Мамонт - не лох
Примерно 70000 лет назад Homo sapiens проник из Африки в Азию и начал довольно быстро распространяться вдоль побережья Индийского океана. Но в глубине континента лежали сухие и не очень-то теплые в то время пустыни и полупустыни. В них тоже кое-где можно было жить, но в целом там было мало живности, а значит мало достаточно емких экологических ниш. Зато еще дальше на севере, на территории современной Европы и России до самой границы ледника простирались бескрайние тундростепи, кишевшие стадами лошадей, оленей, бизонов, антилоп различных видов, шерстистыми носорогами и мамонтами. Климат был не только очень холодный, но и засушливый, поэтому лесов было мало. Больше всего тундростепь походила на современную Якутию или Забайкалье. Хорошо известно, что неандертальцы населяли тундростепи Евразии в ледниковую эпоху и охотились здесь на крупных животных. Однако, около 45000 лет назад сюда проник человек разумный и занял ту же экологическую нишу.
Коллективная охота на крупных млекопитающих - это по-видимому то, что люди умели всегда. Но только развитие культуры, изобретение копья, метательных орудий, сделало охоту по-настоящему эффективным и надежным источником продовольствия. Однако тут таилась опасность особого рода.
Дело в том, что пока человек занимал экологическую нишу поедателя моллюсков и дохлых китов, он не мог уничтожить свою кормовую базу. Даже если вы каким-то образом съедите всех моллюсков на побережье, через некоторое время они появятся снова. Но съесть всех моллюсков все равно не получится. Скорее всего ваша популяция людей начнет голодать задолго до того, как удастся съесть всех моллюсков. А голодая, она начнет сокращаться в численности. Конечно, голод - это неприятно. Но все же далеко не всегда фатально. Голод различными путями приводит к снижению рождаемости, увеличению младенческой смертности, сокращению продолжительности жизни, да, иногда, увы к каннибализму, и такое тоже бывало. Но ресурс же моллюсков быстро восстановится и все снова будет в порядке. Моллюски, как возобновляемый ресурс, хороши тем, что их нельзя полностью уничтожить. Кочуя с места на место, люди могут выбирать более богатые моллюсками места. Но питаясь только моллюсками, люди никогда не смогут достичь той численности, что моллюсков не останется вовсе. А значит, катастрофического исхода, в результате которого вымрет вся популяция можно не опасаться.
Совсем другое дело охота на крупных травоядных млекопитающих. Это существа, придерживающиеся K-стратегии воспроизводства. Их численность восстанавливается слишком медленно. Неандертальцы были очень консервативны, они плохо умели совершенствовать свою культуру. Тем не менее им удавалось добывать некоторое количество лошадей и других животных, образующих крупные стада. Такие стада удобный объект для загонной охоты. Животное в стаде не думает куда бежит и попадает в ловушку, например на крутой обрыв. Но для того, чтобы такой способ охоты работал, стадо должно быть достаточно большим, небольшой табун или одиночную лошадь так не проведешь. Поэтому неандертальцы не могли критически сократить популяцию своей добычи. Когда им не хватало еды, они поедали друг друга. Так жили они "в гармонии с природой" сотни тысяч лет.
Все изменилось, когда пришел человек разумный. Совершенствуя приемы охоты, разумный способен если не полностью уничтожить популяцию крупных животных, то критически подорвать ее численность. Что могло привести и наверняка часто приводило к катастрофическому голоду. То есть к такому голоду, в результате которого гибли все и на большом пространстве. Естественных врагов у людей было очень мало или не было вовсе. Прямые конкуренты - неандертальцы были быстро вытеснены и исчезли как вид за считанные тысячелетия, когда современный человек появился в их ареале.
Катастрофическое вымирание крупных животных, населявших Северную Америку, связывают именно с появлением на континенте человека. Там до этого совсем не было людей и непуганные животные стали легкой добычей. Нет сомнений, что именно человек ответственен за истребление мегафауны Австралии. Впрочем, вымерли ли крупные четвертичные млекопитающие из-за человека или, может быть из-за изменения климата либо по каким-то еще причинам, для нашей темы этот вопрос не принципиален. Важно то, что в любом случае неограниченный промысел крупных животных приводит к сокращению численности их локальной популяции и восстанавливается она очень нескоро. А мы знаем из исследований С.А. Северцова, что чем крупнее животные, тем больше времени нужно для восстановления их численности.
