Черная трансплантология по полочкам
Сегодня в очередной раз в ФБ наткнулась на пост о черной трансплантологии. Правда, на этот раз - отважно-возмущенный и вообще, как бы "за наших". Вот что в нем говорилось: "Продолжаю считать каждого, кто говорит о «чёрных трансплантологах», идиотом без мозга. Органы подбирают по СОТНЯМ параметров, совместимость очень низкая. Не существует очереди на органы..." С одной стороны, похвальна решимость, и общий боевой настрой, но передергивания плохи, на чью бы мельницу они ни лились. Поэтому, хочу по пунктам раз и навсегда сказать о трансплантологии и в том числе - о "черной".
1. Совместимость определяется не по сотням, а всего по нескольким ключевым параметрам - группа крови, шесть антигенов тканевой совместимости (по два HLA-A, B, DR донора к парам одноименных антигенов реципиента). К тому же, почка должна быть фунциональной, а у донора не должно быть онкологии ни в текущий момент, ни в истории, и не должно быть некоторых инфекций (например, ВИЧ). Этого достаточно.
2. Даже с этими параметрами можно играть. Например, при всем желании, очень трудно подобрать орган, совместимый по всем шести антигенам тканевой совместимости. Тогда предпочтение отдается сходству только в одной паре - DR при условии, что у донора нет HLA-антигенов, к которым у реципиента есть антитела.
3. Листы ожидания есть во всех странах мира, где работают трансплантационные программы. Кроме одной страны - Ирана, где здоровым людям официально разрешено продавать одну из своих почек. Вся сделка отслеживается государством, которое не только контролирует размер вознаграждения и честную его передачу в руки продавца, но и добавляет от себя определенную денежную компенсацию на реабилитацию и восстановление.
4. В остальных странах с трансплантационными программами очередь существует, и она большая. На каждую кадаверозную почку приходится список из примерно двадцати реципиентов, выстроенных в порядке "подходящести". Для составления списка используется специальная формула, в которой учитывается тканевая совместимость, время ожидания, степень иммунизации реципиента (бывает так, что у человека огромное количество антител, и опасность немедленного отторжения органа в случае неполной совместимости приближается к 100%, тогда они получают абсолютный приоритет, вне зависимости от времени ожидания), возраст (у детей - преимущество) и несколько специфических состояний (в основном - после операций на мочеполовой системе, когда приниципиально, чтобы человек как можно быстрее "размочился", а не оставался на диализе).
5. Как правило, список совместимых доноров формирует специальная компьютерная программа, врачи только вводят параметры потенциального донора: возраст, пол, антигены гистосовместимости и группу крови. Ни врачи, ни другой персонал не имеют влияния на то, какое место в этом списке получит тот или иной пациент. В странах, где трансплантология развита слабо, выбор реципиента может осуществляеться врачом "вручную", но с учетом тех же параметров. Весь алгоритм может быть перепройден и перепроверен, поскольку критерии очень четкие, то есть замести следы в случае нечистоплотных действий было бы очень сложно.
6. Доноры делятся на живых, доноров с умершим мозгом, но бьющимся сердцем, и доноров после остановки сердца. Наибольшая доля трансплантаций приходится на долю второго типа доноров. Смерть мозга потенциального донора определяется по четкому алгоритму, и в освидетельствовании задействованна группа врачей, не связанная с трансплантационной группой, заботящейся о реципиенте. В разных странах критерии определения смерти мозга немного отличаются, но неизменны несколько требований: во-первых, констатация должна быть проведена двумя независимыми специалистами с определенным временнЫм интервалом. Во-вторых, необходимо подтверждение с помощью объективных инструментальных клинических исследований: ЭЭГ (оценка электрической активности мозга), ангиография и/или перфузная сцинтиграфия (оценка кровотока в разных областях мозга). Показания приборов и документы остаются в истории болезни, подделать их крайне сложно.
7. СМИ создают впечатление, что решение о том, от кого, кому и когда будет пересажена почка, принимает один человек, но, как видно из предыдущих пунктов, это не так. Подбор донора и реципиента - громоздкая процедура, нарушить правила которой в медицинском учреждении очень непросто. Это не беготня на цыпочках с фонариком от донора к реципиенту, это тонна документации, обязательный разговор с родными, обязательное исследование на совместимость (кросс-метч тест), проводимый непосредственно перед операцией, когда реципиент уже в клинике, и в каждом случае - вовлеченность более десятка профессионалов.
