономическое образование ценностей становится источником собственно образования богатства.

Деньги имели две, еще не антагонистичные функции - как средство реализации ценности продуктов продуцентами и как средство политического образования богатства эксплуататорами. Рефлексия денег как средства общения приводит к торговому капитализму, а фискальных денег - к образованию богатства в налогообложении, что вместе «соединяется посредством торговли земельными правами рентных отношений, т.е, с коммерционными методами» 88. Только эта рефлексия двух функций денег одновременно приводит к антагонизму, преодоленному в товарном производстве в модерновой валюте. На обоих полюсах отношений возникает кредитное дело и землевалдельцы постепенно попадают в финансовую зависимость от кредиторов. Этот порядок образования богатства принципиально иной, потому что уже основывается на экономическом, а не политическом образовании богатства (владение землей и повинности и т.д., т.е, всякие натуральные формы ОБ), хотя еще на создает свои собственные условия и тем более предпосылки. Обобществление еще политическое, а не экономическое по принципу.

Однако следствием экономического ОБ становится разрыв функций производства и оценнивания (Verwertung), разрыв персон торгующих и производящих - мастеров от цеховых работников и т.п., как от рынка покупки сырья, так и сбыта. Это приводит к экспансивной торговле и расширению производства. Но главное следствие в том, что «развертываются противоречия начальной идентификации производства и созидания богатства и далее также противоерчия просотй реляци ценности» 90. Этот отделившийся слой перенимает функцию оценнивания, находяст между производством и государственной властью эксплуатации, а сама по себе представляет пока еще чистый накапливаемый капитал. Но последний теперь разлагает собственные предпосылки образования, приводя в отдельные элементы - отдельные продукты, отдельные феодальные отношения ренты, отдельные панские права эксплуатации, и преобразует «взаимосвязи этих кусков в взаимосвязь рынка громких, гулких объектов торговли (von lauter Handelsobjekten)» 91.

Теперь предыдущий импаритет политического отношения эксплуатации опосредуется и предпосылается как условие экономического основания всякого отношения эксплуатации  в виде формального паритета меновых отношений. Рынок удерживает единство этого процесса перевода всех ценностей в деньги, а новая королевская власть облагает налогом владельцев капитала. В это же время продуценты окончательно попадают в зависимость от владельцев капитала, «который в качестве капитала ценности сам производит ценности, чтобы преобразовать их в богатство, а продуцента из продавца его продукта превращает в продаца его рабочей силы» 92 - это составляет суть перехода к производственному капитализму.

Специфика перехода состоит в том, что в экономической организации производства к простомй процессу оценнивания частной собственности по законам паритетных отношений не содержалось общественного порядка нового характера - взаимосвязи Dasein людей в едином общественном бытии. Но происходит трансценденция, которая несравнима с религиозной: декомпозиция основанного на натуральном характере прооизводства мира сущности (Sach­welt), преобразование «сущностной природы» или натурального мира сущности в новый мир вещей, функциональный мир вещи. Этот мир конституирован принципом функционализации, который разрушил естественную связь индивидов, расзмыкает образованную свободную производственную деятельность и из этого ничто создает новый функциональный порядок. Что значит этот принцип в действительности, как он сообразует наше познание и субъективность и является ли он настолько автономным, как утверждает родная ему философия?

Капиталистическое товарное производство

Абсолютное государство, чистый капитал ценности и депосседирированный (разсобствленный?) продуцент - это три исходных элемента диалектики нового порядка. Государство становится теперь только устроителем условий для капиталистического образования богатства. Формальное право собственности на свой продукт у продуцента было снято функцией оценнивания, которую осуществлял собственник производства, капиталист. Этот закон собственности - реляция затраты - ценность - производен от формулы идентичности эксплуатируемого богатства и становится законом организации производства, причем так, что «производство определено a priori как процесс созидания экономических ценостей» 95.