В 1955 году на окраине города Владимира, при разработке песчаного карьера рабочие наткнулись на крупные кости. В то время истории про мамонтов и первобытных людей были уже весьма популярны, поэтому о находке сразу же известили работников краеведческого музея, которые запросили помощь в Москве для проведения раскопок. Вскоре из МГУ на место были присланы двое студентов-археологов. Студенты смогли определить, что перед ними не просто случайные кости вымерших животных, а стоянка людей верхнего палеолита. Таких стоянок и прежде находили немало. Но последующие систематические раскопки в этом месте, проведенные профессором О.Н. Бадером буквально перевернули прежние представления о палеолитических охотниках.
Раскопки в Сунгире под руководством Бадера.
На стоянке Сунгирь были найдены захоронения нескольких человек, из которых наиболее хорошо сохранились только останки троих: мужчины 40-50 лет и двух мальчиков 14-15 и 9-11 лет. Уже в наше время современными изощренными методами был достаточно точно определен возраст захоронения. Ну как точно? Тысячу лет туда, тысячу сюда. Оказалось, что люди умерли 33000-35000 лет назад. Со времени расселения Homo sapiens в северной части Евразии, прежде занятой неандертальцем, прошло только около десяти тысяч лет, если не меньше. Окончание последнего оледенения, связанное с вымиранием мамонтовой фауны и формированием современного типа ландшафта произойдет еще через 20-22 тыс. лет. То есть речь идет об очень отдаленных от нас временах.
До сих пор распространено стереотипное представление о людях этого времени, навеянное картинами, которые рисовали художники позапрошлого века. Особенно ярко изобразил первобытных людей В.Васнецов на известном панно в Историческм музее: толпа косматых людей европеоидной расы, кое как облаченных в звериные шкуры пытается убить попавшего в яму мамонта, кидая в него чем попало. Но люди похороненные в Сунгире совершенно не соответствовали этому образу. На них была очень искусно сделанная одежда, похожая на одеяние современных северных народов, богато украшенная многочисленными бусами из мамонтовой кости. Мужчина был похоронен без оружия. Но рядом с мальчиками, которые лежали голова к голове, в могилу были положены различные сложные в изготовлении вещи из оленьего рога и бивня мамонта. Особенно поразили археологов копья, изготовленные из цельного бивня и усиленные на конце приклеенными кремневыми чешуйками. Для изготовления такого копья бивень нужно было выпрямить. Технология выпрямления бивня была воспроизведена советскими археологами, оказалось, что она довольно сложна и требует определенной настойчивости и умения.
Помимо больших копий в могилу были положены и более короткие предметы, названные кинжалами и дротиками, с заостренными и ланцетовидными концами, также выполненные из бивня мамонта. Были там и странные предметы в виде диска с прорезями. Поскольку археологи любят находить везде признаки "религии" и стереотипных верований они сразу же определили, что это культовые вещи и даже "солярные символы". Но на мой дилетантский взгляд это больше это похоже на пряжки, для закрепления расходящихся в разные стороны ремешков. Такая пряжка могла бы пригодиться для чехла, в котором лежали предметы, помещенные в могилу, или как элемент одежды. Впрочем, несомненно культовое назначение имеет человеческая большеберцовая кость, заполненная охрой, положенная в могилу старшего подростка.
Реконструкция облика подростков из Сунгиря (первоначально предполагалось, что младший из мальчиков был девчкой)
Как бы там ни было, все это говорит о высоком мастерстве палеолитических обитателей Русской равнины по части обработки кости и, вероятно, кожи. Если бы Дарвину сообщили, что люди, обладавшие подобной культурой являются предками аборигенов Огненной Земли, он бы крайне удивился. А это примерно так и есть, поскольку палеолитические охотники, давшие начало всем индейцам обеих Америк перешли Берингов пролив как минимум спустя 15000 лет после захорошения сунгирцев. Нет оснований полагать, что те охотники, жившие в похожих условиях имели какую-то менее развитую культуру.
Впрочем, удивительно было бы, если бы люди бродили по тундростепи полуголые, завернутые в шкуры. Неандертальцы могли себе это позволить, их эволюция проходила в холодном климате сотни тысяч лет. Но нашему тропическому виду, для того, чтобы освоить тундростепь нужно было обзавестись хорошей одеждой и хорошим жилищем. Владимирская область и теперь - не Африка, а уж тогда...
Но одной защиты от холода было мало. Чтобы выживать в тундростепи не год и не десять лет, а в течение многих тысячелетий, нужно было выработать устойчивые формы эксплуатации охотничьих ресурсов. Лох, конечно, не вымрет, но мамонт вполне может. Мамонты восстанавливаются не так быстро как моллюски. Если их истребить в каком-то районе, ни завтра, ни через год, они здесь не появятся. Конечно мамонты представляют собой крайний случай, ими животный мир тундростепей не исчерпывался. Но другие представители фауны тоже не были неразменным пятаком.