8. Черная трансплантология существует. Более всего - в слаборазвитых странах с большой прослойкой незащищенного и малоимущего населения. Но это вовсе не инициатива больничных врачей-энтузиастов, с их протоколами и гайд-лайнами по каждому пункту «официального» пересадочного процесса, да к тому же находящихся в тесной связке с другими профессионалами, которые обязаны принимать участие в процедуре. На деле, это большой и прибыльный криминализированный бизнес, контролируемый преступными группировками и находящийся вне пределов государственных больниц. Под него создаются небольшие частные клиники, подпольные кабинеты, доноры обычно не проходят ни по каким официальным документам, процедура подбора и определения совместимости либо сведена к минимуму, либо вообще исключена из процесса. Эта практика наносит колоссальный вред реципиентам - после пересадки без определения совместимости, как правило, почка отторгается очень быстро, при этом "сенсибилизируя" пациента, что усложняет подбор для него следующего органа и ставит его жизнь под угрозу. У сенсибилизированного, сложного пациента (а такие, устав ждать "официальной" трансплантации, чаще других обращаются к нелегальным способам пересадки) пересадка вслепую обычно приводит к немедленному отказу трансплантата и часто - к смерти.
9. Учитывая высокий спрос на органы, прибыльность нелегального пересадочного бизнеса и громоздкость официальной процедуры подбора пары донор-реципиент, искать "черных" трансплантологов в клиниках, в пределах трансплантационной программы, и вешать ложную вину на докторов-одиночек - все равно что искать потерянную в темном подъезде монету, переместившись под уличный фонарь, потому что там светлее.
10. Нередко инициаторами охоты на ведьм становятся родственники донора, которые, потеряв близкого человека, направляют злость, раздражение, фрустрацию на врачей, за то, что те, как им кажется, сделали не все возможное. Не имея медицинского образования, не понимая процедур, они поддаются эмоциям, а СМИ с радостью раздувают необоснованные обвинения. Порой, в этом есть доля вины и самих врачей, которые, торопясь (при трансплантации от умершего донора, действительно, каждая минута на счету - от этого зависит, как хорошо и как долго будет функционировать пересаженный орган), не уделяют родственникам должного внимания, создавая у тех впечатление, что пациентом никто не интересовался как пациентом, а только как донором. Но это не так. За каждого пациента врачи борются изо всех сил. Однако, в момент смерти приоритет смещается в пользу живых, и это шокирует родных усопшего. Поэтому у больницы должна быть отработана четкая процедура общения с родственниками потенциального донора, включающая разговор со штатным психологом. Не уверена, что такое практикуется в России, и, возможно, в этом заключается причина столь частых скандалов, инициированных родными донора.
11. Каждый приступ истерии вокруг якобы нелегального отбора органов в государственных больницах, "прямо у родственников под носом", наносит колоссальный вред развитию официальной трансплантологии в стране, тормозит развитие и совершенствование соотвествующих программ, лишает многих людей надежды однажды получить новый орган и, в итоге, только поддерживает черную трансплантологию. Пожалуйста, помните об этом.
1. Совместимость определяется не по сотням, а всего по нескольким ключевым параметрам - группа крови, шесть антигенов тканевой совместимости (по два HLA-A, B, DR донора к парам одноименных антигенов реципиента). К тому же, почка должна быть фунциональной, а у донора не должно быть онкологии ни в текущий момент, ни в истории, и не должно быть некоторых инфекций (например, ВИЧ). Этого достаточно.
2. Даже с этими параметрами можно играть. Например, при всем желании, очень трудно подобрать орган, совместимый по всем шести антигенам тканевой совместимости. Тогда предпочтение отдается сходству только в одной паре - DR при условии, что у донора нет HLA-антигенов, к которым у реципиента есть антитела.
3. Листы ожидания есть во всех странах мира, где работают трансплантационные программы. Кроме одной страны - Ирана, где здоровым людям официально разрешено продавать одну из своих почек. Вся сделка отслеживается государством, которое не только контролирует размер вознаграждения и честную его передачу в руки продавца, но и добавляет от себя определенную денежную компенсацию на реабилитацию и восстановление.
4. В остальных странах с трансплантационными программами очередь существует, и она большая. На каждую кадаверозную почку приходится список из примерно двадцати реципиентов, выстроенных в порядке "подходящести". Для составления списка используется специальная формула, в которой учитывается тканевая совместимость, время ожидания, степень иммунизации реципиента (бывает так, что у человека огромное количество антител, и опасность немедленного отторжения органа в случае неполной совместимости приближается к 100%, тогда они получают абсолютный приоритет, вне зависимости от времени ожидания), возраст (у детей - преимущество) и несколько специфических состояний (в основном - после операций на мочеполовой системе, когда приниципиально, чтобы человек как можно быстрее "размочился", а не оставался на диализе).
