Greece, Ioannina. И два слова о Байроне.
Уникальное местечко на северо-западе Греции. Но так уж получилось, что самая занимательная история связана с именем Али-паши Тепеленского, или Али-паши Янинского (тур. Tepedelenli Ali Paşa, 1741 - 5 февраля 1822) - номинального вассала Османской империи, фактического правителя Албании и части Греции, из Янины.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Али-паша_Тепеленский
http://en.wikipedia.org/wiki/Ali_Pasha
История необычная, не нужно рассказывать об "исторической ненависти" греков к туркам (албанцам ли), но здания мечетей они сохранили (понятно, что мечети превращены в музеи)
В мечети Аслан-паши (XVIIв) на 1-й фотографии - Этнографический музей... Но греки народ неторопливый, возможно, служитель полагал, что не в сезон мало кому интересно это... Одним словом, в музей я не попал... а ждать, когда закончится перерыв не мог. В Янине мы были около двух часов. Во второй мечети - ничего. Это мечеть Фетхие-Дзами, рядом решётчатый купол - это могила Али-паши. Мечеть в наш приезд была просто закрыта, никаких опознавательных знаков или табличек.
"Имя Али-паши было известно русским. Он еще при Ушакове усиленно набивался в соучастники по овладению Корфу. Ушаков его раскусил: турки - союзники русских; паша - вассал султана; он правит областью, самой близкой к Корфу; кому ж отдать остров, как не Али-паше Янинскому?
Западная историография, повторяю, издавна выдает Али-пашу за принципиального противника России. Правду молвить, он был принципиальным противником принципов. Кроме принципа самовластья в применении к самому себе. Отсюда вечный «флирт» то с русскими, то с французами, то с англичанами. Граф Моцениго, русский посол на Корфу, точнее прочих определил политику Али-паши: «Человек, стучащийся во все двери».
Ему не откажешь в уме и храбрости, в ловкости и осмотрительности, в энергии и проницательности, в качествах и свойствах, воспламенивших воображение Байрона и Дюма. Он сумел поставить себя так, что и Албанией и Грецией правили, в сущности, не из Стамбула, а из Янины. Больше того, Али презирал все турецкое. Он находил выгодным поощрять греческую культуру и образованность. В его время, как отметил Байрон, центр греческого просвещения, литературы, учености находился вовсе не в Афинах, а в Янине.
Доселе одни видят в Али-паше деспота и кровопийцу, другие - борца за единство и независимость Албании. Пожалуй, первое верно субъективно, а второе - объективно. И уж совершенно верно то, что у стамбульских султанов не было иного столь неверного правоверного. «Я мусульманин, но я совсем не фанатик, - говорил Али-паша. - Я ненавижу мой диван и его управление, я чувствую его упадок и предвижу его гибель».
Однако на исходе восемьсот шестого года, когда дело шло к разрыву Турции с Россией, Али-паша почел за благо прикинуться надежным вассалом Стамбула". (Юрий Давыдов. "Синявин".)
Оставим на совести Байрона некоторые положения (но не забывая о том, что два последних столетия Османская империя катится к закату со всеми вытекающими отсюда имперскими издержками).
Из писем Байрона (источник):
(матери, 1809) ...завтра я отплываю в Патрас, откуда отправлюсь в Янину, где содержит свой двор Али-паша. Следовательно, вскорости быть мне среди мусульман.
(1810) Я пересек Португалию, потом Южную Испанию, посетил Сардинию, Сицилию, Мальту и оттуда отправился в Турцию, где брожу по сей день. Поначалу я высадился в Албании, в древнем Эпире, там мы добрались аж до горы Томерит и были отлично приняты главным Али-пашой.
Более жесткие замечания Байрона:
"Не вижу большой разницы между турками и нами, за исключением того, что у нас есть крайняя плоть, а у них ее нет, что они носят длинные платья, а мы - короткие и что мы говорим много, а они мало. В Англии модные пороки - это разврат и пьянство, в Турции - содомия и курение, мы предпочитаем девицу и бутылку, а они - трубку и мальчика. Турки - разумный народ. Али-паша сказал мне, что он уверен в том, что я знатный человек, поскольку у меня маленькие уши, маленькие руки, а волосы - вьются. Кстати, я сносно говорю на новогреческом, т. е. современном греческом языке, он менее отличен от древних диалектов, чем можно было бы себе представить, однако произношение совершенно иное. О стихах, за исключением рифмы, они не имеют ни малейшего представления.
Мне нравятся греки, это довольно-таки добродушные мошенники со всеми пороками турков, однако без их мужества. Правда, есть среди них и храбрые люди, а многие просто прекрасны, как статуи Алкивиада; впрочем, их женщины не столь уж хороши. Я умею ругаться по-турецки, но весь мой словарь ограничивается одним жутким проклятием и словами “сводник”, “хлеб” и “вода”. Турки чрезвычайно любезны к любым чужестранцам, если только у тех есть подобающая охрана, а раз со мной здесь два слуги и два солдата, мы пользуемся исключительной eclat (Славой (франц.).Зд.: расположением.)".