Как проблема устойчивости решалась палеолитическими людьми? Некоторый намек на ответ может дать сунгирское захоронение. Люди, которые похоронены там, не умерли своей смертью, а вероятнее всего были убиты. Мужчина был убит ударом кремневого оружия в область шеи, у него пробит шейный позвонок. Старший из подростков, как предполагается погиб от удара копья в живот. Такие факты говорят о том, что для популяций Homo sapiens понятие "внутривидовая борьба за существование" уже в раннюю пору верхнего палеолита обрело свой прямой неметафорический смысл. Трудно судть о том, как была устроена жизнь в палеолите. Скорее всего у отдельных групп была определенная охотничья территория, на которой они вели промысел, при нарушении этой территории, могли происходить стычки. Возможно, в результате таких стычек и были убиты сунгирцы.
Территориальное поведение, как мы видели есть у многих животных. Но у подавляющего большинства видов стычки из-за территории не приводят к летальному исходу. Более того, часто даже всякое физическое воздействие сводится к минимуму и стычки ограничиваются теми или иными ритуальными демонстрациями. И только для человека систематическое убийство представителей своего вида стало частью его существования.
Сунгирцы охотились главным образом на северного оленя, хотя добывали и мамонта и других животных. Это были типичные бродячие охотники, кочевавшие на большие расстояния в поисках дичи. Жили они по-видимому в переносных чумах, подобных тем, которые использовались первобытними племенами нового времени. Разумеется, при таком образе жизни трудно было эффективно контролировать территорию.
Но примерно начиная с 24 тысяч лет назад в тундростепи Русской равнины происходит нечто очень странное. Появляются постоянные поселения людей в одних и тех же местах. Люди, жившие в этих поселениях, очевидно вели образ жизни, коренным образом отличный от образа жизни бродячих охотников, каковыми были сунгирцы. Хотя очень трудно представить, чтобы они занимались чем-то другим кроме охоты. Но самое странное, и это четко фиксируют археологи, что на этих стоянках, точнее теперь долговременных поселениях, среди костей животных преобладают кости мамонта. За тысячелетия существования этих поселений на них было накоплено колоссальное количество костей. Одно из таких мест расположено в районе населенного пункта Костенки, Воронежской области, который, как нетрудно догадаться, получил свое название именно благодаря громадным залежам костей мамонта.
Этот феномен получил в археологии известность как культура охотников на мамонтов. Точнее говоря, на Русской равнине сменяли друг друга и сосуществовали на протяжении десяти тысяч лет несколько разных культур, отличавшиеся деталями строительства жилищ, обработки камня и костяными поделками. Но всех их объединяло то, что в основе их жизни лежала добыча мамонта.
Мамонт приобрел в жизни обитателей этих поселений такое значение, что из костей и бивней этих животных, а также надо полагать из их шкур, строили довольно просторные и капитальные жилища.
Реконструкция капитальных жилищ из костей мамонта
На хоботных человек охотился давно. Известно, что вымершие виды людей, такие как человек прямоходящий и неандерталец иногда добывали лесных слонов и мамонтов. Но все это была эпизодическая охота. Для вехнего палеолита археологи неоднократно находили стоянки в местах добычи отдельных мамонтов и разделки их туш. Например такая стоянка была найдена в Томске. Когда я писал эту главу, я специально сходил в музей посмотреть на эти находки. Просто кости одного мамонта и несколько каменных орудий. Вполне понятный эпизод охотничьей жизни.
Но на долговременных стоянках Русской равнины находятся останки сотен и тысяч животных. Сразу же возникает закономерный вопрос. А как они вообще оказались в одном месте? Сложно представить, чтобы древние охотники доставляли туши мамонтов на свое стойбище с места охоты, удаленного может быть на десятки километров. Еще труднее вообразить, что они сидели дома, поджидая пока мамонт сам к ним придет.
Но самая большая загадка - как древним охотникам на мамонтов удалось выработать устойчивые формы эксплуатации стад этих животных. Ведь добыча мамонтов стабильно велась на протяжении 10 тысяч лет. Культура пшеницы существует меньший период времени.
Виднейший российский специалист по верхнему палеолиту Михаил Аникович с соавторами недавно выдвинул смелое предположение, что люди не просто охотились на мамонтов, а создали особую форму взаимодействия, некий симбиоз. Возможно они оберегали своих мамонтов от хищников, других охотников, подкармливали, а мамонты в свою очередь не боялись людей, подпускали их к себе. Может быть можно было подвести мамонта к стойбищу и спокойно забить испытанным способом. Например, как забивали утративших управляемость боевых слонов, вбиванием клина в затылок. Подобные отношения человека и мамонта, по мнению Аниковича и его коллег, могли быть подобны современному северному оленеводству.