5. Как правило, список совместимых доноров формирует специальная компьютерная программа, врачи только вводят параметры потенциального донора: возраст, пол, антигены гистосовместимости и группу крови. Ни врачи, ни другой персонал не имеют влияния на то, какое место в этом списке получит тот или иной пациент. В странах, где трансплантология развита слабо, выбор реципиента может осуществляеться врачом "вручную", но с учетом тех же параметров. Весь алгоритм может быть перепройден и перепроверен, поскольку критерии очень четкие, то есть замести следы в случае нечистоплотных действий было бы очень сложно.
6. Доноры делятся на живых, доноров с умершим мозгом, но бьющимся сердцем, и доноров после остановки сердца. Наибольшая доля трансплантаций приходится на долю второго типа доноров. Смерть мозга потенциального донора определяется по четкому алгоритму, и в освидетельствовании задействованна группа врачей, не связанная с трансплантационной группой, заботящейся о реципиенте. В разных странах критерии определения смерти мозга немного отличаются, но неизменны несколько требований: во-первых, констатация должна быть проведена двумя независимыми специалистами с определенным временнЫм интервалом. Во-вторых, необходимо подтверждение с помощью объективных инструментальных клинических исследований: ЭЭГ (оценка электрической активности мозга), ангиография и/или перфузная сцинтиграфия (оценка кровотока в разных областях мозга). Показания приборов и документы остаются в истории болезни, подделать их крайне сложно.
7. СМИ создают впечатление, что решение о том, от кого, кому и когда будет пересажена почка, принимает один человек, но, как видно из предыдущих пунктов, это не так. Подбор донора и реципиента - громоздкая процедура, нарушить правила которой в медицинском учреждении очень непросто. Это не беготня на цыпочках с фонариком от донора к реципиенту, это тонна документации, обязательный разговор с родными, обязательное исследование на совместимость (кросс-метч тест), проводимый непосредственно перед операцией, когда реципиент уже в клинике, и в каждом случае - вовлеченность более десятка профессионалов.
8. Черная трансплантология существует. Более всего - в слаборазвитых странах с большой прослойкой незащищенного и малоимущего населения. Но это вовсе не инициатива больничных врачей-энтузиастов, с их протоколами и гайд-лайнами по каждому пункту «официального» пересадочного процесса, да к тому же находящихся в тесной связке с другими профессионалами, которые обязаны принимать участие в процедуре. На деле, это большой и прибыльный криминализированный бизнес, контролируемый преступными группировками и находящийся вне пределов государственных больниц. Под него создаются небольшие частные клиники, подпольные кабинеты, доноры обычно не проходят ни по каким официальным документам, процедура подбора и определения совместимости либо сведена к минимуму, либо вообще исключена из процесса. Эта практика наносит колоссальный вред реципиентам - после пересадки без определения совместимости, как правило, почка отторгается очень быстро, при этом "сенсибилизируя" пациента, что усложняет подбор для него следующего органа и ставит его жизнь под угрозу. У сенсибилизированного, сложного пациента (а такие, устав ждать "официальной" трансплантации, чаще других обращаются к нелегальным способам пересадки) пересадка вслепую обычно приводит к немедленному отказу трансплантата и часто - к смерти.
9. Учитывая высокий спрос на органы, прибыльность нелегального пересадочного бизнеса и громоздкость официальной процедуры подбора пары донор-реципиент, искать "черных" трансплантологов в клиниках, в пределах трансплантационной программы, и вешать ложную вину на докторов-одиночек - все равно что искать потерянную в темном подъезде монету, переместившись под уличный фонарь, потому что там светлее.
10. Нередко инициаторами охоты на ведьм становятся родственники донора, которые, потеряв близкого человека, направляют злость, раздражение, фрустрацию на врачей, за то, что те, как им кажется, сделали не все возможное. Не имея медицинского образования, не понимая процедур, они поддаются эмоциям, а СМИ с радостью раздувают необоснованные обвинения. Порой, в этом есть доля вины и самих врачей, которые, торопясь (при трансплантации от умершего донора, действительно, каждая минута на счету - от этого зависит, как хорошо и как долго будет функционировать пересаженный орган), не уделяют родственникам должного внимания, создавая у тех впечатление, что пациентом никто не интересовался как пациентом, а только как донором. Но это не так. За каждого пациента врачи борются изо всех сил. Однако, в момент смерти приоритет смещается в пользу живых, и это шокирует родных усопшего. Поэтому у больницы должна быть отработана четкая процедура общения с родственниками потенциального донора, включающая разговор со штатным психологом. Не уверена, что такое практикуется в России, и, возможно, в этом заключается причина столь частых скандалов, инициированных родными донора.
11. Каждый приступ истерии вокруг якобы нелегального отбора органов в государственных больницах, "прямо у родственников под носом", наносит колоссальный вред развитию официальной трансплантологии в стране, тормозит развитие и совершенствование соотвествующих программ, лишает многих людей надежды однажды получить новый орган и, в итоге, только поддерживает черную трансплантологию. Пожалуйста, помните об этом.