Эта организация принимает функциональный характер: все покупаемое для производства, все вещи суть только носители производственных функций. Важно, чтобы эти вещи были самодеятельны - это ход к технике и функциональном фосприятии природы. Все покупаемое капиталистом является условием непрерывности, самодеятельности процесса производства. По отношению к простому производству товара капиталистическая является ее рефлексией: «она покоится на функциональном распаде труда мастера, т.е., самостоятельного производителя и собственника продукта» 96. Рождается смысл понятия квалификации как способности трудиться технологически. Реальный процесс этого превращения заключается в лице поставщика, котоорый снабжал сырьем и выполнял функцию лценнивания, т.е., его сущностью было созидание в конченом итоге, на рыне экономических ценностей. Он забирал у мастера его былые функции и превращал в определенную - рабочую силу. Что для одного есть производство продукта, для другого стало созиданием и реализацией ценности.

Единство этой системе придает принцип функционализации, позволяя производству продуктов выглядеть как созидание ценности. Пока между продуцентом и оценнщиком имелись отношения поставки, первый сохранял характер качественно-личностного создания своего производства, а его средства служили этой цели. Только когда оценнщик становится продуцентом, а продуцент рабоим, возможно снятие этого создающего труда в «обслуживание средств производства», т.е, самодеятельный процесс в силу просто производительных функций. Сам мастер, являясь себе как призвание, был рефлексией натуральной эксплуатации и продуктом идентичности производства и образования ценности (свободный продуцент продуктов как жизненных средств). Но постепенно капиталист лишает его этой функции и присвивает ее себ - мастер снят  в трудовую функцию единого экономического порядка производства. И ранее и теперь в игре уже был принцип ценности, но смена его «обладателя» привела к иной расстановке: «отъединив его от труда, капиталист абстрагировал от продуцента его способность производить вместе с личностностью владельца продукта» 100.

Покоившийся в человеческой одежде закон эксплуатации трансформируется от общественной эксплуатации производства в закон общественной эксплуатационной взаимозависимости труда. Отношение идентичности производства и богатства, переодетое в закон паритета собственности есть ни что иное, как опосредствование эксплуатации, той реальной категории, развившейся от натуральной к функциональной форме вкрапления Dasein людей в единое общество. Это и есть тайна капиталистического производства - переодетое в экономическую деятельность организации производства отношение эксплуатации.

Для этой организации требуется процесс оценнивания собственности, когда вместо принятия из чужих рук продуктов капитал сам производит их. Все общество становится организованным как реальный процесс оценнивания собственности как созидание ценностей в товарах. И это созидание ценности есть созидание прибавочной, большей ценности (Mehrwert). Капитализм “преобразует статику бытия в метод собственной самоконституции бытия” 101, налаживает процесс оценнивания собственности как саму собственность - отношение эксплуатации. Только характер ценности, а не содержание продукта явдяется определяющим основанием производства и образования классов по доходу согласно производственным функциям. Что есть то предпосланное людям единство их бытия?

Это реальный процесс общественного развития. «Если капиталистическое общество является вообще взаимодействием людей относительно их функций производства экономической ценности, то для Dasein каждого отдельного продукта для какого-либо человека основополагающе предпослано все общество» 103.  Dasein людей определяется Dasein вещей. Поэтому это тотальное обоществление людей, относительно простой возможности человеческого Dasein, по законам необходимости, как «Dasein людей по законам» и природа как «Dasein вещей по законам» у Канта, соответственно субъекта возможного познания природы. «Капиталистическое общество, насколько целое ввзаимосвязи людей для созидания вещей как экономических ценностей, является системой конститутивных функций для установления Dasein всех вещей по мере простого единства их бытия. Говоря иначе: это общество есть единственная система созидания, но она есть система созидания по законам Dasein и не созидания!» 103.