Домашние северные олени не являются по-настоящему домашними животными. Единственное их отличие от диких оленей состоит в том, что они принадлежат определенному оленеводу. Понятно, что олени приносят оленеводу большую пользу, снабжая его мясом и кожевенным сырьем. Но какая польза оленям от оленевода? Ведь он не заготавливает им корм на зиму, не строит теплое стойло, как в случае с коровами-быками. Единственное - вроде как оленевод оберегает оленей от хищников. Но, это такое себе преимущество, ведь хищники вроде волков не способны нанести популяции оленей серьезного ущерба. А оленевод забивает оленей в значительно большем количестве.
Известный советский ученый В.Г. Тан-Богораз долго изучавший северное оленеводство, писал по этому поводу еще в 1930-х годах. "Забота человека об оленях сводится к некоторой мало действенной защите от диких зверей в зимнее время и к таковой же мало действенной защите от гнуса в летнее время. Даже дымокуры устанавливаются лишь в немногих районах. Искусство пастьбы состоит в умелом кочевании по тундре для лучшего использования пастбищ и для отгона стад в летнее время на открытые пространства для защиты от гнуса, а в зимнее время в лесотундру для защиты от вьюг и метелей".
На самом деле оленевод бережет оленей прежде всего от других людей. Олени - его частная собственность. Для своих нужд он использует только известную часть стада, при этом основное поголовье не уменьшается и остается постоянным. Таким образом достигается устойчивый баланс между хищником и жертвой. Именно этот баланс и есть та главная, "выгода", которую человек - оленевод дает популации оленей.
Если прав М. Аникович и его коллеги, то возможно, что-то подобное практиковали и палеолитические охотники на мамонтов. Только тогда они были, получается, мамонтоводами. Живя на одном месте, люди могли хорошо изучить и знать своих мамонтов, не подпуская к ним чужаков. Их задача заключалась в том, чтобы в определенные периоды года отбирать отдельных особей для забоя. Мамонты могли не совершать далеких миграций, а может быть, наоборот, определенные группы мамонтов летом уходили на север, а зимой возвращались в районы стойбищ. В этом случае мамонтоводы вполне могли следовать за своими подопечными для их охраны. А может быть они сами ездили на мамонтах?
Занимались ли палеолитические обитатели Русской равнины мамонтоводством или нет, нам, конечно, доподлинно неизвестно, но во всяком случае мы определенно можем сказать, что на протяжении тысячелетий в тундостепи поддерживалось удивительное равновесие между популяциями мамонта и человека. Правда, вряд ли это равновесие можно назвать "гармонией", скорее это была постоянная борьба за существование. Когда люди не могли победить природу, они должны были побеждать друг друга. Таков закон.
Экономика охотников на мамонтов или мамонтоводов, кем бы они ни были, не была способна к росту. Она была ограничена естественными пределами, определяемыми биологической продукцией тундростепи. Однако эта продукция могла быть использована только при наличии мамонтов в достаточном количестве для воспроизводства их популяции. Но если каждый будет неограниченно охотиться на мамонтов, их поголовье сократится и во всяком случае их продукция уже будет значительно меньше, чем могла бы быть. Устойчивая эксплуатация поголовья мамонта и существование значительного населения на основе добычи мамонта могло быть только при условии, что мамонты были собственностью, если не отдельных людей, то во всяком случае определенных родовых групп. А там, где собственность, там и защита собственности от тех, кто на нее покушается. Кто же мог покушаться на нее? Конечно другие люди, которые тоже хотят есть.
Собственность - это просто способ оптимизации использования некоторого ресурса. Далеко не единственный способ и может быть не самый лучший, но вполне доступный для первобытного человека. Собственность лежит в основе земледелия и скотоводства. Эти два способа использования ресурсов биосферы часто именуют "производящим" хозяйством, в отличие от "присваивающего" - собирательства и охоты. Но главная их суть вовсе не в том, чтобы выращивать и разводить, а в том, чтобы кто попало не собирал урожай и не резал скотину.
Чтобы охота превратилась в животноводство, первым делом должно было появиться право собственности на животных. Разнообразные практики, призванные облегчить жизнь животине появились позднее. Главным было - научиться эффективно охранять те или иные стада и охранять их в первую очередь от людей. Только так в условиях первобытного общества можно было сбалансировать соотношение между популяцией хищника - человека и популяцией животных, служащих добычей. Именно в этом, а вовсе не в "разведении", главный, если можно так выразиться, смысл животноводства.