Очень интересную историческую (и не только) подборку найдёте на странице renatar.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Али-паша_Тепеленский
http://en.wikipedia.org/wiki/Ali_Pasha
История необычная, не нужно рассказывать об "исторической ненависти" греков к туркам (албанцам ли), но здания мечетей они сохранили (понятно, что мечети превращены в музеи)
В мечети Аслан-паши (XVIIв) на 1-й фотографии - Этнографический музей... Но греки народ неторопливый, возможно, служитель полагал, что не в сезон мало кому интересно это... Одним словом, в музей я не попал... а ждать, когда закончится перерыв не мог. В Янине мы были около двух часов. Во второй мечети - ничего. Это мечеть Фетхие-Дзами, рядом решётчатый купол - это могила Али-паши. Мечеть в наш приезд была просто закрыта, никаких опознавательных знаков или табличек.
"Имя Али-паши было известно русским. Он еще при Ушакове усиленно набивался в соучастники по овладению Корфу. Ушаков его раскусил: турки - союзники русских; паша - вассал султана; он правит областью, самой близкой к Корфу; кому ж отдать остров, как не Али-паше Янинскому?
Западная историография, повторяю, издавна выдает Али-пашу за принципиального противника России. Правду молвить, он был принципиальным противником принципов. Кроме принципа самовластья в применении к самому себе. Отсюда вечный «флирт» то с русскими, то с французами, то с англичанами. Граф Моцениго, русский посол на Корфу, точнее прочих определил политику Али-паши: «Человек, стучащийся во все двери».
Ему не откажешь в уме и храбрости, в ловкости и осмотрительности, в энергии и проницательности, в качествах и свойствах, воспламенивших воображение Байрона и Дюма. Он сумел поставить себя так, что и Албанией и Грецией правили, в сущности, не из Стамбула, а из Янины. Больше того, Али презирал все турецкое. Он находил выгодным поощрять греческую культуру и образованность. В его время, как отметил Байрон, центр греческого просвещения, литературы, учености находился вовсе не в Афинах, а в Янине.
Доселе одни видят в Али-паше деспота и кровопийцу, другие - борца за единство и независимость Албании. Пожалуй, первое верно субъективно, а второе - объективно. И уж совершенно верно то, что у стамбульских султанов не было иного столь неверного правоверного. «Я мусульманин, но я совсем не фанатик, - говорил Али-паша. - Я ненавижу мой диван и его управление, я чувствую его упадок и предвижу его гибель».
Однако на исходе восемьсот шестого года, когда дело шло к разрыву Турции с Россией, Али-паша почел за благо прикинуться надежным вассалом Стамбула". (Юрий Давыдов. "Синявин".)
Оставим на совести Байрона некоторые положения (но не забывая о том, что два последних столетия Османская империя катится к закату со всеми вытекающими отсюда имперскими издержками).
Из писем Байрона (источник):
(матери, 1809) ...завтра я отплываю в Патрас, откуда отправлюсь в Янину, где содержит свой двор Али-паша. Следовательно, вскорости быть мне среди мусульман.
(1810) Я пересек Португалию, потом Южную Испанию, посетил Сардинию, Сицилию, Мальту и оттуда отправился в Турцию, где брожу по сей день. Поначалу я высадился в Албании, в древнем Эпире, там мы добрались аж до горы Томерит и были отлично приняты главным Али-пашой.
Более жесткие замечания Байрона:
"Не вижу большой разницы между турками и нами, за исключением того, что у нас есть крайняя плоть, а у них ее нет, что они носят длинные платья, а мы - короткие и что мы говорим много, а они мало. В Англии модные пороки - это разврат и пьянство, в Турции - содомия и курение, мы предпочитаем девицу и бутылку, а они - трубку и мальчика. Турки - разумный народ. Али-паша сказал мне, что он уверен в том, что я знатный человек, поскольку у меня маленькие уши, маленькие руки, а волосы - вьются. Кстати, я сносно говорю на новогреческом, т. е. современном греческом языке, он менее отличен от древних диалектов, чем можно было бы себе представить, однако произношение совершенно иное. О стихах, за исключением рифмы, они не имеют ни малейшего представления.
Мне нравятся греки, это довольно-таки добродушные мошенники со всеми пороками турков, однако без их мужества. Правда, есть среди них и храбрые люди, а многие просто прекрасны, как статуи Алкивиада; впрочем, их женщины не столь уж хороши. Я умею ругаться по-турецки, но весь мой словарь ограничивается одним жутким проклятием и словами “сводник”, “хлеб” и “вода”. Турки чрезвычайно любезны к любым чужестранцам, если только у тех есть подобающая охрана, а раз со мной здесь два слуги и два солдата, мы пользуемся исключительной eclat (Славой (франц.).Зд.: расположением.)".
Очень интересную историческую (и не только) подборку найдёте на странице renatar.