Переход от экономического к капиталистическому образованию богатства заключается в преобразовании персональной продукции людей, присваиваемой экономически, в процесс налаженного самостоятельного производства, где человек уже только обслуживает аппаратуру (Sachapparatur), выступает функцией относительно простого вещного порядка Dasein (овещнение). Это налаженный производственный цикл Dasein из Dasein (сущего их существующего) - аналог понимания понятия функции (Это работает!) - где Dasein кажется функционирующим «по законам вещей». Человек становится только наличностью на рынке, которую можно купить, вообще всякое реальное определяется теперь критерием реальности в денежном эквиваленте, возможности продаться в общем. Остаток попадает в «духовную сферу», где можно выдумать всякое. Человек конкурирует на рынке за собственнуое и только его Dasein, пока такая же его-шная смерть не настигнет его, потому что приватное основание отношений утверждает, что «Я - значит не другие, другие - значит не Я». Эта «сквозная привация людей для их Dasein достигает всесторонности, так что они могут уже на любой стороне сказать о себе, что собственное Dasein каждого суть только единственно его собственное. На этой основе отношение людей к их бытию есть теоретическим отношением «познания», точнее сквозное соотнесние всего сущего с собственным единством Dasein как «субъектов», так что здесь осуществляется реляция познания людей с вещами как «объектами» в той же всесторонности, как люди ввиду экземплярной идентичности Dasein всех вещей как их средств экзистирования обоществлены во взаимосвязь сквозной взаимной привации для их личного, собственного «их»- Dasein. Но это обобществление в их познающем сознании не просто затухло, но аподиктически негировано (negiert) в априори их способности познания, поскольку познание в исключительной «ихнести» их Dasein, так вот в негации вкрапленности Dasein субъектов, содержит высшую предпосылку их значимости» 106.

Ввиду этой редукции взаимосвязи жизни человека к простым законам Dasein посредством Dasein вещей кажется, что это простое, бледное Dasein властвует над общественным миром и объективным миром вещей, придавая им характер общезначимости. Само познание уже вмонтировано в это Dasein, да и сам (теоретический) вопрос о другом модусе бытия уже нельзя ставить, руководствуясь рамкой субъективности, взрощенной в этих условиях. Никакая логика не дает возможности субъективности покинуть эту рамку, сняв или трансдуцировав себя саму. Поэтому вопрошать следует о самом бытии познания, «которое само в действительности должно иметь основания бытия, чтобы познание было «позннаием», человек «субъектом», его Dasein его «экзистенцией» и он сам при этом «персоной» 107-8. Однако где можно найти тот пункт, из которого наше позанние может быть критическим и при этом само познающее и теоретическое? Он лежит «в точной идентификации того, что по собственным меркам познанаия имеется в полнейшей дейсвительности в капитализме» 108.

Однако в капитализме та логика, по единству Dasein которой устроен мир, не соответствует исключительно происходящему. Логика, согласно которой вещи относительно их Dasein точно определны для человеческого Dasein, покоится на отношении эквивалентности, т.е., строгого паритета всех ценностей ко всем затратам, стоимостям (соответственно всяких причин и следствий). Но эта посылка созидания ценностей ведет к импаритету - к прибавочной, большей ценности, а также периодическим кризисам, т.е., устойчивости по закону периодической неустойчивости. Эти феномены нельзя понять из логики законов паритета Dasein, и только «на масштабе этих законов Dasein прибавочная ценность есть «прибавочная ценность», а кризисы «кризисы» 109. Необходимо решать проблему внетеоретичесого вопроса о познании все же понятийными средствами, остов которых держится на диалектике, которую мы понимаем не как закон слепого генезиса, а как генезис всего действительного согласно его нормативномй значимости, что позволяет утверждать ее идентичность с методом познания вообще. Противоречивость прибавочной ценности наряду с законом паритета зиэжется на форме ценности продуктов производства, а эта в свою очередь, на отношении эквиваленции товаров в процессе обмена в обществе. «Обмен товаров происходит в той мере, что каждая вещь одна, люди, желающие ее, многие, так что они уравновешивают их конкуренцию или взаимную привацию любой вещи согласно единству Dasein и взаимозависят тогда в одно общество, когда все товары в их отношении ко всем людям приведены к однозначной определенности их экземплярной идентичности» 110.

В корне производства прибавочной ценности лежит единство бытия - импаритет в паритетном отношении. Это единство не носит онтологического основывающего характера, покскольку противоречит ему. Нужно изучить реальный генезис, чтобы развить панораму познания как практики, которая только подтверждает внетеоретический характер кризисов. «Но как может быть решена здесь поставленная проблема приксиса нами, людьми, когда она идентифицирована не по масштабам наших понятий?» 112.  Внетеоретическая критика не может бросить, а критикуемая теория принять вызов, не поняв критической природы претензии. Практические проблемы всегда сперва прорабатываются понятиями.