Частная собственность помогла найти устойчвый баланс между обществом и биосферой. Но она никак не позволяла преодолеть пределы. Как ни дели поля, все равно нельзя получить больше зерна, чем дает земля. И скота нельзя развести больше, чем может прокормиться на пастбищах, независимо от того, кто им владеет. Но зато частная собственность позволяла пользоваться плодами земли конкретно тем людям, которые приложили свой труд для того, чтобы она давала больше. Это-то обстоятельство и позволяет теперь использовать труд для преобразования природы. Отныне человек, не просто использует природные ресурсы, являсь пассивным фактором, воздействующим на биоту. Он теперь активно преобразует экосистемы в нужном ему направлении. Правда, каждый на своем небольшом участке. Но и это уже огромный шаг вперед.
Коллективная охота на крупных млекопитающих - это по-видимому то, что люди умели всегда. Но только развитие культуры, изобретение копья, метательных орудий, сделало охоту по-настоящему эффективным и надежным источником продовольствия. Однако тут таилась опасность особого рода.
Дело в том, что пока человек занимал экологическую нишу поедателя моллюсков и дохлых китов, он не мог уничтожить свою кормовую базу. Даже если вы каким-то образом съедите всех моллюсков на побережье, через некоторое время они появятся снова. Но съесть всех моллюсков все равно не получится. Скорее всего ваша популяция людей начнет голодать задолго до того, как удастся съесть всех моллюсков. А голодая, она начнет сокращаться в численности. Конечно, голод - это неприятно. Но все же далеко не всегда фатально. Голод различными путями приводит к снижению рождаемости, увеличению младенческой смертности, сокращению продолжительности жизни, да, иногда, увы к каннибализму, и такое тоже бывало. Но ресурс же моллюсков быстро восстановится и все снова будет в порядке. Моллюски, как возобновляемый ресурс, хороши тем, что их нельзя полностью уничтожить. Кочуя с места на место, люди могут выбирать более богатые моллюсками места. Но питаясь только моллюсками, люди никогда не смогут достичь той численности, что моллюсков не останется вовсе. А значит, катастрофического исхода, в результате которого вымрет вся популяция можно не опасаться.
Совсем другое дело охота на крупных травоядных млекопитающих. Это существа, придерживающиеся K-стратегии воспроизводства. Их численность восстанавливается слишком медленно. Неандертальцы были очень консервативны, они плохо умели совершенствовать свою культуру. Тем не менее им удавалось добывать некоторое количество лошадей и других животных, образующих крупные стада. Такие стада удобный объект для загонной охоты. Животное в стаде не думает куда бежит и попадает в ловушку, например на крутой обрыв. Но для того, чтобы такой способ охоты работал, стадо должно быть достаточно большим, небольшой табун или одиночную лошадь так не проведешь. Поэтому неандертальцы не могли критически сократить популяцию своей добычи. Когда им не хватало еды, они поедали друг друга. Так жили они "в гармонии с природой" сотни тысяч лет.
Все изменилось, когда пришел человек разумный. Совершенствуя приемы охоты, разумный способен если не полностью уничтожить популяцию крупных животных, то критически подорвать ее численность. Что могло привести и наверняка часто приводило к катастрофическому голоду. То есть к такому голоду, в результате которого гибли все и на большом пространстве. Естественных врагов у людей было очень мало или не было вовсе. Прямые конкуренты - неандертальцы были быстро вытеснены и исчезли как вид за считанные тысячелетия, когда современный человек появился в их ареале.
Катастрофическое вымирание крупных животных, населявших Северную Америку, связывают именно с появлением на континенте человека. Там до этого совсем не было людей и непуганные животные стали легкой добычей. Нет сомнений, что именно человек ответственен за истребление мегафауны Австралии. Впрочем, вымерли ли крупные четвертичные млекопитающие из-за человека или, может быть из-за изменения климата либо по каким-то еще причинам, для нашей темы этот вопрос не принципиален. Важно то, что в любом случае неограниченный промысел крупных животных приводит к сокращению численности их локальной популяции и восстанавливается она очень нескоро. А мы знаем из исследований С.А. Северцова, что чем крупнее животные, тем больше времени нужно для восстановления их численности.
В 1955 году на окраине города Владимира, при разработке песчаного карьера рабочие наткнулись на крупные кости. В то время истории про мамонтов и первобытных людей были уже весьма популярны, поэтому о находке сразу же известили работников краеведческого музея, которые запросили помощь в Москве для проведения раскопок. Вскоре из МГУ на место были присланы двое студентов-археологов. Студенты смогли определить, что перед ними не просто случайные кости вымерших животных, а стоянка людей верхнего палеолита. Таких стоянок и прежде находили немало. Но последующие систематические раскопки в этом месте, проведенные профессором О.Н. Бадером буквально перевернули прежние представления о палеолитических охотниках.
Раскопки в Сунгире под руководством Бадера.
На стоянке Сунгирь были найдены захоронения нескольких человек, из которых наиболее хорошо сохранились только останки троих: мужчины 40-50 лет и двух мальчиков 14-15 и 9-11 лет. Уже в наше время современными изощренными методами был достаточно точно определен возраст захоронения. Ну как точно? Тысячу лет туда, тысячу сюда. Оказалось, что люди умерли 33000-35000 лет назад. Со времени расселения Homo sapiens в северной части Евразии, прежде занятой неандертальцем, прошло только около десяти тысяч лет, если не меньше. Окончание последнего оледенения, связанное с вымиранием мамонтовой фауны и формированием современного типа ландшафта произойдет еще через 20-22 тыс. лет. То есть речь идет об очень отдаленных от нас временах.
До сих пор распространено стереотипное представление о людях этого времени, навеянное картинами, которые рисовали художники позапрошлого века. Особенно ярко изобразил первобытных людей В.Васнецов на известном панно в Историческм музее: толпа косматых людей европеоидной расы, кое как облаченных в звериные шкуры пытается убить попавшего в яму мамонта, кидая в него чем попало. Но люди похороненные в Сунгире совершенно не соответствовали этому образу. На них была очень искусно сделанная одежда, похожая на одеяние современных северных народов, богато украшенная многочисленными бусами из мамонтовой кости. Мужчина был похоронен без оружия. Но рядом с мальчиками, которые лежали голова к голове, в могилу были положены различные сложные в изготовлении вещи из оленьего рога и бивня мамонта. Особенно поразили археологов копья, изготовленные из цельного бивня и усиленные на конце приклеенными кремневыми чешуйками. Для изготовления такого копья бивень нужно было выпрямить. Технология выпрямления бивня была воспроизведена советскими археологами, оказалось, что она довольно сложна и требует определенной настойчивости и умения.
Помимо больших копий в могилу были положены и более короткие предметы, названные кинжалами и дротиками, с заостренными и ланцетовидными концами, также выполненные из бивня мамонта. Были там и странные предметы в виде диска с прорезями. Поскольку археологи любят находить везде признаки "религии" и стереотипных верований они сразу же определили, что это культовые вещи и даже "солярные символы". Но на мой дилетантский взгляд это больше это похоже на пряжки, для закрепления расходящихся в разные стороны ремешков. Такая пряжка могла бы пригодиться для чехла, в котором лежали предметы, помещенные в могилу, или как элемент одежды. Впрочем, несомненно культовое назначение имеет человеческая большеберцовая кость, заполненная охрой, положенная в могилу старшего подростка.
Реконструкция облика подростков из Сунгиря (первоначально предполагалось, что младший из мальчиков был девчкой)
Как бы там ни было, все это говорит о высоком мастерстве палеолитических обитателей Русской равнины по части обработки кости и, вероятно, кожи. Если бы Дарвину сообщили, что люди, обладавшие подобной культурой являются предками аборигенов Огненной Земли, он бы крайне удивился. А это примерно так и есть, поскольку палеолитические охотники, давшие начало всем индейцам обеих Америк перешли Берингов пролив как минимум спустя 15000 лет после захорошения сунгирцев. Нет оснований полагать, что те охотники, жившие в похожих условиях имели какую-то менее развитую культуру.
Впрочем, удивительно было бы, если бы люди бродили по тундростепи полуголые, завернутые в шкуры. Неандертальцы могли себе это позволить, их эволюция проходила в холодном климате сотни тысяч лет. Но нашему тропическому виду, для того, чтобы освоить тундростепь нужно было обзавестись хорошей одеждой и хорошим жилищем. Владимирская область и теперь - не Африка, а уж тогда...
Но одной защиты от холода было мало. Чтобы выживать в тундростепи не год и не десять лет, а в течение многих тысячелетий, нужно было выработать устойчивые формы эксплуатации охотничьих ресурсов. Лох, конечно, не вымрет, но мамонт вполне может. Мамонты восстанавливаются не так быстро как моллюски. Если их истребить в каком-то районе, ни завтра, ни через год, они здесь не появятся. Конечно мамонты представляют собой крайний случай, ими животный мир тундростепей не исчерпывался. Но другие представители фауны тоже не были неразменным пятаком.
Как проблема устойчивости решалась палеолитическими людьми? Некоторый намек на ответ может дать сунгирское захоронение. Люди, которые похоронены там, не умерли своей смертью, а вероятнее всего были убиты. Мужчина был убит ударом кремневого оружия в область шеи, у него пробит шейный позвонок. Старший из подростков, как предполагается погиб от удара копья в живот. Такие факты говорят о том, что для популяций Homo sapiens понятие "внутривидовая борьба за существование" уже в раннюю пору верхнего палеолита обрело свой прямой неметафорический смысл. Трудно судть о том, как была устроена жизнь в палеолите. Скорее всего у отдельных групп была определенная охотничья территория, на которой они вели промысел, при нарушении этой территории, могли происходить стычки. Возможно, в результате таких стычек и были убиты сунгирцы.
Территориальное поведение, как мы видели есть у многих животных. Но у подавляющего большинства видов стычки из-за территории не приводят к летальному исходу. Более того, часто даже всякое физическое воздействие сводится к минимуму и стычки ограничиваются теми или иными ритуальными демонстрациями. И только для человека систематическое убийство представителей своего вида стало частью его существования.
Сунгирцы охотились главным образом на северного оленя, хотя добывали и мамонта и других животных. Это были типичные бродячие охотники, кочевавшие на большие расстояния в поисках дичи. Жили они по-видимому в переносных чумах, подобных тем, которые использовались первобытними племенами нового времени. Разумеется, при таком образе жизни трудно было эффективно контролировать территорию.
Но примерно начиная с 24 тысяч лет назад в тундростепи Русской равнины происходит нечто очень странное. Появляются постоянные поселения людей в одних и тех же местах. Люди, жившие в этих поселениях, очевидно вели образ жизни, коренным образом отличный от образа жизни бродячих охотников, каковыми были сунгирцы. Хотя очень трудно представить, чтобы они занимались чем-то другим кроме охоты. Но самое странное, и это четко фиксируют археологи, что на этих стоянках, точнее теперь долговременных поселениях, среди костей животных преобладают кости мамонта. За тысячелетия существования этих поселений на них было накоплено колоссальное количество костей. Одно из таких мест расположено в районе населенного пункта Костенки, Воронежской области, который, как нетрудно догадаться, получил свое название именно благодаря громадным залежам костей мамонта.
Этот феномен получил в археологии известность как культура охотников на мамонтов. Точнее говоря, на Русской равнине сменяли друг друга и сосуществовали на протяжении десяти тысяч лет несколько разных культур, отличавшиеся деталями строительства жилищ, обработки камня и костяными поделками. Но всех их объединяло то, что в основе их жизни лежала добыча мамонта.
Мамонт приобрел в жизни обитателей этих поселений такое значение, что из костей и бивней этих животных, а также надо полагать из их шкур, строили довольно просторные и капитальные жилища.
Реконструкция капитальных жилищ из костей мамонта
На хоботных человек охотился давно. Известно, что вымершие виды людей, такие как человек прямоходящий и неандерталец иногда добывали лесных слонов и мамонтов. Но все это была эпизодическая охота. Для вехнего палеолита археологи неоднократно находили стоянки в местах добычи отдельных мамонтов и разделки их туш. Например такая стоянка была найдена в Томске. Когда я писал эту главу, я специально сходил в музей посмотреть на эти находки. Просто кости одного мамонта и несколько каменных орудий. Вполне понятный эпизод охотничьей жизни.
Но на долговременных стоянках Русской равнины находятся останки сотен и тысяч животных. Сразу же возникает закономерный вопрос. А как они вообще оказались в одном месте? Сложно представить, чтобы древние охотники доставляли туши мамонтов на свое стойбище с места охоты, удаленного может быть на десятки километров. Еще труднее вообразить, что они сидели дома, поджидая пока мамонт сам к ним придет.
Но самая большая загадка - как древним охотникам на мамонтов удалось выработать устойчивые формы эксплуатации стад этих животных. Ведь добыча мамонтов стабильно велась на протяжении 10 тысяч лет. Культура пшеницы существует меньший период времени.
Виднейший российский специалист по верхнему палеолиту Михаил Аникович с соавторами недавно выдвинул смелое предположение, что люди не просто охотились на мамонтов, а создали особую форму взаимодействия, некий симбиоз. Возможно они оберегали своих мамонтов от хищников, других охотников, подкармливали, а мамонты в свою очередь не боялись людей, подпускали их к себе. Может быть можно было подвести мамонта к стойбищу и спокойно забить испытанным способом. Например, как забивали утративших управляемость боевых слонов, вбиванием клина в затылок. Подобные отношения человека и мамонта, по мнению Аниковича и его коллег, могли быть подобны современному северному оленеводству.
Домашние северные олени не являются по-настоящему домашними животными. Единственное их отличие от диких оленей состоит в том, что они принадлежат определенному оленеводу. Понятно, что олени приносят оленеводу большую пользу, снабжая его мясом и кожевенным сырьем. Но какая польза оленям от оленевода? Ведь он не заготавливает им корм на зиму, не строит теплое стойло, как в случае с коровами-быками. Единственное - вроде как оленевод оберегает оленей от хищников. Но, это такое себе преимущество, ведь хищники вроде волков не способны нанести популяции оленей серьезного ущерба. А оленевод забивает оленей в значительно большем количестве.
Известный советский ученый В.Г. Тан-Богораз долго изучавший северное оленеводство, писал по этому поводу еще в 1930-х годах. "Забота человека об оленях сводится к некоторой мало действенной защите от диких зверей в зимнее время и к таковой же мало действенной защите от гнуса в летнее время. Даже дымокуры устанавливаются лишь в немногих районах. Искусство пастьбы состоит в умелом кочевании по тундре для лучшего использования пастбищ и для отгона стад в летнее время на открытые пространства для защиты от гнуса, а в зимнее время в лесотундру для защиты от вьюг и метелей".
На самом деле оленевод бережет оленей прежде всего от других людей. Олени - его частная собственность. Для своих нужд он использует только известную часть стада, при этом основное поголовье не уменьшается и остается постоянным. Таким образом достигается устойчивый баланс между хищником и жертвой. Именно этот баланс и есть та главная, "выгода", которую человек - оленевод дает популации оленей.
Если прав М. Аникович и его коллеги, то возможно, что-то подобное практиковали и палеолитические охотники на мамонтов. Только тогда они были, получается, мамонтоводами. Живя на одном месте, люди могли хорошо изучить и знать своих мамонтов, не подпуская к ним чужаков. Их задача заключалась в том, чтобы в определенные периоды года отбирать отдельных особей для забоя. Мамонты могли не совершать далеких миграций, а может быть, наоборот, определенные группы мамонтов летом уходили на север, а зимой возвращались в районы стойбищ. В этом случае мамонтоводы вполне могли следовать за своими подопечными для их охраны. А может быть они сами ездили на мамонтах?
Занимались ли палеолитические обитатели Русской равнины мамонтоводством или нет, нам, конечно, доподлинно неизвестно, но во всяком случае мы определенно можем сказать, что на протяжении тысячелетий в тундостепи поддерживалось удивительное равновесие между популяциями мамонта и человека. Правда, вряд ли это равновесие можно назвать "гармонией", скорее это была постоянная борьба за существование. Когда люди не могли победить природу, они должны были побеждать друг друга. Таков закон.
Экономика охотников на мамонтов или мамонтоводов, кем бы они ни были, не была способна к росту. Она была ограничена естественными пределами, определяемыми биологической продукцией тундростепи. Однако эта продукция могла быть использована только при наличии мамонтов в достаточном количестве для воспроизводства их популяции. Но если каждый будет неограниченно охотиться на мамонтов, их поголовье сократится и во всяком случае их продукция уже будет значительно меньше, чем могла бы быть. Устойчивая эксплуатация поголовья мамонта и существование значительного населения на основе добычи мамонта могло быть только при условии, что мамонты были собственностью, если не отдельных людей, то во всяком случае определенных родовых групп. А там, где собственность, там и защита собственности от тех, кто на нее покушается. Кто же мог покушаться на нее? Конечно другие люди, которые тоже хотят есть.
Собственность - это просто способ оптимизации использования некоторого ресурса. Далеко не единственный способ и может быть не самый лучший, но вполне доступный для первобытного человека. Собственность лежит в основе земледелия и скотоводства. Эти два способа использования ресурсов биосферы часто именуют "производящим" хозяйством, в отличие от "присваивающего" - собирательства и охоты. Но главная их суть вовсе не в том, чтобы выращивать и разводить, а в том, чтобы кто попало не собирал урожай и не резал скотину.
Чтобы охота превратилась в животноводство, первым делом должно было появиться право собственности на животных. Разнообразные практики, призванные облегчить жизнь животине появились позднее. Главным было - научиться эффективно охранять те или иные стада и охранять их в первую очередь от людей. Только так в условиях первобытного общества можно было сбалансировать соотношение между популяцией хищника - человека и популяцией животных, служащих добычей. Именно в этом, а вовсе не в "разведении", главный, если можно так выразиться, смысл животноводства.
Частная собственность помогла найти устойчвый баланс между обществом и биосферой. Но она никак не позволяла преодолеть пределы. Как ни дели поля, все равно нельзя получить больше зерна, чем дает земля. И скота нельзя развести больше, чем может прокормиться на пастбищах, независимо от того, кто им владеет. Но зато частная собственность позволяла пользоваться плодами земли конкретно тем людям, которые приложили свой труд для того, чтобы она давала больше. Это-то обстоятельство и позволяет теперь использовать труд для преобразования природы. Отныне человек, не просто использует природные ресурсы, являсь пассивным фактором, воздействующим на биоту. Он теперь активно преобразует экосистемы в нужном ему направлении. Правда, каждый на своем небольшом участке. Но и это уже огромный шаг вперед.